Читать книгу "Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К - Макс Фрай"

– Как, уже? Но вы так ничего толком и не…

– Ты услышал от меня ровно столько, сколько готов был услышать. Ни словом больше, ни буквой меньше. А посему до следующих встреч, мои маленькие радиослушатели!

Последнюю фразу он выдал голосом «доброго сказочника», артиста Николая Литвинова, ведущего чуть ли не всех радиопередач моего детства. Пока я изумленно распахивал рот, стараясь добиться максимальных размеров открытого миру отверстия, Карл Степанович поднялся с места и неуверенно проследовал в коридор, одарив меня напоследок диким взором светлых, как бельма, глаз. Одной рукой он словно бы придерживал сердце, не давая ему выскочить из грудной клетки, другой, как слепой, прокладывал себе дорогу.

Я понял, что загадочный «голос» ушел, остался лишь мой настоящий сосед по вагону, и возблагодарил небо за то, что сей господин не потребовал от меня разъяснений. Что я мог ему сказать? Что диагнозы у нас разные, а бред один на двоих? Ну так это он и без моей помощи сообразит, пожалуй…

Проводника в коридоре, к слову сказать, не было. Сей факт вселял оптимизм. Жизнь, вероятно, в очередной раз налаживалась.

66. Дварака

В индуистской мифологии столица ядавов.

Поезд прибыл в Москву ночью, в самое глухое, мертвое время, как и положено дополнительным поездам. Поскольку перед этим я проспал чуть ли не сутки, запершись в купе на все замки, включая искореженную кем-то, но исцеленную моими усилиями цепочку, устраиваться на ночлег можно было не спешить. Я оставил рюкзак в камере хранения, купил в зале ожидания мороженое крем-брюле (вожделенное столичное лакомство, одно из сладчайших младенческих воспоминаний) и отправился гулять по городу.

Киевский вокзал произвел на меня гнетущее впечатление, каковое требовалось немедленно развеять. Уж я-то знаю, как важно поладить с городом, где собираешься провести хотя бы несколько дней жизни! Если поначалу не заладится, потом все будет не в радость: и от еды местной желудок скрутит, и аборигены нахамят не раз, и милиция будет через каждые пять метров останавливать по причине необъяснимого сходства вашего облика с приметами очередного кровожадного карманника, и от сквозняка в гостиничном номере ячмень на глазу выскочит, и свободные такси станут проезжать мимо, да еще птица какая-нибудь местная поставит несмываемую белую кляксу на плечо, этакое позорное клеймо докучливого гостя – достойное завершение череды мелких пакостей!

Словом, нет ничего хуже, чем невзлюбить новое место обитания. Чтобы домашняя, прикормленная, ручная удача не оставила вас в чужом городе, с ним нужно поладить, причем тут требуется искренняя симпатия. Просто сказать себе: «ОK, будем считать, что мне все нравится» – недостаточно.

К сожалению, интерьеры большинства вокзалов и аэропортов не оставляют приезжим ни единого шанса на любовь с первого взгляда. Привокзальные площади тоже редко способствуют пробуждению добрых чувств. Единственное, что можно предпринять, – как можно быстрее покинуть неуютные эти пространства и отправиться на приятную прогулку. В этом отношении мне повезло: ночью можно полюбить не только Москву, но и пресловутый Бердичев; из всех городов, где мне доводилось бывать, ночью я не смог полюбить только Свердловск, да и то потому лишь, что попал туда зимой, когда на улице было чуть ли не минус сорок.

А сейчас – конец мая; прохладно, конечно, по моим меркам, зато сухо и звездно. Мудрые нижние конечности сами вынесли меня на набережную, а там – знай себе иди вперед, дурное дело нехитрое. Ступни мои довольны встречей с московской мостовой, чуткий нос счастлив запахом ветра с реки; обертку от мороженого кручу в руках в ожидании встречи с мусорным контейнером: кинуть на землю рука не поднимается, и это правильно, так и должно себя вести, ежели хочешь понравиться Месту… Вот только небо тут странное. Не чернильный бархат, не густой ультрамарин, не «лазурь железная» – перебираю в памяти все оттенки, к которым привык, – а кирпично-бурая, почти багровая тьма. Впрочем, по мере удаления от центра (что я от него именно удалялся, выяснилось поутру, когда пришло время подыскивать гостиницу и вообще браться за ум) тревожная краснота небес становилась все менее заметна и наконец вовсе сошла на нет. Ну, или почти сошла.

Странный цвет неба кружит мне голову, воспламеняет воображение. И мерещится мне, что попал я не в ту Москву, которая «столица нашей родины», место действия большинства телевизионных программ, заповедник гоблинов из ЦэКа и прочая, и прочая, а в иную какую-то Москву, столицу три тысячи восемьсот двадцать пятого измерения, которая, возможно, отличается от «оригинала» лишь несколькими незначительными деталями, но ни одного моста не проложено меж этими, столь схожими Москвами, ни одного тайного подземного лаза не выкопано, лишь курсирует изредка между двумя вселенными дополнительный поезд, чьи случайные пассажиры до конца дней пребывают в счастливом заблуждении, будто прибыли именно туда, где намеревались оказаться…

Теория-то простенькая, но как она меня тогда впечатлила!

67. Демон

Внезапно нахлынув, он молниеносно производит какое-либо действие и тут же бесследно исчезает.

Разыгравшаяся фантазия подсказывает мне, что теперь-то уж я точно никогда не вернусь домой – можно разве что навестить точную копию своего родного города, бродить по тамошним улицам, настороженно озираясь в поисках не менее точных копий друзей-приятелей – бр-р-р-р…

«Нет уж, – думаю, – обойдемся без охоты на призраков прошлого. Не буду я, пожалуй, возвращаться. Не приживусь здесь – сунусь еще куда-нибудь… Можно снова на дополнительном поезде, дабы совсем уж лихо перекрутить…»

Смеюсь тихонько, представляя себе диковинную траекторию будущих своих путешествий – если принять, конечно, за аксиому дикую теорию насчет дополнительных поездов и прочих метафизических транспортных средств, включая троллейбусы, разъезжающие по улицам, где не протянуты провода, – с них, собственно, вообще следовало бы начать список… С удивлением понимаю, что размышления на эту тему больше не сводят меня с ума, не пугают, не гнетут. А, напротив, веселят, и даже кураж появляется. Вот возник бы сейчас передо мною из предутреннего речного тумана давешний Город, я бы в таком настроении не задумываясь туда ломанулся. Но он не проявляется. Что ж, тоже не беда, наваждением больше, наваждением меньше – кто же их считает!

Москва, таким образом, становится для меня неожиданным источником мужества и душевного покоя. Вот уж не ожидал.

И тут меня осенило. «Для нового места, – думаю, – нужна и новая судьба. А судьбу мы менять уже умеем, чему-чему, а этому успели научиться. В первый раз круто получилось, интересно, как сейчас обернется… Безлюдное место и темнота – к моим услугам, да и особое настроение вроде как в наличии. Почему нет?»

Я вообще по природе своей человек порыва; к тому же не раз замечал, что продуманные и тщательно спланированные дела обычно приносят мне менее эффектные результаты, чем импульсивные поступки. Потому и старался всегда прислушиваться к своему «внутреннему идиоту», как называл про себя беспутного, но порой гениального советчика, обитающего где-то в спальном районе на окраинах моего существа. А тут меня еще и некая внешняя сила подталкивала – ветер не ветер, поток не поток – и то, и другое сравнение похоже, но все равно не слишком точно.