Читать книгу "Мертвый петух - Ингрид Нолль"

Витольд открыл багажник чужой машины. Я посветила ему фонарем, и он исследовал содержимое ящика с инструментами. Там было много всего полезного; в числе прочего нашлись и мощные кусачки.

— Молодец, — похвалил Витольд покойника, — у меня в машине такого нет. Но зато у него не было карманного фонаря.

Витольд неуклюже попытался перекусить кусачками толстую проволоку. Пусть не без труда, но ему это в конце концов удалось. Мы сменяли друг друга за работой, но, несмотря на это, прошло не менее получаса, прежде чем мы смогли наконец перерезать всю проволочную сетку сверху донизу. Нижнее крепление тоже поддалось с трудом: здесь пришлось вырезать кусок в два метра шириной.

Наконец все было готово. Мы вытащили тело с заднего сиденья, сняли с головы полиэтиленовый пакет и коврик и усадили покойника за руль, на водительское место. Витольд облил бензином тело, сиденья и коврик, а затем снял автомобиль с ручного тормоза.

— А теперь нужно толкать! — приказал он.

Вместе мы старались изо всех сил, но машина уперлась в огромный камень, который лежал у нас на пути. Витольд немного сдвинул тело в сторону и уселся рядом.

— Я дам задний ход, а затем с разгона резко перееду через камень, — объяснил он мне. — А ты стой на краю карьера с фонариком!

Я перешагнула через моток колючей проволоки, зажгла фонарь и стала ждать. Но даже силы мотора не хватило, чтобы сразу преодолеть препятствие.

— Ну и дураки же мы! — сказал Витольд. — Нужно было вырезать дыру на несколько метров правее, тогда бы никаких проблем не возникло. Думаю, опять придется поработать кусачками.

Он снова вылез из машины. Мы оба были обессилены.

— Я попытаюсь еще раз, — сказал он и опять уселся рядом с покойником. Я подошла к краю пропасти и посигналила фонариком.

Витольд вновь подал немного назад. По-моему, мы ужасно шумели, однако вероятность встретить в это время года какую-нибудь влюбленную парочку, которой вздумалось прогуляться здесь среди ночи, была крайне мала.

Тут Витольд резко рванул машину с места. На этот раз ему удалось перескочить через камень. Но, по всей вероятности, он не смог остановиться в нужном месте: машина промчалась через яркий круг электрического света и с грохотом полетела вниз.

Неужели Витольд действительно не сумел затормозить — или просто решил выпрыгнуть в последний момент?

Далеко на дне пропасти раздался взрыв, а затем гул бушующего пожара. Остолбенев, я уставилась вниз. Единственное, что я различала в темном ущелье, были языки пламени и крошечный прямоугольник размером с сигаретную пачку, который то и дело взрывался снопом разноцветных искр.

Теперь Витольд тоже был мертв.

— Прыгни вниз, Розмари! — прозвучал в ушах голос моей матери.

Не долго думая я подошла к краю пропасти и в этот момент услышала доносящийся издали вой сирены. Это заставило меня вернуться в реальность и осознать происходящее. Нужно было убираться отсюда.

Зажав в руке карманный фонарик, я кинулась вперед по темной лесной дороге. При всем желании я не могла бежать быстро. К тому же мне все время казалось, что впереди, позади и рядом со мной раздаются человеческие голоса. Машина Витольда одиноко стояла на парковке. Из дверцы багажника торчал ключ: Витольд начисто забыл о нем, когда доставал канистру с бензином. Кстати, где же канистра? Если мы оставили ее в лесу, то картина преступления становилась очевидной: убийцы перерезали проволоку ограды и облили труп бензином. Даже если все сгорит дотла, то версия о несчастном случае будет сразу же отметена.

Механическим жестом я вынула ключ, отперла дверь, села в машину Витольда и тронулась с места.

Дорога домой была слишком длинной, чтобы идти пешком.

Домой? Но я не могу припарковать машину Витольда в Мангейме, у себя перед домом. Раз уж он все равно погиб, так пусть его и считают убийцей, ему-то теперь какая разница? Итак, машину нужно поставить у его дома в Ладенбурге. Все должно выглядеть так, как будто он застрелил полицейского, избавился от трупа, а затем и сам покончил жизнь самоубийством.

С другой стороны, если бы он решился на самоубийство, то скорее всего застрелился бы у себя дома, вместо того чтобы обрекать себя на мучительную смерть на дне карьера.

Итак, я поехала в Лаценбург. В Вейнгейме уже выли сирены полицейских машин и карет «скорой помощи», однако, как ни странно, мне навстречу не попался ни один из этих автомобилей. Ориентировалась я здесь крайне плохо и не могла ехать окольными путями: пришлось гнать машину через центр. По всей видимости, они решили подобраться к горящей машине снизу, и даже не пытались проехать к карьеру сверху, по горной дороге, чему я была несказанно рада.

В Ладенбурге я вылезла из машины перед домом Витольда, оставив ключи в замке зажигания. Перед этим я основательно их протерла, не забыв также руль и приборную доску.

Я стояла на улице, размышляя о том, как бы мне добраться до дома. Ехать на электричке, такси или трамвае и уж тем более ловить машину казалось слишком рискованным. Значит, другого выхода не было: мне предстоял далекий поход в холодную осеннюю ночь. Насколько далекий? Неизвестно. Расстояние, которое можно очень быстро преодолеть на машине, покажется бесконечным, если идти пешком. Конечно, я могла бы где-нибудь спрятаться, а рано утром сесть на трамвай. Но тут я обнаружила, что в спешке забыла взять деньги: в кармане пальто лежачи только документы и ключи от машины.

И я пошла пешком. Все небо было усыпано звездами. Я по возможности держалась в тени, выбирая узенькие улочки, и старалась красться как можно тише.

«У-бий-ца!» — пульсировала в висках кровь. Подстроившись под этот ритм, я зашагала быстрее. Почему же моим злодеяниям все время сопутствовала удача? Почему меня так никто и не заподозрил, не уличил?

И снова помог случай: по дороге мне попался мужской велосипед — старый драндулет, выкрашенный черной краской, скорее всего брошенный. Не долго думая я потянула к себе руль. Видимо, велосипед был предназначен на выброс, иначе владелец не оставил бы его здесь, рядом с мусорными баками. Я пыталась перекинуть ногу через раму, как вдруг крышка бака резко откинулась. От испуга я полетела на землю вместе с велосипедом. Из контейнера, словно кукушка из часов, высунулась голова какого-то бомжа. Что есть мочи он завопил:

— Грабят! Убивают!

Невозможно описать словами ужас, охвативший меня. Но еще сильнее был инстинкт самосохранения: прочь отсюда, прочь от этого выродка, для которого десять заповедей наверняка значили еще меньше, чем для меня.

Прежде чем он успел вылезти из своей конуры, я вскочила на ноги, оседлала велосипед и, не опускаясь на сиденье, изо всех сил принялась крутить педали. Через несколько минут пришлось остановиться и перевести дыхание. Меня охватила эйфория: да здравствует свобода!

Я не была опытной велогонщицей, но мысль о том, что теперь мне не придется всю ночь напролет идти пешком, была крайне приятна.