Читать книгу "Стихийное бедствие в Академии Междумирья - Елена Княжина"

пурпурные стены сладко вздыхали. Купальня пустовала, так что я без стеснения разделась и оглядела себя в большом зеркале. Так вот почему Чейз не желал на меня смотреть… И правда: не красавица.

Моя «нежная, не знавшая косметических кремов» кожа вся пошла красными пятнами. Легкие точечные ожоги покрывали шею, живот и плечи, алые разводы ползли по бедрам… Словно я споткнулась и голышом упала на угли, заготовленные для жаровни.

И зачем нужны огнешары, когда у мужчины вместо сердца пламенный мотор и лава вместо крови? Ко всем прочим радостям тело еще и ломило от непривычной, тянущей боли.

Воспоминания о первой ночи сплелись в один крепкий, сладкий, с легкой горчинкой клубок. Было скорее странно, чем больно. Жарко во всех смыслах. Немного страшно: не каждый день увидишь куратора, кипящего изнутри. Но в сухом остатке – даже приятно. Здорово. И эти искры, сыпавшиеся на мои щеки из угольно-черных глаз…

Кто бы подумал, что все зайдет так далеко? Раньше дар не подводил. Точнее, наоборот – ой как подводил! Только Чейз оказался крепким орешком: что ему мои поползновения на второй уровень? Вон как лихо с платьем разобрался, половина шнурков с мясом выдрана.

Но почему он пригласил в спальню меня, а не Эшли Келси или сирру Лавли? Этот вопрос не давал покоя. Явно же какой-то сбой в программе? Дырка в сценарии!

Адамиану Чейзу была предназначена Анжела Хэйвен или, на крайний случай, племянница лорда. С правильными острыми плечиками, осиной талией, идеальными манерами, огромными влюбленными глазищами и золотом во вьющихся волосах. Но уж точно не я.

Вот мама – да, она настоящая героиня, достойная как минимум цикла. А я ее бледная тень. Со мной непросто. Всегда. А Адам Чейз не любит сложностей, которых наглотался этой ночью сполна…

Обида, поджигавшая меня изнутри, затихла, оставив легкую грусть по «моменту». Я ведь не ждала чего-то феерического и невероятного. Простые люди с ненужным даром, не знающие, каково их место в странном мире, и должны радоваться мелочам, так?

Пользоваться случайностями, когда автор зазевался и страницы перелистнулись. Столкнув вдруг тех, кто не должен был столкнуться… не в этой книге и не в этой жизни.

Если подумать, в этом имелась своя прелесть – быть не-главной героиней. Я не обязана действовать разумно, не обязана соответствовать чьим-то ожиданиям… И заботиться о завтрашнем дне – не обязана тоже.

Смыв с себя пот, соль и кровавые капли, я щедро смазала ожоги голубым желе и замоталась в полотенце. Как проведу бал, я знала: с любимой книжкой в укромном углу. Куда сложнее было с занятиями, которые начинались через пару сфер. Их еще предстояло как-то пережить.

Оставалось немного времени, чтобы закопать поглубже уязвимость и вспомнить о фирменной циничности менталистов. Среди сегодняшних лекций, обязательных к посещению, первой стояла «Теория стихийного равновесия».

Значит, на меня снова будут смотреть обвиняющие карие глаза. А в уши снова будет пробираться сердитый тон куратора Чейза.

***

Автор моей судьбы окончательно отбился от рук и канонов. И совсем меня не щадил. Все оказалось еще хуже, чем я себе нафантазировала (боги Сеймура, отберите у меня воображение!).

Адамиан Чейз не был ни сердит, ни раздражен. Его строгий, холодный голос монотонно зачитывал лекцию, равнодушный взгляд был обращен в никуда. Весь свой яростный пыл и жгучий огонь он запихнул… куда-то. Догадываюсь, куда. И теперь из этого места торчала кочерга, отчего лекция оказалась невыносимо нудной.

Я тайком раскрыла отражающий артефакт и осмотрела лицо. На щеках алели предательские пятна, вызванные не жаркой ночью, а недавними слезами.

Да, признаюсь: я все-таки разревелась в уборной, как самая глупая из глупейших героинь. А потом еще долго шмыгала носом в подушку, орошая слезами кристалл сафаэля и делясь с ним своей печалью.

Капли цинизма, плодившиеся внутри, должны были сделать меня сильнее. Я знала людскую натуру, понимала расклады, много общалась с сестрой (уже одно это способно убить веру в любовь). Но в голове продолжало стучать: «одноразовая акция, одноразовая акция». Вчера я с этим согласилась. Тогда почему сегодня так гадостно?

Я ведь не могла влюбиться в чужого Героя, так? Я же не настолько безумна и склонна к мазохизму?

Раньше книг хватало, чтобы утолить мою потребность в романтике. Зачем я согласилась остаться? Зачем захотела большего? Все предыдущие попытки перевести любовные отношения в реальность оканчивались неудачно.

Ты прекрасно знаешь, Иви: это для тебя под запретом. Порталы, идеальные герои, дар, личная жизнь, любовь…

Я примирилась с природой, научилась жить по правилам, установленным матерью и законами Сеймура. Но никогда мне не было так больно, как сейчас – даже когда живот насквозь проткнуло ледяным шипом.

Сафаэль впитал мои слезы молча и не поспешил вылупиться, чтобы сказать слова поддержки. И теперь я, никем не утешенная, слушала скучную лекцию, от которой – уверена! – и самого Чейза тошнило.

«Я ничем вам не напомню о своей несдержанности»…

Что ж, он действительно ничем о ней не напоминал. Велел нам открыть конспекты, вписать несколько важных строк о балансе. О том, как потеря контроля над своей силой влияет на все вокруг. Вредит прочим. Еще о чем-то…

Я клевала носом над бумагой, записывая его слова механически, не вдумываясь и не вслушиваясь. Глаза закрывались, и я позволила сну сковать мое сознание.

– Ваш «четвертый уровень» подействовал, – хрипло вплелось в кошмар. – Кажется, я повел себя как идиот.

Я подняла веки и отлепила мокрую щеку от конспекта. В аудитории было пусто, остались только мы с Чейзом. Это еще сон или уже явь?

– Кажется ему… – пробубнила, выплывая из липкого морока.

– Как вы себя чувствуете?

– Умм?

В горле резко пересохло, тело заныло, напоминая о последствиях тесного общения с куратором. Слишком тесного. И горячего.

– У вас на щеках красные пятна. Утром их не было, – пояснил Чейз.

– Ах, это… Обычная аллергия, сир.

«На глупые романтические чувства и невероятных героев».

– И «это», и не «это», – глухо кашлянул в кулак.

Я поерзала на стуле, медленно закрыла конспект, убрала в сумку… и подняла на Чейза прямой взгляд.

– Вам не нужно изображать заботу, сир Чейз, – попросила его серьезным тоном. – Мы заключили договор, он в силе.

– Какой договор?

– Обещаю, что это никак не скажется на вашем преподавании в академии. Об этом никто никогда не узнает. И в случае чего разрешаю обвинить меня, – процитировала одного декана. – Я ничем не напомню вам о вашей несдержанности. Так что вам не придется испытывать неловкость и чувство вины. Словом, я не собираюсь вас преследовать с жареными стейками на подносе…

Боги, прокляните мою фантазию, неприличную для потомственной сеймурчанки!

– Не собираетесь? – протянул Чейз с недоверием.

Он будто даже расстроился. Привык, что его все пытаются угостить насильно.

– Именно. Я не буду поджидать вас на темных тропах Лурдского леса. И бросать камешки в окно вашей спальни. И…