Читать книгу "Метро 2033. Обитель снов - Андрей Гребенщиков"

– Да-да, все хорошо, – Ник отчаянно врал. «Все очень нехорошо, все очень ненормально!»

– Ты уверен?

Черная коробочка на столе подмигнула Нику красным («кровавым!») светодиодом и погрузилась в летаргию. Юноша сдержал крик («визг, парень – будь честен перед собой»), не сам, он бы не смог – судорога сжала мышцы челюсти с такой сокрушительной силой, что клацнули зубы, и предательский звук умер в груди, так и не родившись.

Нужно было срочно ответить охраннику, промычать хоть что-нибудь, но губы словно сковало безмолвием, они больше не подчинялись ему.

Звякнул ключ, торопливо вставленный в замочную скважину, провернулся два раза. Дверь отлетела в сторону, пропуская молодого суетливого дозорного с автоматом наизготовку.

– Кузнецов, ты чего?! – в голосе испуг, так похожий на подступающую истерику. Ник, чьи напряженные до предела нервы странным образом обострили восприятие, отчетливо ощущал его страх и неуверенность. Резкий запах пота, струящегося по спине бойца, ударил в ноздри.

– Извини, Костик, дурной сон…

– Я – Виталик! – обида и облегчение. Все нормально, пленник жив и относительно здоров, врага на охраняемой территории нет.

– Извини…

Слушая отборный мат возвращающегося на пост охранника, Ник проклинал все на свете. Наваждение, невозможное, такое нереальное, наконец оставило его. И душу, освобожденную из плена привидевшегося кошмара, до краев заполнили стыд и раскаяние. Что он за мужик такой! Поддался панике, до усрачки перепугался невинного сна. Слабак и нытик! В контрабандисты собрался, да? Ты мелкий торгаш в мелкой лавочке, вот твое место!

К счастью, самобичевание продлилось считаные секунды: у Ника просто не хватило для него энергии.

«Нервы сдали. Это бывает. Со всеми. Рано или поздно». Необходимое объяснение нашлось и принесло успокоение. Пусть обманчивое, пусть лживое, но большего пока и не требовалось. Он отыщет правильные слова и доводы, только чуть попозже. Чуть позже.

Ник выпил три чашки чая подряд. Что бы ни говорило старшее поколение о вкусе и качестве этого напитка, одно было бесспорно – чай успокаивал. Постепенно перестали трястись руки, зубы больше не стучали, сердечко, наконец, сбавило обороты. Итак, что это было?

В голове порядка пока не прибавилось, самые сумасшедшие мысли свободно курсировали по внутричерепному пространству в поисках утерянного смысла.

Сон показался чересчур реалистичным? Не беда, еще один довод в пользу того, что он обладает развитой и живой фантазией, об этом еще дядя постоянно твердил – правда, больше в упрек, ловя юного племянника на очередной шалости. Но это было давно, впрочем, развитость фантазии с годами не уменьшилась, скорее, только обострилась. Об этом уже твердили девушки – и отнюдь не в упрек!

Ник ухмыльнулся, довольный собой. «Он был неисправимым однолюбом и никогда не изменял красивым женщинам» – очередной перл известного авторства. Да уж, отличная фраза, идеально подходившая любвеобильному дядюшке и доставшаяся по наследству Никите. Красавицы – единственная любовь всей его жизни! Воспоминания о хорошем взбодрили юношу и задали непослушным, хаотичным мыслям правильный вектор. Все нормально. Минутная слабость не сделала его трусом или неврастеником, нужно уметь прощать себе небольшие ошибки. Все нормально. Сейчас он допьет чай, размеренно, никуда не спеша, и, вопреки всем страхам, включит долбанный диктофон. Надо признать, наваждение, причудливая игра разума вывела его из равновесия, заставив потерять на пару минут контроль над собой, однако это не фатально. Отличный урок на будущее, так закаляюся нервы. Верно?

Вопрос, не требующий собеседника, вопрос, отлично обходящийся без ответа. Конечно, верно. Еще чашечка чая, и он прослушает вдвое больше записей, чем обычно! Назло врагам!

Растянув финальную порцию напитка на долгие полчаса, он посвятил остатки незапланированного перерыва анализу ситуации. Посмеявшись над страхами, Ник сосредоточился на том, что происходило в убежище. Не забыв напомнить себе: «двадцать лет назад».

Идеолог всего подземного проекта убит в междоусобице. Детище, в которое несчастный Мечтатель вгрохал неимоверное количество сил и средств, не спасло ни его, ни сына. По дневнику было не совсем понятно, сколько времени прошло с момента Катастрофы, однако по всему выходило, что немного. Счет шел на дни, может, недели – Объект хранил своего создателя очень и очень недолго.

Ник ощущал жалость к этому, наверняка увлеченному, человеку. Мужик спас столько народу, но… Судьба-злодейка оказалась к нему несправедлива, что ни говори.

Мысленно пожурив Эль за то, что почти ничего не рассказала в дневнике о Мечтателе, Ник переключился на ее отца. Тот в критической ситуации проявил себя гораздо жестче, профессиональнее, а главное, эффективнее, чем погибший предшественник. Он подавил восстание всего за несколько часов, метод не отличался гуманностью, зато все потери (весьма многочисленные!) понесли только повстанцы. Среди «лоялистов» больше не погиб ни один человек. Толпу, прорывавшуюся в Центральный Зал, где заседали «управленцы», остановили гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Посеяв среди нападавших панику, проредив и без того нестройные ряды, в дело вступили пулеметы. Прижатые беспрерывным огнем, «болотные» предприняли последнюю попытку – безумную, совершенно отчаянную. Лидер сопротивления приказал оставшимся силам прикрыться щитом из детей и женщин и скомандовал атаку. Отца Эль это не остановило… немногочисленных выживых после неудачной психической атаки рассеяли шквальным огнем. «Болотных» еще несколько дней отлавливали по одному на нижних, самых удаленных уровнях Объекта и либо отстреливали на месте, либо брали в плен, чтобы позже предать справедливому суду.

Кузнецов никак не мог понять своего отношения к новому властителю убежища. С одной стороны, тот показал всем – и своим, и чужим, силу, с другой – невероятную, почти звериную жестокость. Беспощадный тиран или мудрый правитель? Своих «подданных» он, в конце-то концов, сберег, а покарал лишь врагов… Не в этом ли заключается милосердие достойного руководителя? Сложная проблема…

Однако пора возвращаться к работе. Ник в упор взглянул на диктофон, от которого до сих пор старательно отводил глаза. Коварные светодиоды самовольно не мерцали, из щелочек в корпусе не лилась ни чья кровь, а внутри невзрачной вещицы было слишком тесно, чтобы там мог поселиться злобный монстр, наводящий на добрых людей недобрые мороки. Только куда девалась бравада, тщательно культивируемая на протяжении четырех чайных церемоний? Сколько себя ни обманывай, а нажимать на «плей» ой как не хочется.

Настроившись на длительные самоуговоры, Никита перехитрил сам себя: усыпив бдительность органа, ответственного за страх, юноша решительно вдавил в кнопку с треугольником.

Глава 14

Тот самый день

– Четверка, я опять забросила тебя… Даже извиняться не буду, сколько ж можно. Каяться каюсь, но исправится не обещаю. Погрязла в делах и заботах. Кто бы мог подумать, что из меня выйдет трудоголик. Молчишь? Вот и правильно, я в себе этой болезни вовремя тоже распознать не успела. А теперь, когда инфекция поразила все жизненно важные органы, в основном, конечно, мозг, поделать ничего нельзя. Тружусь круглыми сутками аки большой полосатый мух!