Читать книгу "Кино для взрослых - Евгений Новицкий"

– Ты просто не хочешь со мной об этом говорить, да?

– Да нечего мне сказать…

– Ну вот я тебе сейчас говорю, повторяю: советские танки вошли в Прагу? Что ты можешь сказать на это?

– Ну что я могу сказать… Как вошли, так и выйдут. Чего им там делать?..

– Вот ты даже не знаешь, чего они там делают! – брезгливо процедил Калик. – А Евтушенко, например, уже смелое стихотворение по этому поводу написал!

– Тоже мне авторитет, – фыркнул я.

– Уж поавторитетнее нас с тобой, – заверил Калик. Ну спасибо, что хоть не одного меня принизил, а и себя тоже. Это конец… это конец, – снова заволновался Калик. Он уже обращался скорее к себе, чем ко мне.

– Конец – чему? Что ты так нервничаешь?

– Не могу я больше жить в этой стране – вот что я нервничаю! – драматическим шепотом произнес Калик.

– Ну переезжай… в Израиль, – посоветовал я. В шутку, разумеется. Калик, увы, шутки не понял.

– Так ты еще и антисемит… – прошипел он.

– Да при чем здесь… – недоуменно начал было я, но Калик уже выскочил от меня, громко хлопнув дверью.

Ну вот, сейчас разнесет по всему свету, что я антисемит, реакционер, ретроград… и кто там еще? Ах, ну да, читатель журнала «Октябрь»…

Прошлогодний номер «Октября» почему-то лежал у меня на полке на видном месте среди немногочисленных книг. Мне кажется, Калик это заметил.

Глава 94

На пути от моего кабинета к туалету я столкнулся еще и с успешным сценаристом Ежовым.

Мы обменялись рукопожатием и закурили.

– Как тебе выходка этих? – с усмешкой спросил Ежов, показывая пальцем куда-то вверх. Очевидно, он имел в виду партию и правительство.

Я догадался, что речь опять идет об идиотских танках в Праге, о которых я не имею никакого понятия. Промычав в ответ что-то неопределенное, я поспешно потушил сигарету, надеясь, что на сей раз мне удастся улизнуть от этого разговора, однако Ежов удержал меня за рукав.

– Нет, ну каковы, а! – воскликнул он, ожидая поддержки.

– Таковы, каковы всегда, – пробурчал я.

– Это правильно, – согласился Ежов. – Только они теперь станут еще хуже. Ты, может, слышал – мы такой сценарий с Ибрагимбековым отгрохали: пальчики оближешь! «Белое солнце пустыни». Не слышал разве? Это про Гражданку. Вроде «Неуловимых», но для взрослых. Однако, чую, нам его теперь зарубят на корню…

– Из-за танков? – удивился я.

– Танки – это только начало, – усмехнулся Ежов. – Они сейчас гайки начнут завинчивать. И не только у чехов, а и у нас. В профилактических, как говорится, целях.

Я понял, что мне все-таки придется выяснить, что произошло, даром что меня это по-прежнему нисколько не интересовало.

– Так зачем там эти танки? – спросил я, снова закуривая. – В этой самой Праге-то?..

Ежов посмотрел на меня неодобрительно:

– Не думаю, что это повод для шуток…

– Какие шутки? Я правда не знаю!

– Да неужели? – явно не веря, воскликнул Ежов. – Ты ж сам сейчас про танки сказал!

– Это все, что я слышал. Зачем наши танки туда вошли, я как-то вот упустил.

– Мог бы и сам догадаться, – проворчал Ежов. – Пражскую весну подавлять – зачем же еще?..

– Весну? – озадаченно переспросил я. – Так уже лето заканчивается…

– Знаешь что!.. – возмутился Ежов.

– Что? – тяжело вздохнул я.

– Я уже сказал: не надо так… Тоже мне – хохмач.

– Да ничего я не знаю про это! – почти взорвался я. – Ни про танки, ни про весну никакую!..

– Так-так, – процедил Ежов. – Наверно, ты просто за них. – Он снова показал вверх. – На самом деле одобряешь их действия, просто не хочешь признаться, да? Напрасно. Я бы с интересом выслушал твое мнение вместо этих отнекиваний…

– Действий, связанных с подавлением чего бы то ни было, я не одобряю, – спокойно сказал я. – Если, конечно, речь не идет о подавлении фашизма или чего-то в этом роде…

– При чем здесь фашизм? – поморщился Ежов. – Прага – это в Чехословакии. Стране народной, так сказать, демократии. – Он снова усмехнулся.

– Народную демократию я бы, разумеется, не подавлял…

– Молодец, – иронически сказал Ежов, посмотрев на меня.

Я наконец разозлился и решил ответить ему чем-нибудь обидным:

– Думаю, как раз тебе с твоей фамилией сподручнее одобрять такие вот акты.

Ежов тяжело посмотрел на меня.

– Это по́шло, – сказал он после долгой паузы. – Ты не первый, кто вот так же неумно прохаживается по моей фамилии… Ладно, пока… Семидикобразный…

– Чего-чего? – крикнул я ему вслед. Он не ответил.

На Семичастного, что ли, намекал?.. Спасибо, что хоть не назвал Дикоберией… Да уж, вот так и появится у меня здесь черт знает какая ложная репутация…

Я с раздражением потушил сигарету о стену. К Ежову я относился хорошо, и недоразумение, получившееся в разговоре с ним, расстроило меня куда больше, чем столь же нелепый диалог с Каликом.

Глава 95

Не успел я снова добраться до своего кабинета, как ко мне подбежала Вера.

– Ты-то, надеюсь, не насчет танков? – сказал я, пропуская ее в дверь.

– Каких танков? – не поняла она.

– Ни слова больше! – воскликнул я. – Раз ты не об этом, я уже тебе благодарен…

– У тебя сегодня хорошее настроение? – недоуменно посмотрела на меня Вера.

– Скорее, наоборот, – вздохнул я.

Вера прищурилась:

– Что-то с нашей актрисой?

– Ты о Вале? С ней все нормально. Насколько я знаю.

– А ты разве не с ней пришел?

– Почему я должен с ней прийти?

Лицо Веры стало задумчивым.

– Минуточку, минуточку, – соображала она. – Я думала, раз ты сказал про после обеда, то ты именно с ней задержишься…

– Ну вот видишь, Вера, – недовольно сказал я. – Никогда не стоит спешить с выводами. Тем более далеко идущими.

– И ты, значит, ее не предупредил? Что сегодня не с утра работаем?

Только сейчас я с досадой осознал, что даже не подумал об этом. Но виду не подал:

– Не думаю, что это так страшно…

– Но ее нет! – воскликнула Вера. – Все ждут, а ее нет!

– Моя вина, – все-таки промолвил я.

– Я сейчас попробую позвонить ей в общежитие. – Вера выскочила в коридор.

– Только не говори, что с киностудии! – крикнул я ей вслед. Не стоит, чтобы кто-то знал, что она уже снимается в кино. Не успела поступить, а уже главную роль получила… Ей лучше всего скрывать это до последней возможности.