Читать книгу "Галерея кукол и костей - Евгений Гаглоев"

– Дальше не пойду, – сказал он, остановившись у самой ограды. – Это слишком опасно. К тому же меня просили не покидать территорию академии.

– Дальше и не надо, – ответила Наташа и странно улыбнулась.

Женя и Луиза приблизились. Полы их длинных черных плащей волочились за ними по снегу. Тимофей невольно оглянулся. Они уже ушли от корпусов академии на порядочное расстояние. Сквозь заросли он не видел света в окнах зданий.

– Так что вы хотели? – спросил он.

– Твоя жизнь в опасности, – сказала Наташа Морозова.

– Скажи мне что-то, чего я еще не знаю, – мрачно усмехнулся Тимофей. И вдруг замер, изумленно глядя на нее.

Черты лица Морозовой вдруг дрогнули и поплыли, словно расплавленный воск. Это продолжалось всего лишь мгновение, а затем прекратилось. Зверев удивленно вскинул брови. Он уже видел подобное раньше в старом заброшенном доме, который Ирма Морозова использовала как свое логово. Ведьма наводила особые чары, скрывающие ее изуродованное лицо, но он все же сумел разглядеть ее истинную внешность. Ведь сын Огненного Дракона мог видеть сквозь любые магические мороки и преграды.

– Прямо сейчас, – произнесла вдруг девушка.

Тимофей не успел повернуться. Женя и Луиза, подскочив с двух сторон, схватили его за руки и поволокли в сторону леса. Тимофей начал яростно вырываться, тогда Наташа запрыгнула ему на спину, крепко обхватив шею руками, а бока ногами. Она сдавила его так, что у Зверева хрустнули ребра.

– Вы что?! – прохрипел Тимофей. – Спятили?!

Он попытался стряхнуть девушек, но бедра Наташи так сжали его туловище, что у Зверева перехватило дыхание.

– Кто вы?!

Из темноты выступила еще одна темная фигура. В ее руках блеснули серебром два острых стилета. Тут Тимофей перепугался не на шутку.

Когда незнакомец подошел ближе, он узнал в нем Германа Подольского. Свежеватель довольно улыбался. На его плечах лежала серая косматая шкура волка-оборотня. Герман натянул ее, словно меховой комбинезон. Застежки на его груди были расстегнуты, оголяя треугольник бледной кожи.

– Какого черта?! – прохрипел Тимофей.

Девушки рванули его руки назад, едва не вывернув локтевые суставы.

– Тебя так сложно выманить из академии, парень, – сказал Герман. – Пришлось прибегнуть к помощи барышень. И они отлично справились со своей задачей.

Тимофея подтащили к стволу толстого сухого дерева. Женя Степанова прижала тыльную сторону его правой ладони к шершавой коре, а Герман размахнулся и пробил его руку стилетом. Тимофей издал дикий вопль, но Наташа Морозова тут же зажала ему рот.

Ладонь Тимофея оказалась намертво пришпилена к сухому дереву. Женя метнулась к Луизе, и вдвоем они прижали другую его руку к соседнему дереву. Он не успел вздохнуть, как второй стилет пробил его левую ладонь. После этого Наташа отпустила Тимофея.

Его руки горели огнем, он едва не оглох от собственного вопля. Умолкнув, Зверев повис между двумя деревьями, тяжело дыша, практически без сознания. Его кровь шипела на серебре, вокруг запахло паленым мясом.

– Ну давай же, превращайся! – радостно потребовал Герман. – Покажи мне свою чудную золотую шерсть, Огненный волк! Я знаю, что в моменты сильной боли или гнева ваше превращение происходит быстрее всего. Так давай! Продемонстрируй нам, на что ты способен! Или прикажешь все же вколоть тебе зелье?

Он вытащил из-под шкуры еще один серебряный клинок с костяной рукояткой и крепко сжал его в кулаке.

– А Корф точно это одобрил? – с сомнением спросила Наташа Морозова.

– Он сам приказал мне сделать это! – ответил Свежеватель. – Можете не сомневаться.

Тимофей, стиснув зубы, взглянул на Женю и Луизу, застывших в стороне.

– Он все еще не понимает! – восторженно расхохотался Герман. – Покажите же ему.

33

Ледяная тьма

Женя и Луиза гаденько заулыбались, и черты их лиц вдруг поплыли, словно воск горящей свечи. Тимофей сначала не поверил своим глазам, решив, что от дикой боли у него начались галлюцинации. Пару секунд спустя перед ним стояли Алика Миронова и Татьяна Купала. А из-за его спины вышла Сабина Фе-рез. Вещие Сестры. Теперь они научились изменять свою внешность, принимая обличие других людей.

– Как?! – потрясенно выдохнул он.

– Кадиша де Лафуэнте успела научить нас кое-каким трюкам, прежде чем покинуть сцену, – сказала Сабина с легким акцентом.

– Только так можно было выманить тебя с территории академии, – пояснила Алика.

– И девчонки отлично справились, – насмешливо добавил Герман. – Я сам такого не ожидал.

– Не забудь, – обратилась к нему Татьяна, – ты обещал хорошо заплатить за нашу помощь. Мы выследили его и помогли схватить. Теперь дело за тобой.

– И я сдержу данное слово, можешь не сомневаться, – заверил ее Подольский. – Шкура Огненного волка! За это никаких денег не жалко.

Тимофей, стиснув зубы, попытался распрямить ладони, и боль вспыхнула с удвоенной силой. Он тихо застонал.

– Превращайся! Давай! – крикнул Герман, приближаясь со стилетом в руке. – Не заставляй нас ждать.

– Лучше… отпустите, – тяжело дыша, потребовал Тимофей. – Вам же хуже будет…

– И он еще угрожает? – рассмеялся Герман. – Вы это слышали?

Вещие Сестры глумливо ухмыльнулись. Но Тимофей не собирался перекидываться. Он понимал, что, как только сделает это, Свежеватель его тут же выпотрошит.

– Мы теряем драгоценное время. Зелье у вас с собой? – обратился Герман к Вещим Сестрам. – Похоже, он решил поупрямиться. Придется вызвать превращение искусственно.

Алика извлекла из складок плаща шприц, заполненный той самой жидкостью. Девушки неплохо подготовились.

Алика и Сабина начали приближаться к Тимофею, а он попытался отодвинуться, но руки, пришпиленные к деревьям, помешали ему сделать это.

Внезапно ночной лес озарила яркая вспышка. Над головами юных ведьм пронесся ослепительный огненный шар и с треском врезался в крону одного из деревьев. Сухие ветки мгновенно воспламенились, осветив все вокруг. Подольский испуганно пригнулся, Алика и Сабина резко обернулись с перекошенными лицами.

На поляну выступил Василий Глебович Чернокнижец.

– Вы что творите, мерзавцы?! – тихо выдохнул он. – Человеческая жизнь совсем ничего для вас не стоит?

– Убирайся отсюда по-хорошему, старикашка, – осклабился Герман, – пока мы и за тебя не принялись.