Читать книгу "Хроника лишних веков - Сергей Анатольевич Смирнов"

света... с ужасом спросил я.

- Ты, Свободный, вышел оттуда, - тихо отвечала Рингельд. - Я уже полагала, что не сможешь выйти. Я знаю, что Белого Круга больше нет. Аннигиляция Сферы. Есть только я и он. Я смогу защитить его.

"Космогонии стало чересчур густо", - подумал я и потряс головой, чтобы утрясти ее, эту все никак не завершающуюся космогонию.

Потом я отступил прочь из эпоса и стал натягивать нижнее бельё, затем - брюки...

Вот что осилило моё воображение: женщина с ребёнком на руках - вот достойная искра для местного апокалипсиса... Кощеево яйцо лопнуло. Планета Истока - первое семя новой Вселенной, и посреди планеты, вобравшей в себя тьму изначального Хаоса, посреди этого дремучего бора - женщина-воин со своим Адамом-младенцем на руках... Очень языческое начало!.. Для всех остальных, не взошедших в Царство Небесное, возвращается ветер на круги своя.

Когда-то над древней языческой Землей седые боги устали от вечной войны и согласились капитулировать. Они спустили с цепей своего врага - огненного Пса преисподней... Валхалла, вспыхнула, как порох. Боги поступили с собой почти как люди. Почти... Люциферу снова не удалось создать вечность.

Боги Сферы, наследники Одина, знали давнишнюю Историю... Поджигая свою Валхаллу, они хотели выглядеть лучше - и получилась карикатура: Ева и Адам с языческим героизмом вступают в новую жизнь... Еще одна химера, еще один никчемный вселенский пузырь... если бы не смягчающее обстоятельство: роли разыгрывались человеками, а не демонами. Очередная языческая вселенная лопнула, но в ней осталось одно маленькое местечко для женщины с младенцем, и уж какие роли были у обоих в ожидании конца света - для вечности не имеет никакого значения.

Мне понравилась моя космогония. Виталия Полубояра, новоявленного Мага Эона, я перещеголял... Эта эпигонская вселенная нуждалась в свободном выборе одного случайно - ??? - извлеченного из Истории человека... Это была плохая, кромешная вселенная, но любой вселенной всегда оставлен один маленький шанс.

- Рингельд, чему быть дальше?

- Я смогу жить здесь, - был ответ. - Я ведь тоже была скаутом, Свободный.

- Догадываюсь... - У меня возникло предчувствие, что я совершенно напрасно застёгиваю последнюю пуговицу на пиджаке: ведь я уже стал в этом, чужом эпосе лишним. - У тебя есть план?

- Предание гласит, что неподалеку от Земли скаутов есть гора. На ее вершине растет дерево, дающее съедобные плоды весь год... С этого я начну.

Это дерево мне тоже было известно: крона его возвышается до небес, а корни проникают вглубь преисподней...

- А на мой счёт тот слуга ничего не говорил? - полюбопытствовал я, не более того.

- Он сказал только, что Свободный сможет войти в Инкарнаполис и вынести ребёнка... Сигурда.

Важное правило эпоса: когда дело сделано, волшебные помощники должны исчезнуть, более не обременяя своим присутствием последующий, отнюдь не волшебный быт.

Я посмотрел на валявшуюся у ног Рингельд боевую лапу-клешню, вспомнил о способе полковника Чагина и самого первого воина Хариты Сигурда-Омеги. "Нет! - сказал я себе. - Эта хитрость не нова... и не к случаю".

Не скажу, что решение далось мне легко: вид махровой бездны, черного бельма Вселенной, вызывал холодную дрожь в каждой отдельной клеточке моего тела. Здесь, на ручейке-пороге бездны, я, возможно, приблизился к понимаю "внутренней войны"....

- Прощай, - сказал я Рингельд, более е приближаясь к ней ни на шаг.

- Прощай, Свободный, - с благодарной, и только, улыбкой ответила она, вернее откликнулась...

- Я желаю вам счастья.

-...Не понимаю, Свободный.

- У вас всё должно быть хорошо.

Я хотел было завершить сцену еще более эпической репликой, последним наставлением мудрого волшебника: "Посмотри, Рингельд, не появилось ли из твоей груди молоко?" Но Рингельд, услышав мою мысль, посмотрела на меня еще с большей растерянностью... Пусть все свершится само собой, без лишних намёков, авторство - сказителям будущих эпох.

...Каждому моему шагу навстречу бездна отворачивалась и сопротивлялась... каждая клеточка моего тела сопротивлялась приближению к тьме изо всех сил всех своих молекул. Ничего не болело - всё во мне стонало, бурлил страх тела, живой и тёплой плоти - перед Хаосом... перед зримым небытием.

"Контракт выполнен, господа боги! - прокричал я сквозь внутрителесную бурю - Отпускайте, чёрт вас всех подери!"

Очертя голову - самое точное, буквальное определение моего последнего броска.

Куда?

Я чаял два исхода: в Ничто или в сладостно-жгучий холод родной Манчжурии, в заледеневшую до окаменелости доху, в коченеющее тело, под заунывную отходную шамана...

***

7. ГИБЕЛЬ ПОСЛЕДНИХ БОГОВ

ГИБЕЛЬ ПОСЛЕДНИХ БОГОВ

Планета Земля - Аттилополис - Рим - 445-452 годы от Рождества Христова

...но ударился оземь. По сказочному правилу, полагалось обернуться: "ясным соколом", примеру... Кони и люди разбегались врассыпную, и я, едва оправившись, подумал, что вышло пострашнее "ясна сокола".

Шамана я тоже увидел. Он остался один, кривым пугалом - и весь дрожал. Шаман, таким образом, был. Но не бурятский, а гуннский, до Манчжурии я опять не долетел.

"Здесь-то что опять за долги?" - Досаде моей не было предела.

... ... ...Так я и прожил с гуннами последующие три года, всё недоумевая, в какой капкан угодил по дороге в свой век. Грустный маг войны Демарат и сам царь всея клубящейся без ясных границ Гуннии делали вид, что знали, в какой-такой капкан... Впрочем, грех теперь жаловаться: три года подряд я был вхож в изысканное общество римской политической эмиграции - философы, поэты, Герцен... нет, последний, если память не изменяет мне, родился-явился в свет немногим позже...

Итак, все в ту минуту моего очередного пришествия разбежались. Кроме двоих - кроме остолбеневшего шамана и мага войны Демарата. Он уже шел мне навстречу сквозь варварскую панику - легкой и чуть шаткой походкой. Белая туника сияла до боли в глазах, голубой плащ с алым кантом трепетал.

Я заметил, что пальцы его ног, торчавшие из открытых сапог-эндромид, чисты, как аполлоновы, мои же - варварски черны... Выходило, что я так и не отряс прах мира, погибшего за моей спиной, он прилип ко мне, этот последний прах.

- Привет посланнику богов! - буднично признал меня Демарат.

- Привет