Читать книгу "Заколдованный замок - Вера Крыжановская"

Рыцарь остался в замке и объявил, что он уедет не раньше, как Анжела настолько поправится, что ему можно будет проститься с нею. Но Анжела не выходила из своей комнаты и на пятнадцатый день утром произвела на свет второго сына.

Я благословил мать и новорожденного, а затем ушел в свою комнату, чтобы помолиться и немного отдохнуть, так как всю ночь не спал, молясь Богу о счастливом разрешении от бремени благородной дамы, которую любил, как собственную дочь.

Я уже спал несколько часов, как вдруг был разбужен стуком в дверь моей комнаты. Я открыл и увидел бессильно опустившуюся у порога Элизу, служанку Анжелы. Она дрожала всем телом, глаза ее выходили из орбит, а зубы стучали, как в лихорадке.

В страшном испуге я поднял служанку и стал ее расспрашивать. Сначала она только двигала губами и не могла произнести ни одного слова. Затем вдруг замахала руками, как безумная, и вскричала:

— Отец Амбруаз! Наш господин убил новорожденного и отравил благородную даму.

Мне показалось, что молния ударила мне в голову, и я, как пьяный, прислонился к стене. Затем, быстро поборов эту слабость, я бросился в комнату баронессы. В зале, смежной со спальней, лежала на полу, как мертвая, няня, а рядом с нею труп новорожденного. Посиневшее и искаженное личико ребенка указывало, что он был задушен. Голова у меня закружилась, и я должен был ухватиться за портьеру, чтобы не упасть. Голос Анжелы привел меня в себя.

Бедная женщина клялась своим вечным спасением, что она невинна и что никогда не позорила супружеской чести. Конвульсии помешали ей говорить, и она с пронзительными криками стала кататься по кровати.

Беранже наклонился к ней. Он положительно имел вид безумного.

— Ах! Мариам обманула меня! — неожиданно вскричал он и, бросившись к шкафу, поспешно вытащил оттуда флакон. Затем он вернулся к умирающей и пытался влить ей в рот содержимое флакона. Но, очевидно, Анжела слышала его восклицание, так как она выпрямилась, дрожа от ненависти и презрения.

— Негодяй! — сказала она, отталкивая барона. — Дай мне спокойно умереть и будьте вы оба прокляты!

Она откинулась назад и замерла в последней конвульсии. Барон, как безумный, поднял ее, тряс, желая оживить, и пытался разжать посиневшие губы, чтобы влить ей в рот противоядие. Я бросился к нему и хотел увести его, но Беранже отчаянно отбивался. Я не знаю, что произошло бы дальше, если бы в эту минуту не вошел в комнату бледный и взволнованный старик Феррари.

— Что ты сделал, несчастный! — вскричал он, хватая барона за руку. — По звездам и по священным числам я прочел, что твоя жена невинна и что этот ребенок действительно твой сын.

Барон, без сопротивления, позволил увести себя своему отвратительному сообщнику. Но вид убитого ребенка, по всей вероятности, пробудил в нем страшный гнев и жажду мести, так как я слышал, как он крикнул пронзительным голосом:

— Схватить цыганку и повесить ее на самой высокой башне замка!

Я горько плакал, склонившись над Анжелой, радостью моих старческих дней. Она скончалась. Милосердный Господь призвал к Себе ее невинную душу. Я закрыл глаза умершей и ушел к себе, желая собраться с мыслями, но не мог этого сделать, так как несчастья этого дня еще не кончились. От слуги сира де Савари я узнал, что Беранже прежде чем убить жену и сына, покончил с рыцарем. Обманутый клеветой Мариам и ослепленный страстью и ревностью, Беранже пришел утром к мессиру Жиллю и стал его жестоко упрекать за то, что он обольщением его жены и адюльтером отплатил за его гостеприимство. Наконец, он обвинил его даже в том, что он отец новорожденного ребенка.

Слуга слышал, как Савари протестовал против этого обвинения и ответил барону:

— Вы сами себя позорите своими словами, барон! Благородная дама чиста и невинна, как ангел. Своими подозрениями вы доказываете только вашу неблагодарность и несправедливость.

Верделе, по — видимому, успокоился, так как слуга слышал, как они стали мирно разговаривать и затем вышли на маленький балкон. Но вдруг ужасный крик привлек его в комнату, и он увидел, как Беранже поднял рыцаря де Савари и бросил его в пропасть.

Хриплое восклицание заставило вздрогнуть присутствующих. С невольной дрожью все устремили взгляды на Ренуара, который выскочил на середину комнаты с искаженным лицом и с безумными глазами.

С тех пор, как в хронике стало упоминаться имя рыцаря де Савари, несчастный больной выказывал знаки необыкновенного волнения. Темный румянец разлился по его лицу, и жестикулируя обеими руками, он заговорил, все более и более повышая голос:

— Правда, все правда! Последние тени рассеиваются, и прошлое снова оживает!.. Да, камни проклятого замка открывали мне правду… О! Теперь я все вспоминаю! — Ренуар сжал голову обеими руками и упал на свой стул.

— Да, я помню, — продолжал он, пронзительным голосом. — Проклятый барон неожиданно схватил меня и, несмотря на мое сопротивление, поднял над балюстрадой. В этот ужасный момент я пережил целую вечность! Пока я висел над пропастью, пока обезумевшая от ужаса душа моя твердила: «Все кончено!.. Ты сейчас умрешь»! — перед моим умственным взором вихрем пронеслась вся моя жизнь… Затем… О!.. Я падаю, все тело мое горит — со страшным страданием разлетается на тысячу атомов!

Со страшным криком Ренуар, как мертвый, упал на пол.

На минуту в комнате воцарилась мертвая тишина. Все, как парализованные, смотрели на несчасного молодого человека. Наконец, Гюнтер и старый барон бросились к Ренуару и с помощью других мужчин перенесли его на диван. После долгих усилий его удалось привести в чувство, но он был страшно слаб и совершенно не помнил причины, вызвавшей его обморок.

Так как Ренуар выразил желание вернуться домой, маркиз приказал подать экипаж. Скоро больной уехал в сопровождении своего верного камердинера, за которым тотчас же послали, как только его господину сделалось дурно.

Когда вызванное этим случаем волнение немного улеглось, дамы стали просить барона, чтобы он дочитал хронику. Тот отказывался, ссылаясь на поздний час и на общее утомление, вызванное случаем с Ренуаром. Но дамы категорически объявили, что именно эта сцена с безумным отняла у них всякое желание спать и что интересное чтение скорей всего успокоит их волнение и рассеет суеверный страх, вызванный зловещим случаем. Наконец, барон с улыбкой сдался на убеждения своих гостей и племянницы и стал продолжать чтение манускрипта. Впрочем, рассказ капеллана уже близился к концу.

Бесформенные и окровавленные останки несчастного Савари были извлечены почти из самой глубины пропасти. Я приказал пока приготовить гроб. С наступлением ночи я хотел перенести их в аббатство, так как нельзя же было оставлять жертву под кровлей убийцы.

Пока я был занят этими распоряжениями, весь замок наполнился страшными воплями: случилось новое несчастье, может быть еще более ужасное, чем прочие. Когда все слуги, с усердием, полным ненависти, стали искать проклятую цыганку, чтобы разделаться с ней — ее нигде не могли найти. Как узнала она о грозившей ей участи — это так и осталось тайной, но только она исчезла из замка, а вместе с нею и оба ребенка Анжелы.