Читать книгу "Автора! - Наталья Андреева"

— Какие деньги? Павел просто не мог от нее отвязаться!

— Это он вам так говорил. Вы прочитали, конечно.

— Это все правда! — горячо сказала Надя.

— Надя, он был хитрее, чем вы и гораздо опытнее. Для вас и написал все то, что вы недавно отослали. Лично для вас. Он надеялся, наверное, что вы о нем монографии будете писать, когда окончите свой университет и займетесь диссертацией. Собирались писать?

— Все равно вы ничего уже со мной не сделаете. Даже если он весь придуманный — я люблю его и всю жизнь буду только с ним.

— Глупо. Вам сколько лет? Двадцать? Всю жизнь собираетесь здесь просидеть? А лет этак через столько же ваша Алла станет просто капризной старухой и сожрет к тому времени дядю вашего, потом примется дожирать вас. Вы место в электричке пожилым людям уступаете? ^ неожиданно спросил он.

— Уступаю. А что?

— Понятно. Вас так воспитали. Вы нахамить не можете, котенка бездомного на улице не можете не подобрать, мимо нищих старушек пробегаете, зажмурив от стыда глаза, хотя они, возможно, больше вашего денег имеют. Нищенство нынче — доходный бизнес. Вы верите, когда эти «сами не местные» рассказывают историю о потерянных паспортах, сгоревших домах и поездах, которые вдруг сошли с рельсов и оставили людей без чемоданов и проездных документов.

— Ну и что? — У Нади даже глаза заблестели от обиды. — Разве на свете одна только ложь?

— Да не только ложь, но ее гораздо больше, Надя. Теперь вы добровольно кладете себя на алтарь возле мощей невинно убиенного героя Павла. Да, может, ему так и надо! Быть убитым. Напакостил — пора и ответить! И от тетки вы не уйдете, она так и будет вами пользоваться, помыкать. Пока жива.

— Это мой долг.

— Долг? Тогда сначала должен быть ее долг: относиться к вам как к человеку.

Тут в коридоре раздался смех. Хмельная Алла Константиновна распахнула дверь кабинета:

— О! Все готово? Работает? Надюша, там тарелочки надо сменить. Сделаешь?

Девушка тут же ушла на кухню, а нетрезвая женщина нацелилась на Леонидова:

— Леша, вы выпить хотите?

— Я за рулем, — отговорился он от предложения Аллы Константиновны.

— А вы ночуйте здесь, мужа нет. Да если и будет… — Она захохотала, пошла было на Алексея, но зацепилась за стул. — Черт! Как здесь тесно!

— Осторожно! — Он невольно придержал Аллу Константиновну за талию, но тут же опустил на диван.

— Сегодня в доме будет только один мужчина, да и тот женат. Приехал со своим самоваром! Нахал! Оставайся. — Она привстала, обвила руками за шею Алексея и потянула на диван. Он не удержал равновесия и очутился в ее объятиях, в облаке винных паров и дорогих духов. Алла Константиновна рассмеялась и крепко к нему прижалась.

Дверь кабинета распахнулась, на пороге появилась Надя. Она вспыхнула, увидев их на диване, обнявшимися, и с неожиданной злостью сказала:

— Алла, тебя гости требуют. А этот мужчина — ко мне.

— Ты молода ещё, сучка, со мной так говорить. Ты еще и в постели-то ни с кем не была!

Гончарова отлипла от Алексея и уставилась на племянницу. Кошачьи глаза сверкнули.

— Можно не так откровенно? И без матерщины?

— А кого мне стесняться? Дядьку, что ли, твоего, старого козла?! Или тебя, приживалку? Чтобы завтра убралась к нему на дачу! Слышишь?

— Не забудь, что твои хоромы без меня грязью зарастут.

— Уберешь. Мужчина этот к ней, видишь ли! Да все мужчины сначала, мои, да и потом, если обратно захочу позвать, тоже. Мои. Все мое! Твоего в этом доме ничего нет и никогда не будет. Поняла?

— Ты — самое гадкое, что я видела в этом городе за три года. У тебя жабы сыплются изо рта, и сама ты жаба. Жаба, жаба!

— Уйди! Сучка! Вон!

— Женщины, да перестаньте вы!

Алексей как следует тряханул разбушевавшуюся Аллу. В коридоре раздался пьяный мужской голос:

— Аллочка! Ты где, прелесть моя? Алексей поднял Аллу с дивана, Надя предусмотрительно распахнула дверь.

— Забирайте свою прелесть.

Леонидов вручил тело Гончаровой несколько удивленному мужчине. Тот не стал возражать, подхватил хозяйку и повел ее, что-то нашептывая на ушко. Алла не сопротивлялась.

— Может, ко мне поедете? — спросил Алексей. — Переночевать? А завтра на дачу.

— Нет, не хочу.

Он спохватился. Она же молодая девушка! А он мужчина. В квартире один, без жены. Кого зовет, куда? Правда, на этот раз без всяких задних мыслей. Надя была ему очень симпатична.

— Как же вы здесь? — спросил Алексей.

— Как-нибудь. Не в первый раз, — грустно сказала Надя. — Она пьяна. Протрезвеет — отойдет. Пойдемте, я вас провожу, Алексей Алексеевич. До машины.

— Зачем же до машины? Не заблужусь.

— Хочу прогуляться, голова болит. Господи, как же сейчас на даче хорошо! — тоскливо сказала девушка. — Может, и в самом деле, уехать? У меня остался еще один экзамен. Но можно и с дачи приехать. А готовиться там лучше, чем здесь. Спокойнее.

— Не любите город?

— Там, в лесу, единственное место на земном шаре, где я бываю счастлива без всяких причин, а просто мне хорошо, и все. Пойдемте.

С Аллой Константиновной Леонидов прощаться не стал. Они спустились вниз. Девушка несколько раз глубоко вздохнула.

— Лучше? — спросил Алексей.

— Что? Знаете, я потеряла визитку. Там телефон и адрес. Очень для меня важный. Ума не приложу, где? Я открывала сумочку, когда вы меня подвозили. Может, выпала? Не возражаете, если я посмотрю в салоне?

— Конечно. — Он открыл переднюю дверцу, и Надя нырнула в машину. Он решил проверить, заперт ли багажник.

— Нет, не нашла, — сказала девушка, вылезая из машины. — Значит, потеряла в другом месте. Ладно, переживу.

Леонидов хотел уже сесть в машину, когда Надя решилась:

— Алексей Алексеевич…

— Да?

— Конверт был не запечатан, я все прочитала и вынула оттуда пару листков. Перед тем как его отправить.

— Зачем?

— Там про меня. Откровения Павла. Знаете, не слишком приятно сознавать, что другие могут прочитать и догадаться. Возьмите.

Теперь он понял, зачем Надя прихватила сумочку. Щелкнув замочком, она достала оттуда конверт и протянула ему.

— А надо? — с сомнением спросил Алексей.

— Ну не милиции же это читать.

Алексей взял конверт и с подозрением спросил:

— Вы ничего такого сделать не собираетесь?

Как Клишин.

— Из-за Аллы? Ну нет! Это она должна умереть, а не я. В конце концов, почему злу всегда надо уступать? Я хочу, чтобы победило добро!