Читать книгу "Стеклянный дом, или Ключи от смерти - Сергей Устинов"

Собственно, это был не сейф даже, а как бы небольшая стальная комнатка, вроде кладовки, размером метр на два. Здесь пироленты требовалось напихать побольше — я знал эту конструкцию и даже не очень надеялся одолеть замок с первого раза. Однако хлопнуло здорово, так что задребезжали стекла, а весь дом содрогнулся, и когда я заглянул в комнату, оказалось, что дверь вывернуло с мясом. Но при взгляде на содержимое сейфа я буквально присел на задние лапы и мгновенно покрылся липким потом.

Это было аналогом моей оружейки, только в значительно больших размерах. На двух верхних полках я насчитал семнадцать пистолетов различных систем, восемь дробовиков, семь наших «Калашниковых», пять израильских «узи», четыре пистолета-пулемета «борз», две винтовки «тигр», один отечественный карабин СКС. Отдельно помещались несколько оптических и лазерных прицелов различных систем, глушители и еще кое-какая военная амуниция. Всю следующую полку занимали патроны в цинках — сколько именно, я, разумеется, мог только прикинуть на глаз. Не меньше, чем несколько тысяч. И все же не от их вида пробрала меня дрожь, а от содержимого самого нижнего отсека: он оказался до верху заполнен похожими на куски кровяной колбасы брикетами аммонала и еще почему-то жестяными банками из-под пива разных марок. Некоторые были запаены, некоторые еще нет. Дрожащими пальцами подцепив крышки двух или трех из них, я окончательно убедился, что родился в рубашке — в одних банках была тротило-гексогеновая смесь, в других пластид, чудовищной силы взрывчатка. Тут же рядом лежали три противопехотные мины МОН-50, восемь гранат Ф-1 и РГД-5 с запалами, мотки бикфордова шнура, взрыватели и штук сорок электродетонаторов, приспособленных для дистанционного управления: к одним вели проводки, которые только оставалось нарастить до нужной длины, к другим изоляционной лентой были приторочены настроенные на их волну пульты-брелоки от различных систем автомобильной сигнализации. Как профессионал я высоко оценил такое конструктивное решение: надежно (сделано в США, Японии или Германии), компактно (крошечный черный овал или параллелепипед не разглядишь в сжатой ладони), в случае обнаружения не вызывает подозрений (подобными сигнализациями оборудована чуть не половина машин в городе, включая моего «кадета»). Но вот то, что все это хозяйство не рвануло в результате моих безответственных саперных экзерсисов, было, вероятно, не просто счастливой случайностью, а натуральным чудом. Даже на глаз аммонала было никак не меньше, чем килограммов двадцать, плюс кило пятнадцать взрывчатки в банках. Всего этого запросто могло хватить для небольшой Хиросимы местного значения. А если говорить о рыночной стоимости, тут разговор должен был идти на десятки, а может, и сотни тысяч баксов. Цена заказных убийств, которые можно было выполнить, имея все это в распоряжении, вообще не поддавалась исчислению. На цыпочках выйдя из этого взрывоопасного помещения, я перекрестился и отправился на дальнейший поиск.

Больше на моем пути сейфов не попадалось. И вообще обстановка представлялась спартанской настолько, что напоминала бутафорию: столы да стулья, и изредка кожаные кресла и диваны. Ни обычных в учреждениях канцелярских принадлежностей на пустынных столах, ни картинок на стенах, ни заваленных входящими-исходящими стеллажей. Больше всего все это было похоже на место, где можно пересидеть, перекурить и пожрать в промежутке между выездами на дело: что-то вроде дежурной части. И только под конец обхода, уже на втором этаже мне попались два смежных помещения, говорящие о том, что здесь, по крайней мере днем, кипит работа.

В просторной комнате с тремя зашторенными окнами стоял длинный стол, в беспорядке усыпанный обрывками факсов и прочим бумажным мусором, а на стене висел огромный план Москвы, на котором в тонком луче фонаря я сумел, однако, разглядеть крошечные разноцветные значки — по типу тех, что полководцы втыкают в карту, отмечая наступление войск. Да, похоже, ребятки и впрямь по-настоящему увлечены любимым делом...

За этой комнатой следовала другая, значительно меньшая по размеру, но куда более уютная и обжитая. Если предыдущая тянула на штаб, то эта, вероятно, представляла из себя кабинет руководителя. А посветив вокруг, я даже смог этого руководителя улицезреть. Стена возле обширного, заваленного бумагами стола была сплошь залеплена фотографиями, на которых неизменно фигурировал один и тот же человек: в боксерских перчатках и с похожим на двухведерный самовар кубком в обнимку, без кубка, но на пьедестале и с лентой победителя поперек груди, просто на ринге, в окружении друзей и тренеров, за рулем «мерседеса» и так далее, и тому подобное. А приглядевшись, я с удивлением понял, что даже знаю, как его зовут.

Динамит. Вернее, Динамит — это кличка, а зовут его Сергей Сатюков, он бывший чемпион страны по боксу в полусреднем, кажется, весе, и прозвище свое получил еще на ринге, во-первых, потому что выступал за «Динамо», а во-вторых, за взрывной, непредсказуемый характер: его дважды дисквалифицировали за нападение на рефери, а уж из последствий скольких пьяных драк вытаскивали милицейские начальнички — не вспомнить. Да в те блаженные времена, лет пятнадцать-двадцать назад, кто ж обращал внимание на подобную ерунду? Мы ходили на матчи половиной отдела МУРа и орали на трибунах так, что садились глотки: «Сере-га, левой, Серега! Врежь ему, Динамит!» Потом, правда, говорили, что Сатюков спился, ушел из спорта, а несколько лет назад его фамилия стала попадать в оперативные сводки «для служебного пользования», но мои пути с ним никогда не пересекались. И вот, значит, пересеклись.

Посветив фонарем, я поближе рассмотрел одну из фотографий, где Динамит был запечатлен крупным планом. Внешне он походил на большегрузный автомобиль: широкое лобастое и скуластое, почти плоское лицо, две фары глаз навыкате. Специфика спортивных снимков давала также возможность ознакомиться с прочими физическими данными хозяина кабинета. И следовало признать, что это был (во всяком случае, когда снимки делались) отменный экземпляр: даже глядя на черно-белое изображение, можно было представить, что мускулы у него под кожей играют, как морская рябь перед надвигающимся штормом.

Впрочем, долго рассматривать предполагаемого противника времени у меня не было. Оторвавшись от этого занятия, я на всякий случай отцепил от стенки одну фотку, сунул ее в карман и все свое внимание переключил на письменный стол. Что мне необходимо тут искать? Толком я не знал. Какие-нибудь записи, номер телефона, хоть что-то, позволяющее выйти на киллера по кличке Мойва. Еще только приступая к этому занятию, я отдавал себе отчет, насколько оно тщетное, но в эйфории удачного проникновения во вражий стан некоторое время не хотел сам себе признаться, что занимаюсь ерундой. Похоже, это был как раз тот самый случай поиска в темной комнате черной кошки, которой там, к тому же, нет.

Перебрав вороха бумаг в ящиках и на поверхности стола, я обогатил свои знания единственным выводом: в фирме «Скорпион» бытуют весьма приблизительные понятия о том, что такое нормальное делопроизводство. Договора с клиентами грудами валялись вместе с какими-то бессмысленными черновиками, рекламными проспектами, зазывающими на отдых в солнечной Анталье и откровенно порнографическими журналами. Но ни в одном из контрактов мне не попалось знакомых фамилий. О Мойве и говорить было нечего. Я уже почти совсем отчаялся, когда, как водится, в самом нижнем, самом последнем ящике меня ждала хоть какая-то удача. Выдвинув его, я сразу увидел перед собой знакомое лицо. Свое собственное.