Читать книгу "Алгоритм смерти - Стивен Хантер"

– И именно там Эндрю сейчас?

– Да. Он там бывает каждый день.

– Вам известно, что ваш сын полгода проработал в магазине спортивных товаров в Твин-Фолс?

– Что? Это был не он.

– Он воспользовался федеральной лицензией на оптовые закупки огнестрельного оружия, выданной магазину, чтобы приобрести шестнадцать автоматов, шестнадцать списанных пистолетов и свыше десяти тысяч патронов.

В комнату вошел один из агентов.

– Фил, – обратился он к Саймонсу, – вам нужно взглянуть кое на что.

– Все такие счастливые, – заметил мистер Джирарди.

– Говорят, скоро все кончится.

Пожилая супружеская пара оказалась, по сути дела, нигде. Их выпроводили из пресс-центра, а возвращаться назад в палатку Красного Креста не было смысла, особенно поскольку в самом ближайшем времени ее должны были открыть, чтобы принимать тяжелораненых. Джирарди стояли примерно посредине между этими двумя палатками, ярдах в трехстах от громады торгового центра «Америка», по-прежнему окруженного полицейскими машинами с включенными мигалками. Несколько минут назад начали собираться автобусы, но не у самого комплекса, а в нескольких сотнях ярдов справа от него, чтобы, получив сигнал, подъехать к выходам и загрузить освобожденных заложников, которых сначала доставят на сортировочный пункт, после чего развезут по другим местам. Все это было ужасно сложно, и супруги Джирарди видели повсюду машины и суетящихся людей.

Уже похолодало, градусов до сорока по Фаренгейту, и миссис Джирарди зябко ежилась.

– Наверное, ближе подходить не следует, – сказала она. – Нас обязательно остановят.

– Просто останемся здесь. Уверен, осталось еще совсем недолго.

– Видите ли, – говорил полковник Обоба своему другу Дэвиду Банджаксу из «Нью-Йорк таймс». Они сидели на складных стульях перед торговым центром «Америка», а мистер Ренфроу держался поблизости, но так, чтобы не попадать в объективы телекамер. У них за спиной скапливались автобусы, готовые перевозить освобожденных заложников. – Я придерживаюсь того мнения, что в правоохранительных органах не место держимордам, раздающим тычки направо и налево. Я осознал это еще много лет назад, когда служил простым патрульным полицейским в Бостоне.

Банджакс прекрасно знал, что полковник патрулировал улицы Бостона меньше трех недель, после чего посвятил себя более блистательной деятельности, что соответствовало его незаурядной личности. Однако он все равно записал эти слова Обобы, хотя тот уже их говорил, когда Банджакс брал у него интервью для журнала «Нью-Йорк таймс» в прошлый раз.

– Я всегда считал, что силовые действия должны занимать в работе правоохранительных органов самое последнее место. Главное – это наставление, совет, постоянное присутствие, абсолютное следование букве закона, но также терпение, сострадание и дисциплина, и все это подчинено стремлению к разностороннему подходу. Никто не должен испытывать страха при виде полицейского. Надеюсь, именно такие правоохранительные органы я олицетворяю.

– Сэр, – сказал Банджакс, – насколько я слышал, в вашем окружении были те, кто хотел ворваться в комплекс, паля направо и налево. Это правда?

– Мы обсуждали различные варианты, Дэвид, самые различные варианты. Однако порой истинное мужество заключается в том, чтобы ничего не предпринимать. Порой вместо того чтобы оказывать давление, нужно дать предполагаемым преступникам осознать абсурдность ситуации, которую они сами создали, показать им, что разумное решение спасет их жизни, а не отнимет. В большинстве своем люди не убийцы. По большей части они просто пытаются сделать так, чтобы их услышали, на них обратили внимание, увидели в них личность, индивидуальность, называйте это как хотите. И как только им предоставляют такую возможность, ситуация разряжается. Уверен, что эти ребята считают свое дело правым и справедливым, и кто на самом деле скажет, что это не так? На земле есть место различным убеждениям; вот почему мы так ценим разносторонний подход, и я развивал эту концепцию везде, где работал, и намерен развивать и впредь, везде, где мне предстоит работать.

– Если позволите, сэр, отлично сказано. Но раз уж речь зашла о «везде, где вам предстоит работать», правда ли, что ваша кандидатура рассматривается на должность нового директора Федерального бюро расследований? И успешное разрешение этой кризисной ситуации придется тут очень даже кстати.

– Ну, не будем заглядывать так далеко в будущее, Дэвид. Что будет, то будет. Да, неплохо было бы возглавить ФБР и опробовать свои идеи в общенациональном масштабе, но…

К ним подошел мистер Ренфроу.

– Сожалею, что вынужден вас прервать, но мы получили известие о том, что братья Каафи прибыли в аэропорт и доставлены к самолету. Дуг, сейчас ты должен освободиться для телевизионщиков.

Полковник и Банджакс обернулись. Рядом установили телевизионный монитор, и действительно на экране было видно, как трое заключенных, все еще в оранжевых костюмах, нервные и возбужденные, один за другим поднимаются по трапу в самолет.

– Вы должны этим гордиться, – заметил Банджакс.

– Я этим горжусь. Между нами, в моем окружении были те, кто собирался взорвать под полом комплекса бомбы и ворваться внутрь с оружием в руках. Боже милосердный, вы можете себе представить, что это была бы за бойня? И все ради чего, чтобы не выпускать из тюрьмы трех жалких грабителей, которые через несколько лет все равно вышли бы на свободу?

– Не хотел бы я оказаться на вашем месте, если б такое произошло.

– Вы совершенно правы. Нам пришлось бы посылать за дополнительными мешками для перевозки трупов, и, боюсь, достаточного количества не нашлось бы во всей Миннесоте.

Саймон вошел в выломанную дверь в просторную комнату Эндрю Никса, расположенную на первом этаже отцовского дома. Первым, что он увидел, были плакаты рок-группы под названием «Мегадет» на стенах, жуткие образы одурманенных наркотиками музыкантов, загримированных под ангелов Армагеддона, с побеленными лицами, подведенными глазами, с длинными черными ногтями и всклокоченными волосами, кроваво-красные губы, электрогитары, похожие на оружие, лица искажены в языческих масках смерти, словно у Конана-варвара у стен какого-то обреченного Хайборийского города[38]. Другие портреты: улыбающиеся лица Дилана и Эрика, прославившихся в «Колумбайне», угрюмый одиночка по имени Сын Хи Чо из Виргинского технологического института[39], Чарльз Мэнсон[40], Чарльз Уитмен[41], какой-то странный тип с затравленным взглядом и косматой прической в стиле 40-х и даже двое хлыщей в старомодных нарядах, в которых Саймон наконец узнал Бонни и Клайда[42]. Сплошь стрелки-психопаты, маленькие человечки с большими пистолетами, творцы разрушения и кровопролития. Наконец прояснилась и личность косматого типа: Саймон узнал в нем Говарда Анру[43], который еще в далеком 1949 году взял «люгер» и вышел прогуляться, уложив тринадцать человек, один из известных маньяков-убийц.