Читать книгу "Задорная мандаринка - Амалия Март"

Эпичный побег девушки лицезрели все от руководства до обслуживающего персонала.

— И как она сегодня решилась на работу прийти, — сокрушается Серебрякова, подружайка Настены. — Я бы после такого точно уволилась!

— Ну и правильно, что пришла, — говорю я, защищая Кононову. Даже такая стерва, как она, не заслужила такого позора. — Меньше мусолить будут. И мы тоже! — многозначительно смотрю на девчонок, ставя точку в этой некрасивой истории.

Спустя полчаса кабинет посещает кадровичка — молоденькая Наташка — и сует мне под нос приказ о переводе.

— Разумовская, могла и сама ко мне зайти, все подписать, — напускает она на себя недовольство. Действительно, могла, если бы она мне сказала, что приказ готов и нужно зайти, но нет, сама пришла. К чему бы это?

— А вы слышали, — начинает она, оборачиваясь к отделу, — Что нашли в лофте после нашего корпоратива? — Ах вот, зачем она пришла!

Все мотаю головой, жадно внимая каждому слову Наташи.

— В одной из комнат наверху была шотландка и огро-о-омный лифак! Видимо, кто-то из админом не по-детски зажёг!

Черт, черт, черт. Я краснею, понимая, чей именно это был лифак. Но что же там делала эта дурацкая шотландская юбка?

— Там были комнаты? — спрашивает кто-то.

— Это точно был Макс, я видела, как он ходил наверх переодеваться! — кричит еще одна.

— Но он же женат! — возмущается чей-то голос.

А я что? Я сижу и оплакиваю один из любимых инкантовских бюстгальтеров — белый, гладкий, идеальный. Эх!

После обеда меня вызывает Оля. Я беру блокнот, ручку и иду к подруге-руководителю в одном из прекраснейших своих настроений. Но когда захожу к ней, сразу вижу, что что-то не так. На Летуновой лица нет. Сидит бледная, испуганная и напряженная.

— Зачем тебе блокнот? — удивляется, вызывая у меня дежавю.

— Повторю то, что уже говорила твоему мужу: когда вызывает начальник, нужно быть готовой ко всему! Но, я так понимаю, мы не работу будем обсуждать?

Оля кивает. Наклоняется ко мне и тихо шепчет:

— Мне кажется, я… беременна.

— Поздравляю… — неуверенно тяну я. Что-то мне подсказывает, что эти огромные глаза сейчас прольются потоком слез.

— Боже, я в панике! — заламывая руки, говорит она.

— Почему? — не понимаю я. Правда, не понимаю, дети, это ж так круто!

— Не знаю, просто так быстро…Я думала, сразу не выйдет. Не готова просто. Не знаю. — Она тяжело выдыхает.

— А какой срок? — улыбаюсь я.

— Я пока даже не уверена, что беременна. Просто появились признаки, которые я уже не могу игнорировать…

— Оля, детка, пора пописать на палочку!

Мы обе смеемся. Я — заливисто и радостно, а подруга приглушенно и нервно.

— Сходить в аптеку?

— Что, сейчас? — ее глаза-бриллианты расширяются.

— Конечно, чем быстрее, тем лучше! А то знаю я тебя, накрутишь себя, зарефлексируешься тут до нервного напряжения. А тебе, может, и нельзя уже нервничать!

— Ладно. — Соглашается она.

— Я мигом! — Подмигиваю ей.

Вылетаю из кабинета и несусь вниз бизнес-центра, хорошо, что там есть аптека, никуда бежать не придется. Продавщице сразу выдаю:

— Два теста на беременность, пожалуйста.

— Возьмите вот этот, там сразу два, второй для подтверждения.

— Давайте! — радостно выдаю, и не смотря по сторонам, радостно залетаю в лифт.

Не проходит и пятнадцати минут уговоров, стенаний, нервных смешков и напряженного ожидания, как обе палочки высвечиваются яркими красными полосками. Я скачу как ненормальная, крепко сжимая в объятиях Летунову, и выкрикиваю поздравления. Она плачет и смеется от облегчения. Теперь это точно. Официально. У них будет ребенок.

Неожиданно краска с ее лица сходит, и она нагибается над унитазом, возле которого мы застряли, ожидая результаты.

— Так вот, о каких признаках ты говорила. — Отворачиваюсь. — Я подожду снаружи.

Немногим позже мы записываем ее на прием к врачу на завтрашний вечер. Заказываем китайскую лапшу на обед, но Летунова так к ней и не притрагивается, сражаясь с бесконечной тошнотой. И до конца дня с наших языков не сходит ничего, кроме детской темы, клянусь, ни одной рабочей мысли!

Я вся изнываю от невозможности поделиться с Хромовым этой новостью. Оля просила сохранить это в тайне, пока она сама не расскажет Марку. Она хочет сделать ему сюрприз в новогоднюю ночь. А я что? Не потерплю неделю что ли? Ради подруги?

Вечером мы с Ильёй собираем огромный чемодан моих вещей и перевозим их к нему. В торжественной обстановке он вручает мне ключи от квартиры и требует за это награду. Но получает только один развязный поцелуй и гениальный план на вечер.

Мы едем на ёлочный базар, покупаем самую пушистую ёлку, набираем пакет разноцветных игрушек и мишуры и весь вечер проводим под Френка Синатра, безжалостно меняя строгий интерьер холостяцкой берлоги. Празднуем переезд соком, потому что с алкоголем оба завязали и долго целуемся под разноцветными огоньками гирлянды. Идеальность момента зашкаливает. Совершенство моей жизни тоже. Я счастлива, счастлива, счастлива.

Ровно до того момента, как у меня не поднимается температура, и я не встречаюсь лицом к лицу с белым другом. Чертова лапша! Не зря она мне сразу не понравилась. Хорошо, что Летунова не стала ее есть, ее итак полоскает не по-детски. Половину ночи я провожу в ванной, а с утра, сильно позеленевшая и истощенная, все же направляюсь на работу. По пути Хромов, идеальный мужчина, покупает в той же аптеке, что и я вчера тесты для Оли, Энтеросгель. Прямо в лифте я присасываюсь к нему, жадно выдавливая сразу в рот. Морщусь от противной структуры, но чувствую, что мне сразу же становится лучше.

Илья странно смотрит на меня, задумчиво прощается в коридоре офиса, даже не пожелав хорошего дня, и удаляется в сторону своего кабинета. Вроде нормально все было с утра, чего так загрузился?

В рабочей суете забываю о собственном недомогании, странностях Хромова и даже об Оле с ее интересным положением. Когда она заглядывает в отдел, я улыбаюсь ей, искренне радуясь за подругу. Совсем скоро она станет мамой…боже, от одной лишь мысли об этом по мне толпой пробегают радостные мурашки. Я точно знаю, что загадать в новогоднюю ночь!

Мы уходим с работы на час раньше, чтобы успеть на прием к врачу. Оля нервничает и все время благодарит меня за то, что я поехала с ней, потому что одна, она бы точно грохнулась где-нибудь в обморок от острого невроза. Я смеюсь над ней, стараюсь поднять ей настроение и отвлечь от нервирующей процедуры. Шучу, что она будет похожа на маленький арбузик с ее тоненькой фигуркой. И что Марку придется носить ее на руках в последние месяцы, сама она с грузом не справится!