Читать книгу "Наука логики. Том 2 - Георг Гегель"

Мощь, взятая как объективная всеобщность и как насилие над объектом, есть то, что называют судьбой. Понятие судьбы относится к сфере механизма, поскольку судьбу называют слепой, т. е. поскольку ее объективная всеобщность не познается субъектом в ее специфическом своеобразии. Чтобы сделать кое-какие замечания по этому поводу, мы должны сказать, что судьбой живущего вообще служит род, который проявляется через преходимость живых индивидуумов, свойственную им в их действительной единичности, а не как роду. Просто как объекты, существа, обладающие лишь жизнью, подобно остальным вещам, стоящим на низшей ступени, не имеют судьбы; то, что с ними происходит, представляет собой случайность; но они в своем понятии как объекты суть внешние себе; чуждая мощь судьбы есть поэтому всецело лишь их собственная, непосредственная природа, сама внешность и случайность. Судьбу в собственном смысле имеет только самосознание, так как оно свободно и поэтому в единичности своего «я» выступает безоговорочно в себе и для себя, может противопоставлять себя своей объективной всеобщности и отчуждаться от нее. Но вследствие самого этого обособления оно возбуждает против себя механическое отношение некоей судьбы. Следовательно, для того чтобы такого рода судьба могла получить власть над самосознанием, последнее должно было дать себе какую-нибудь определенность, идущую против существенной всеобщности, должно было совершить некоторое деяние. Этим оно сделало себя некоторым особенным, и это наличное бытие, как абстрактная всеобщность, представляет собой вместе с тем ту сторону, которая открыта для сообщения ему его отчужденной от него сущности; схваченное за эту сторону, оно и вовлекается в процесс[70]. Народ, не совершающий никаких деяний, безупречен; он закутан в объективную нравственную всеобщность и растворен в ней, лишен той индивидуальности, которая движет неподвижное, дает себе некоторую определенность, направленную во-вне, и абстрактную всеобщность, отделенную от объективной всеобщности, вследствие чего, однако, и сам субъект становится чем-то отчудившимся от своей сущности, некоторым объектом и вступает в отношение внешности к своей природе и тем самым в отношение механизма.

с) Продукт механического процесса

Продуктом формального механизма является объект вообще, безразличная тотальность, в которой определенность выступает как положенная. Так как вследствие этого объект вступил в процесс как нечто определенное, то, с одной стороны, при уничтожении этого определенного результатом является покой, как первоначальный формализм объекта, отрицательность его для-себя-определяемости. Но, с другой стороны, результатом служит снятие[71] определяемости (des Bestimmtseins) как его (объекта) положительная рефлексия в себя, ушедшая в себя, определенность (Bestimmtheit) или положенная тотальность понятия; это – истинная единичность объекта. Объект, который сначала выступал в своей неопределенной всеобщности, а затем – как особенное, определен теперь как объективно единичное; так что в нем снята вышеуказанная видимость той единичности, которая есть лишь некоторая противополагающая себя субстанциальной всеобщности самостоятельность.

Эта рефлексия в себя есть теперь, как выяснилось, объективная единость объектов, представляющая собой индивидуальную самостоятельность – центр. Во-вторых, рефлексия отрицательности есть такая всеобщность, которая представляет собой не противостоящую определенности, а определенную внутри себя, разумную судьбу – такая всеобщность, которая обособляет себя в самой себе, спокойное, прочное в несамостоятельной особенности объектов и их процессе различие, закон. Этот результат есть истина и тем самым также и основа механического процесса.

С. Абсолютный механизм

а) Центр

Пустое многообразие объекта теперь, во-первых, собрано в объективную единичность, в простое определяющее само себя средоточие. Поскольку, во-вторых, объект, как непосредственная тотальность, сохраняет свое безразличие к определенности, постольку последняя выступает в нем также и как несущественная или, иначе говоря, как внеположность многих объектов. Первая, существенная определенность образует собой, напротив, реальный средний термин между многими механически действующими друг на друга объектами, через который они сомкнуты в себе и для себя, и есть их объективная всеобщность. Всеобщность оказалась сначала, в отношении сообщения, наличествующей лишь через полагание; как объективная же, она есть пронизывающая, имманентная сущность объектов.

В материальном мире такой всеобщностью служит центральное тело, которое есть род (однако в смысле индивидуальной всеобщности) единичных объектов и их механического процесса. Несущественные единичные тела ведут себя по отношению друг к другу как толкающие и оказывающие давление; такого отношения нет между центральным телом и теми объектами, сущность которых оно составляет; ибо их внешность уже не образует собой их основного определения. Их тождеством с центральным телом служит, стало быть, скорее покой, а именно, бытие в их центре; это единство есть их в-себе-и-для-себя-сущее понятие. Однако это единство остается лишь некоторым долженствованием, так как ему (единству) не соответствует та внешность рассматриваемых объектов, которая пока что вместе с тем все еще положена здесь. Свойственное им поэтому стремление к центру есть их абсолютная, а не положенная через сообщение всеобщность; она образует собой истинный, сам по себе конкретный (а не положенный извне) покой, в который необходимо должен возвратиться процесс несамостоятельности. Поэтому, когда в механике принимается, что приведенное в движение тело продолжало бы вообще двигаться дальше по прямой линии до бесконечности, если бы оно не теряло своего движения вследствие внешнего сопротивления, то это – пустая абстракция. Трение или какая бы то ни было другая форма сопротивления есть лишь проявление центральности; центральность и есть как раз то, что абсолютно приводит обратно к себе движущееся тело; ибо то, обо что трется движущееся тело, обладает силой сопротивления исключительно только благодаря своей единости с центром[72]. В области духовного центр и единость с ним принимают более высокие формы; но то реальное единство понятия, которое здесь есть пока что механическая центральность, необходимо должно составлять основное определение также и там.