Читать книгу "Цена империи. На начинающего Бог - Влад Тарханов"

В моем случае при наличии отсутствия всего перечисленного пришлось обойтись штурмовщиной, естественно – мозговой, пригласив для сеанса «Что, где, когда» своего сыночка Сандро, включая засевшую в его черепушке сущность академика Михаила Николаевича Коняева. Пришлось сразу предупредить отпрыска, что варианты одежды, особенно берущие свое название от атолла Бикини, рассматривать не будем. Взамен займемся игрой фантазии и насилованием мозгов, включая спинной, дабы вспомнить, кто из физиков, имеющих честь быть докторами, профессорами или, на худой конец, приват-доцентами в университетах империи, может взяться за максимально быстрое открытие и внедрение в медицинскую практику Х-лучей, коим не суждено стать рентгеновскими, ибо на се моя царская воля!

Как ни странно, но мне пришлось вспомнить не слишком злым словом профессора Незванько из своего прошлого-будущего, который, живя в Российской Федерации, получая пятого и двадцатого весьма приличную сумму в рублях, очень любил воспевать вклад в развитие мировой науки любого ученого или технаря, который или родился, или трудился на тех территориях, кои впоследствии непосильного труда Владимира Ильича и Никиты Сергеевича трансформировались вначале в Советскую, а потом, просто в Украину. Причем как ни странно, в списке, который включал всех тех, кто проживал на территории Австро-Венгерской и Российской империй, не было, к примеру, вице-президента АН УССР, доктора и профессора Глушкова, разработавшего Общегосударственную автоматизированную систему учета и обработки информации, предтечи интернета.

Так вот, как-то находясь на общем научном мероприятии, мне пришлось услышать его дифирамбы в адрес украинского ученого из Австро-Венгрии, истинного христианина, сиречь потомственного и убежденного грекокатолика, некого Ивана Пулюя. Известность этот небесталанный специалист в сферах богословских и физических получил сразу после открытия Вильгельмом Конрадом Рентгеном своих всепроникающих лучей. Ибо, по его мнению, Вильгельм Фридрихович нагло сплагиатил идею, пользуясь наивностью и доверчивостью украинского австровенгра, а также якобы подаренным ему прибором, имеющим название «лампа Пулия», испускающим невидимое излучение, которое можно было сделать видимым при помощи бариево-платиново-цианового экрана. Впрочем, международное научное сообщество явно с прохладцей отнеслось к сим поползновениям и единодушно признало авторство Рентгена. Так или иначе, но теперь Х-лучи должны быть открыты, испытаны и взяты на службу в России.

Итак, началось обсуждение кандидатур. Примерно на десятой минуте мой юный «сынуля» вспомнил, что, учась в советской школе еще при жизни товарища Сталина, видел в библиотеке серию учебников по физике некого Ореста Даниловича Хвольсона, кои читали те старшеклассники, которые выбирали себе техническую стезю и собирались поступать в явно негуманитарный вуз. А то, что сей ученый не канул в Лету после октябрьского переворота и следовавшей за ним братоубийственной войны и прочей смуты, не всплыл где-нибудь на задворках Парижа или Берлина, а напротив – стал Героем Труда и пополнил орденом Трудового Красного Знамени недурственный иконостас, так сказать, «старорежимных наград», говорило об его исключительном таланте. Так, во всяком случае, считала директор школьной библиотеки, всегда готовая рассказать детям поучительную и интересную историю.

Пришлось взять короткий тайм-аут и провести небольшое следствие.

Результаты оного показали, что господин Хвольсон в настоящее время с успехом читает лекции в Санкт-Петербургском университете в качестве приват-доцента, совмещая сию деятельность с преподаванием физики в Петришуле. Ой, не подумайте ничего неприличного, это была школа при лютеранской церкви Петра и Павла, имевшая весьма серьезную репутацию и отменный преподавательский состав. Перспективы у молодого ученого были весьма недурственные, ибо докторская диссертация «О магнитных успокоителях» прошла успешную защиту и была встречена благожелательно научным бомондом столицы. Первое зародившееся желание немедля вызвать на беседу Ореста Даниловича и осчастливить личным поручение императора заняться открытием чудесных лучей я пресек на корню, обозвав себя попутно идиётом. Ну не любила научная братия, за исключением отдельных конъюнктурщиков, мечтающих сменить чины научные на придворные, встречаться с монаршими особами. Ну что можно услышать от коронованного болвана, полностью оторванного от земных реалий, кроме откровенной глупости?

Среди академиков был распространен анекдот из времен прошлых. Король Пруссии Фридрих II известный так же, как Великий и «Старый Фриц», инспектируя свою Академию наук, решил блеснуть эрудицией и поинтересовался: «Почему бокалы с шампанским издают более чистый и приятный звук, чем бокалы с бургундским?» На что последовал внешне абсолютно корректный ответ: «При том денежном содержании, которое назначено вашим величеством, ваши ученые, к сожалению, не имеют возможности ставить подобные эксперименты».

Менялись времена, но отношение к королям и императорам не менялось. А посему следовало действовать более тонко, но для сей операции потребовалось задействовать таланты полковника Мезенцова, который уже почти поправился от ранения и перешел в раздел особо доверенных лиц, став кем-то вроде порученца по особо секретным делам. Во всяком случае, пока что… Думаю, он способен на большее, но посмотрим. Кстати, необходимость проведения подготовительных мероприятий была аргументированно обоснована моим сыночком, который внешне с уважительно, но с тщательно скрытой подколкой заявил: «Видишь ли, папа, но наш физик скорее всего воспримет идею чудесных лучей антинаучной и категорически откажется от этого задания. Психологический барьер, будь он неладен. Принуждение ни к чему хорошему не приведет». А на вопрос: «Что делать?» Сандро кратко пересказал содержание фантастического рассказа Рэймонда Фишера Джоунса «Уровень шума», прочитанного им в журнале «Знание – сила», весьма популярном в СССР, а после экранизированного в 1981 году в цикле «Этот фантастический мир».

Суть этого произведения состояла в том, что группу ученых смогли заставить поверить в то, что идея антигравитационного двигателя не только возможна, но уже реализована на практике неким молодым гением, который погиб при демонстрационном полете. Осталась кинозапись полета и практически негодная магнитофонная запись последней беседы с изобретателем. И яйцеголовые сумели совершить чудо и построить подобный аппарат, как только у них появилась искренняя вера в то, что принципиально возможно!! Данный совет я принял к сведению и отдал соответствующее распоряжение Мезенцову. То, что этот человек умеет работать, я знал. Но сейчас, наблюдая со стороны за процессом создания легенды, я просто наслаждался артистизмом настоящего профессионала. Кстати, мой секретарь Витте также принимал участие в сей комбинации, но его, так сказать, «играли вслепую». Очень скоро, заметив на моем лице выражение вселенской скуки, Сергей Юльевич решил рассмешить государя и рассказал весьма забавную историю. В его руки попал пакет с документами, который сопровождался коротким письмом от некого Веселаго Якова Апрелевича. Сей достойный житель Киева жаловался на несправедливость судьбы и козни если не врага рода человеческого, то людей, явно продавших ему душу. Яков Апрелевич отрекомендовался физиком, посвятившим свою жизнь исследованиям в сфере электричества и создания новой аппаратуры для изучения различных явлений.