Читать книгу "Заколдованные леса - Амос Тутуола"

изумлением, потому что не знал, да и знать, конечно, не мог, как они сумели сюда проникнуть: наверно, были очень проникновенные. Но я решил не попадаться им на глаза, и вскоре жена призвала меня в путь — а другим послышалось, что блеет коза, — и мы зашагали к городу ее бабушки.

Едва отшагавши около мили, жена приняла человеческий облик и пустилась в рассказы о магах и чародейках, которые с помощью колдунной силы могут облететь весь мир за минуту и вообще способны на все что угодно: ведь у них в головах и ночью и днем злые умыслы вместо добрых помыслов. А всем, кто молится Небесному богу, колдунные существа стараются навредить.

БЕЗНАДЕЖНЫЙ ГОРОД

Как только мы очутились в Безнадежном городе, жена повела меня к дому бабушки, и там нас встретили с распростертыми объятиями родственные жене духевы и духи. Но бабушку жены мне увидеть не удалось: она обитает в вечном огне за маленькую ошибку по отношению к Королю. А еще до нашего вступления в город жена дала мне тройной наказ — он был серьезный и звучал, как угроза: «Здесь говорят не ртом и словами, а только жестами, или плечами. Когда бы и что бы ты ни сказал, держи в неподвижности рот и глаза. Тот, кто нарушит эти наказы, будет немедленно и сурово наказан». Едва услышавши ее слова, я заговорил и сказал ей так: «Мне не избегнуть сурового наказания — ведь я забуду твои указания». Но как только жена дала мне наказ, она уже больше словами не говорила; да и я — ответил ей, а потом умолк.

Тем более, что все в Безнадежном городе — и домашние животные вроде коз и овец, и птицы наподобие уток и кур, и дети, даже новорожденные и грудные, — говорили только пожиманием плеч, а рты и глаза и глазные веки держали при разговорах в неподвижности — будто мертвые.

И вот однажды, когда жена со своей сестрой отправились навестить престарелую бабушку, которая была ввержена в вечный огонь больше двухсот сорока лет назад, я остался один и решил про себя, что неплохо бы прогуляться по центру города. Но в центре города мне встретился дух с множеством огромных, как блюда, глаз, и, пока я в изумлении его рассматривал, он ошибочно наступил мне на левую ногу огромной, будто у великана, ступней с ногтями около фута каждый, а я по ошибке воскликнул «Ой!». Едва я воскликнул по ошибке «Ой!», духи, стоящие рядом, заволновались, потому что в их городе восклицать не принято и везде стоит тишина, как на кладбище, или как если бы там никто не жил, — а я нарушил их главный закон. Вот, значит, нарушил я их главный закон, и меня схватили и привели к Королю, который сидел на ужасном идоле из желтой с красным засохшей глины, потому что точь-в-точь на таком вот идоле должен в их городе сидеть Король, когда он судит опасных преступников. Король пожал мне плечами вопрос: «Кто ты такой?», но рта не раскрыл. А я в надежде избежать наказания тоже пожал бессловесно плечами, хотя вопроса его не понял, и мое пожатие плечами значило — на их языке — «Ты король-ублюдок», чего говорить по их законам нельзя. Мне-то хотелось показать Королю, что я человек и плечами не объясняюсь, я даже рот раскрыл от усердия — а это у них оскорбительное ругательство, так что я дважды обругал короля, или втройне нарушил закон, если считать и словесное «Ой!». Мне было ясно, что Король разгневан, и я со страху зажмурил глаза — то есть, по-ихнему, презрительно объявил: «Мне надоело иметь с вами дело!» Тут уж все духи заорали плечами — так, что они у них чуть не поотрывались, — «Он оскорбляет наши законы!»

А законы у них оскорблять запрещается, потому что это — серьезное преступление, как объяснила мне по дороге жена, и вот Король приказал своим подданным, чтобы они бросили меня в Узилище. Но пока его подданные тащили меня под мышки — вместо того чтоб вести по дороге, — жена с сестрой возвращалась от бабушки и шла навстречу нашей процессии. Когда мы встретились, жена поняла, что я по ошибке нарушил закон, и тайным голосом попросила подданных, которые тащили меня в Узилище, сменить гнев на взятку и отпустить меня восвояси. Подданные сменили свой гнев на взятку, или согласились, чтоб их подкупили, и мы отправились с женой восвояси, а в Пятый, или Безнадежный, город вернулась только ее сестра. Но мы пошли Обходной дорогой, чтобы нас не настигли королевские стражники. Так я спасся из Безнадежного города с помощью жены, а если бы не она, то меня, как преступника, бросили бы в Узилище.

ОБХОДНАЯ ДОРОГА

Обходная дорога к Безымянному городу тянется через разные города и селения. Она гораздо безопасней прямой, зато длинней и намного петлястей, так что обратно мы добирались дольше, чем в гости к родичам моей жены. Дорога петляла по городам и селениям, а мы посещали их в таком порядке:

Сначала мы посетили селение при дороге поблизости от Двадцать шестого города. Жителей в селении обитает не много: 40 000 духев и духов. Они живут в довольстве и радости, а к другим существам — и животным, и человеческим — относятся как безвредные, или по-доброму. Мы явились к ним около десяти часов вечера, но они встретили нас радушно и радостно. Не прошло и часа после нашего появления, а они уже приготовили нам еду и напитки, вдосталь нас угостили, расселись вокруг и начали веселиться, шутить и плясать, бить в барабаны и хлопать в ладоши.

Никто из них не ложился спать до утра, и веселье тянулось всю ночь напролет, а особенно отличалась Шутильная духева, которая ушучивала такие шутки, что, если бы их услышал больной, он сделался бы здоровым без всяких лекарств. У них на диво зажиточное селение по хлебу, овцам, курам и лисам, так что они подарили нам на дорогу лису, пятимесячного ягненка и курицу (а хлеб у них даже не считается за подарок), когда жена объявила во всеуслышание, что мы недавно друг на друге женились. Получивши подарки, мы обошли их дома и сказали каждому «Спасибо за доброту».

К девяти утра они собрали нас в путь, вывели на дорогу, чуть-чуть проводили, сказали «Прощайте» и разошлись по домам, а мы с женой отправились восвояси, но миль через 8 вышли к реке, которая рассекает Обходную дорогу.

УЩЕЛЬЕ