Читать книгу "От лучшего к величайшему. Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей - Мэтью Сайед"

Средняя заработная плата профессионального бейсболиста в то время, когда Миллер встал во главе Союза, составляла $19 000 в год, и многие игроки вынуждены были работать на второй работе, чтобы свести концы с концами. Когда Миллер покидал свой пост в 1982 году, среднее годовое вознаграждение профессионального бейсболиста подпрыгнуло до $241 000. Сегодня это уже $3,4 млн. Упразднение закона о «бронировании» принесло экономическую выгоду спорту в целом: доходы Национальной бейсбольной лиги выросли с $50 млн в 1967-м до $7,5 млрд в этом году.

Желание профессиональных бейсболистов продемонстрировать свою коллективную силу со времен Миллера, что резко контрастировало с их прежней покорностью, можно наблюдать и в их готовности к стачкам. Согласно газете The New York Times, «в 1972 году игроки бастовали 13 дней; они объявили локаут почти на месяц во время весенней тренировочной сессии в 1976 году; забастовку на восемь последних дней отборочного сезона в 1980 году, а потом 50-дневную стачку в середине регулярного сезона 1981 года».

Ситуация резко изменилась. От полного доминирования владельцев и менеджеров клубов инициатива перешла в руки спортсменов. Неудивительно, что профессионалы и в других видах спорта, до поры до времени наблюдая за первопроходческой деятельностью Миллера со стороны, начали агитировать за реформы и у них. Наконец-то джинн вырвался из бутылки. «Все, кто участвовал в современном профессиональном спорте, обязаны воздать долг благодарности Марвину Миллеру, – сказал Крис Капуано из команды “Лос-Анджелес Доджерс”. – Он помог нам всем обрести свою достойную роль».

В футболе «правило Босмана», разрушающее футбольный эквивалент закона о «бронировании», было введено в действие только в 1995 году. Однако баланс сил в Премьер-лиге, первом и последующем дивизионах и т. д. в значительной степени определяется моделью, которую создал Миллер. Болельщикам могут не нравиться огромные зарплаты и свобода перехода спортсменов из клуба в клуб, но они вынуждены признать, что полукартельные сговоры прошлого сильно тормозили развитие спорта. Одно сегодня ясно: экономические свободы и самостоятельная роль спортсменов останутся в спорте надолго.

Когда Руни отправит в банк для зачисления на свой счет очередной недельный чек, который, как утверждают в СМИ, составляет 250 000 фунтов стерлингов, не исключено, что он захочет поднять глаза к небу и поблагодарить физически некрепкого профсоюзного деятеля, который сделал такую зарплату возможной. Миллер никогда не занимался спортом на высоком уровне, никогда не руководил бейсбольной командой, но ему удалось трансформировать экономические основы всего спорта.

О мужественности

28 июня 2007 года

Ходят слухи о том, что Тони Блэр может отказаться последовать существующей традиции и не раздавать обычные награды по случаю своего ухода с поста премьер-министра. Якобы он опасается, что это пошлет обществу неверный сигнал в момент, когда некоторые из друзей Блэра находятся под ударом в связи со скандалом «деньги в обмен на титулы». Это вызывает сожаление, потому что можно было бы ожидать, что один из самых прозорливых политиков нынешнего поколения мог при других обстоятельствах «на прощание» возложить звание пэра на человека, которого так вызывающе обошли с этим титулом в День рождения королевы, – на Mr. Posh Spice (мистера «Шикарную Специю»)[22].

Когда несколько недель назад произошла утечка информации о том, что бывший капитан сборной Англии по футболу может находиться в списке на награду, которая обошла даже уже покойного Бобби Мура, в обществе возникло нечто похожее на негодование. Как это может быть, вопрошали многие, чтобы человек, который не добился никаких выдающихся международных спортивных успехов, мог быть отмечен одним из высших государственных титулов? Как может кто-то, кто вылетел из чемпионата мира еще в четвертьфинале[23], считаться достойным награды, которая не досталась большинству из тех английских футболистов, которые добились триумфа в 1966 году?[24]

Проблема с такими утверждениями (не говоря уж о том, что Дэвид Бекхэм шесть раз выигрывал английскую Премьер-лигу, два раза становился чемпионом Англии, один раз выигрывал Лигу чемпионов УЕФА, один раз – Лигу Испании и 96 раз выступил за сборную Англии, в 58 матчах – в качестве капитана) состоит в том, что они исходят из представления, что общий вклад спортсмена в спорт измеряется исключительно количеством завоеванных им медалей. Она предполагает, что для атлетов – и мужчин, и женщин – следует разработать какую-то математическую формулу оценки их побед: например, 10 очков за золото на Олимпиаде, 3 – за победу в национальных чемпионатах и т. д., а потом раздавать им награды автоматически в зависимости от этих результатов.

Однако Бекхэм заслуживает рыцарского достоинства как раз за то, что оказывает огромное влияние на ту сферу, которую трудно точно измерить и оценить формально; что он в своей спортивной активности вышел за пределы собственно спорта и оказал воздействие на общественное сознание таким деликатным и в то же время заметным образом, что только тогда, когда он исчез из публичного пространства, мы полностью осознали всю меру его достижений.

Весь масштаб влияния Бекхэма на общество вдруг вновь стал очевидным во время моего разговора с Джоном Амаечи на прошлой неделе. Бывшая звезда британского и мирового баскетбола, который в этом году признался в своей гомосексуальности (первый игрок НБА, сделавший это), поделился ошеломляющим наблюдением, что Бекхэм облегчил спортсменам-гомосексуалам признание в своей сексуальной ориентации. «Бекхэм сделал возможным существовать одновременно и в качестве настоящего мужчины, и гея», – сказал Амаечи. Это произнес спортсмен ростом 2 метра 8 сантиметров, который хорошо знает, что стереотипы (все геи – женоподобные существа) могут стать для человека клеймом и разрушить ему жизнь и что в то же время иконы контркультуры могут помочь изменить такие подходы.

Бекхэм стал одним из самых значительных катализаторов метросексуальной революции, в корне изменив современное понятие о мужественности, сделав его более мягким, гладким, широким и диверсифицированным. Он не только сделал возможным одновременно быть и нормальным мужчиной, и геем. Он сделал возможным быть настоящим мужчиной и чувственным человеком; быть настоящим мужчиной и всерьез заботиться о своей внешности, а также плакать на публике; быть настоящим мужчиной и носить платья и высокие каблуки.