Читать книгу "Муж и жена - Уилки Коллинз"

Приехав в гостиницу Нейгла и не найдя никого в вестибюле, Джулиус обратился к юной леди за стойкой. Юная леди читала вечерний выпуск газеты с таким увлечением, что ничего не видела и не слышала. Джулиус прошел в кофейный бар.

Официант у себя в углу уткнулся во вторую газету. Три джентльмена за тремя столиками уткнулись в третью, четвертую и пятую. Никто из них, углубившись в чтение, не оборотил головы на вошедшего. Джулиус пытался вернуть к жизни официанта и спросил, где он может найти Джеффри Деламейна. Услыхав знаменитое имя, официант вздрогнул и оторвал взгляд от газеты.

— Вы брат мистера Деламейна, сэр?

— Да.

Три джентльмена за столиками вздрогнули и оторвали взгляд от своих газет. Ореол славы Джеффри бросил отблеск на его брата, мгновенно возвысив его в общественном мнении.

— Вы найдете мистера Джеффри, сэр, — ответил официант, заикаясь от волнения, — в гостинице «Бутыль и затычка» в Патни.

— Я ожидал найти его здесь. У нас назначено свидание в этой гостинице.

— Вы разве не слыхали ужасную новость, сэр? — вытаращил глаза официант.

— Нет.

— Господи, спаси и помилуй! — воскликнул официант и протянул Джулиусу газету.

— Что это такое? — спросил Джулиус.

— Что такое? — переспросил официант осипшим голосом. — Страшное несчастье. Страшнее не помню. Под ударом Великие Фу- лемские состязания. Тинклер скапутился.

Три джентльмена, громко вздохнув, откинулись каждый на спинку стула и хором повторили ужасную новость:

— Тинклер скапутился.

Человек, на глазах которого разыгрывается величайшая национальная трагедия, а он и слыхом не слыхал о ней, должен благоразумно прикусить язык и собственными силами восполнить пробел. Джулиус взял у официанта газету и сел с ней за столик: прежде всего надо выяснить, что такое Тинклер — человек или животное, и во-вторых, что за недуг кроется под словом «скапутился».

Найти сообщение о Тинклере не составило труда. Оно было набрано самым крупным шрифтом, ниже шел комментарий первый, освещающий факт с одной стороны, еще ниже — комментарий второй, освещающий факт с другой стороны. В более поздних выпусках обещались новые факты и новые комментарии. Британские газеты залпом королевского салюта известили о несчастье нацию, завороженно склонившуюся над книжками для пари.

Если отбросить сантименты, факты были просты и немногочисленны. Знаменитый спортивный клуб «Север» обратился к знаменитому клубу «Юг» с предложением устроить спортивные состязания. Программа обычная: бег, прыжки, метание молота, метание крикетных шаров. Состязания завершались бегом на самой длинной и трудной дистанции, какую когда-либо бежали два сильнейших бегуна от «Юга» и «Севера». Сильнейшим от «Юга» и был Тинклер. Тысячи пари были заключены на него. И вдруг — катастрофа, легкие Тинклера не выдержали тренировок, и Тинклер «скапутился». Сладкая мечта о новом рекорде, а еще важнее перспектива крупных проигрышей, — вот чего в один миг лишились миллионы британцев. У «Юга» не было второго такого, как Тинклер. Проверили весь на личный состав английских атлетов; нашелся один человек, который, пожалуй, мог бы заменить Тинклера, но только согласится ли он бежать при сложившихся обстоятельствах. Имя этого человека, к своему ужасу прочитал Джулиус, было Джеффри Деламейн.

Глубокое молчание воцарилось в баре. Джулиус положил газету и огляделся. Официант в углу колдовал над книжкой для пари. Три джентльмена каждый у себя за столиком колдовали над своем книжкой.

— Пожалуйста, уговорите его! — умоляюще произнес официант, увидев, что брат Деламейна встал, собираясь идти.

— Пожалуйста, уговорите его! — как эхо воскликнули джентльмены, увидев, что брат Деламейна взялся за ручку двери.

Джулиус подозвал кеб и велел везти его в гостиницу «Бутыль и затычка», что в Патни. Извозчик, уткнувшись в известную книжку, услыхав адрес, преобразился. Не надо было понукать его. Кеб мчался со всей скоростью, какую можно вообразить.

Чем ближе к гостинице, тем явственнее были заметны признаки великого всенародного возбуждения. С небывалым единодушием уста всех повторяли одно имя: «Тинклер». Сердце всей нации билось в унисон, то замирая, то бешено колотясь — найдется ли замена Тинклеру; заключались новые пари, особенно в кабачках. Перед самой гостиницей зрелище поистине не поддавалось описанию. Даже лондонское отребье присмирело перед лицом национального бедствия, даже уличный торговец, снующий в толпе с орехами и сластями, предлагал свой товар без обычного зубоскальства; и к чести британцев надо сказать, немного нашлось любителей щелкать орешки в этот грозный для нации час. Полиция была на месте, и в больших количествах, являя трогательное, хоть и молчаливое единодушие с толпой. Джулиус, задержанный у входа, назвал свое имя и вызвал бурю оваций. Его брат! О небо, его брат! Толпа окружила его, ему жали руки, его благословляли. И едва не задушили, не вмешайся полицейский, благополучно переправивший его в заповедное место по другую сторону гостиничных дверей. Едва он вступил на первую ступеньку идущей вверх лестницы, на верхней точно лопнула хлопушка. «Раздайсь!» — послышался оттуда чей-то возглас. Сквозь людское месиво, забившее лестницу, сверху протискивался человек без шляпы и во всю глотку орал: «Ура! Ура! Он согласен! Он побежит!» Сотни, тысячи голосов подхватили новость. Вопль восторга прокатился по толпе, ожидавшей снаружи. Обезумевшие от радости газетные репортеры, выскочив из дверей гостиницы, наперегонки ринулись к кебам — кто скорее донесет британцам спасительную весть. Рука хозяина, ведшего Джулиуса по лестнице, дрожала от возбуждения. «Его брат, джентльмены! Его брат!» — то и дело восклицал он. При этих магических словах толпа мгновенно расступалась, образуя узенький коридор. При этих словах дверь совещательной комнаты гостеприимно распахнулась и Джулиус очутился среди самых знаменитых атлетов нации, собравшихся в полком составе. Нужно ли описывать участников этого кворума? Портрет Джеффри подойдет любому из них. Вот они — мужество и мускулатура Англии! Как тут не вспомнить шерсть и бекон Англии — в этом сборище великанов разнообразия было не больше, чем в овечьей отаре. Джулиус огляделся — вокруг двоилась, троилась, множилась одна и та же фигура — тот же костюм, та же сила, то же: здоровье, тот же голос, те же вкусы, привычки, слова, устремления, многократно повторенные во всех углах комнаты. Шум стоял оглушительный, энтузиазм для стороннего наблюдателя вызывал ужас и отвращение. Джеффри вместе со своим креслом был вознесен на стол для всеобщего обозрения. Вокруг него пели, вокруг него плясали, веселились, изрыгали дружеские проклятия. Благодарные великаны со слезами на глазах превозносили его до небес, осыпая словами любви и признательности: «Дорогой дружище! Наш славный, благородный, великолепный, прекрасный Джеффри!» Они обнимали его, хлопали по спине, жали ему руки. Они били кулаками по его бицепсам, тыкали в них пальцами. Обнимали монументальные ноги, которым предстояло бежать в беспримерном состязании. В дальнем конце комнаты, откуда физически невозможно было протиснуться к восседавшему на столе герою, восторг до того накалился, что стал проявляться в демонстрации грубой силы и актах вандализма. Геркулес Первый расчистил локтями место и лег. Геркулес Второй в знак протеста поднял его как штангу. Геркулес Третий взял из камина кочергу и руками сломал ее. Геркулес Четвертый принял вызов и сломал каминные щипцы о свою могучую шею. Казалось, еще миг и Геркулесы начнут сокрушать все подряд, включая и самый дом. Но к счастью, горящий взор Джеффри углядел в толпе брата, и голос его, зычно окликнувший Джулиуса, на миг воцарил тишину, сменившуюся тотчас новым взрывом энтузиазма. Да здравствует его брат! Раз, два, три — и Джулиус уже поднят на плечи. Четыре, пять, шесть — он уже движется по головам к заветному столу. Глядите, глядите! Герой дня схватил его за ворот! Глядите! Он поставил его на стол рядом с собой. Распаренный докрасна триумфатор весело приветствует своего брата — карлика и гордеца — залпом добродушных проклятий.