Читать книгу "Стрелок - Стивен Кинг"

Мальчик дернулся, оступился и упал, растянувшись в траве.Откуда-то издалека до него донесся испуганный крик Джейми.

Корт уже поднялся, готовый упасть на Роланда и положитьконец поединку. Мальчик утратил свое преимущество, и они оба об этом знали.Секунду они смотрели в глаза друг другу: ученик, распростертый на земле, иучитель, стоящий над ним. Теперь вся левая сторона лица Корта превратилась всплошное кровавое месиво; его незрячий глаз совсем заплыл, осталась лишьтоненькая полоска белка. Сегодня Корт уже точно не пойдет по борделям.

Что-то впилось в руку мальчика. Сокол. Давид, слепо рвущийкогтями все, до чего мог дотянуться. Оба крыла перебиты. Невероятно, что онвообще еще жив.

Мальчик схватил сокола, как камень, не обращая внимания наострый клюв, сдирающий кожу с его запястья. И когда Корт кинулся на него, онподбросил сокола вверх.

— Возьми его! Давид! Убей!

А потом Корт упал на него, закрывая собой солнце.

8

Сокол расплющился между ними. Мальчик почувствовал, как поего лицу шарит мозолистый палец, нащупывая глазницу. Он резко повернул голову,одновременно приподнимая бедро, чтобы закрыться от колена Корта, нацеленногоему в пах, и трижды рубанул ребром ладони по шее учителя. С тем же успехом онмог бы бить и по камню.

А потом Корт вдруг издал сдавленный стон. Его телодернулось. Словно сквозь пелену мальчик увидел, как Корт шарит рукой по земле,пытаясь дотянуться до выпавшей палки. Рванувшись из последних с??л, Роланд отбилее ногой в сторону, за пределы досягаемости. Давид вцепился когтями в правоеухо Корта, а другой лапой безжалостно рвал ему щеку, превращая ее вокровавленные лохмотья. Теплая кровь с запахом меди брызнула мальчику на лицо.

Корт ударил сокола кулаком и сломал ему спину. Еще раз — ишея Давида изогнулась под неестественно острым углом. Но когти еще сжимались.Уха больше не существовало; теперь на его месте зияла окровавленная дыра.Третий удар отбросил сокола прочь.

Собрав последние силы, мальчик рубанул Корта по переносицеребром ладони, перебив тонкий хрящ. Снова брызнула кровь.

Корт выбросил руку вперед, пытаясь вслепую схватить мальчикасзади, чтобы сдернуть с него штаны и спутать ноги. Роланд упал, откатился всторону, нащупал палку, которую выронил Корт, и поднялся на колени.

Корт тоже встал на колени и усмехнулся сквозь маскузапекшейся крови. Они смотрели в глаза друг другу — и их опять разделяла черта,только теперь их позиции поменялись, и Корт был на той стороне, откуда пришелРоланд. Единственный зрячий глаз Корта бешено вращался в глазнице. Нос былрасплющен и свернут в сторону, щеки превратились в сплошные лохмотья изодраннойкожи.

Мальчик держал палку, как игрок держит клюшку, готовясьударить по шару.

Корт сделал два ложных выпада, а потом бросился на него.

Но мальчик был начеку. Тем более что это была убогая уловка— и они оба об этом знали. Палка из твердого дерева описала в воздухе плоскуюдугу и с глухим стуком ударилась о череп Корта. Корт повалился на бок, таращасьна мальчика вдруг помутневшим, невидящим глазом. Изо рта у него потекла тонкаяструйка слюны.

— Сдавайся или умри, — сказал мальчик. У него было странноеощущение, что его рот забит влажной ватой.

И Корт улыбнулся. Он был почти без сознания. Потом он неделюне встанет с постели — и все это время он пролежит, укрытый черным покровомглубокой комы, — но он пока еще держался, напрягая все силы своей безжалостнойи безупречной жизни. Он увидел в глазах у парнишки желание услышать ответ, ихотя их с Роландом теперь разделила завеса крови, старый учитель не мог незаметить, каким отчаянным было это желание.

— Я сдаюсь, стрелок. Я сдаюсь улыбаясь. Сегодня ты помниллицо своего отца и всех своих доблестных предков. Ты славно сражался и победил.

Зрячий глаз Корта закрылся.

Стрелок легонько потряс его за плечо: мягко, но настойчиво.Ребята уже окружили его. Их руки так и чесались похлопать его по спине,потрепать по плечу. Но они не решались, чувствуя произошедшую перемену истрашась этой бездны, что теперь их разделила. И все же она была не такой уж истрашной, потому что между Роландом и остальными всегда была пропасть. Всегда.

Глаз Корта опять приоткрылся.

— Ключ, — обратился к нему стрелок. — Я хочу забрать то, чтопринадлежит мне по праву рождения, учитель. Мне нужен ключ.

Он имел в виду револьверы, которые принадлежали ему по правукрови. Не те отцовские, тяжелые, с рукоятками из сандалового дерева… новсе-таки револьверы. Запрещенные для всех, кроме немногих избранных. В каменномподвале под казармой, где, согласно древним законам, он теперь должен былпоселиться (вдали от материнского дома), висело его ученическое оружие, тяжелыегромоздкие изделия из стали и никеля. Они служили еще отцу во время егоученичества. А теперь отец стал правителем, по крайней мере — номинально.

— Так вот в чем причина? — прошептал Корт как во сне. — Тебетак не терпелось? Да, этого я и боялся. Нетерпение толкает на глупости. Ивсе-таки ты победил.

— Ключ.

— Сокол… хороший тактический ход. Хороший выбор оружия. Идолго ты его натаскивал, этого гада?

— Я не натаскивал Давида. Я с ним подружился. Ключ.

— У меня под поясом, стрелок.

Глаз снова закрылся.

Стрелок запустил руку под пояс Корта, ощущая давление егоживота, накачанных мышц, которые теперь стали вялыми и безжизненными. Ключвисел на медном кольце. Роланд сжал его в кулаке, сопротивляясь мальчишескомупорыву подбросить ключ в воздух в победном салюте.

Он поднялся на ноги и наконец повернулся к ребятам, но тутКорт вдруг дотронулся до его лодыжки. Стрелок на мгновение напрягся, опасаясь,что это — последняя, отчаянная попытка поверженного учителя победить в этойбитве, но Корт лишь поглядел на него снизу вверх и поманил его заскорузлымпальцем.

— Сейчас я усну, — прошептал Корт, очень спокойно. — Можетбыть, навсегда, я не знаю. Я больше тебе не учитель, стрелок. Ты превзошелменя, а ведь ты на два года моложе, чем был твой отец, когда проходилиспытание, а он был тогда самым юным из всех. Но позволь дать тебе один совет.

— Что еще? — Раздраженно, нетерпеливо.

— Ты лицо сделай попроще, сопляк.

Роланд растерялся и сделал, как ему велели (хотя ибезотчетно; на самом деле он даже не понял, что у него было что-то не так слицом).