Читать книгу "Мир будущего - Людмила Райот"

Меня накрыло неконтролируемой волной стыда. Чувство вины поднялось, словно выдрессированный, послушный воле Никеля, зверь. Встающий в стойку от одного его взгляда, одного слова. Я в последний момент прикусила язык, чтобы не извиниться. Сумасшествие какое-то! За что я собралась просить прощения?

Сверху снова ожила этажерка: на этот раз она привезла чистые тарелки и столовые приборы.

Никель пришел в себя. Он протянул руку к блюду, которое я чуть не уронила: на нем аккуратной горкой лежали небольшие шарики то ли из картофеля, то ли из теста, покрытые густым слоем специй.

— Угощайтесь.

Еды было предостаточно. Неаппетитная зелень, тонкие мучные лепешки, заменяющие хлеб, замысловатые загогулины из сыра и все еще дымящиеся пласты темно-коричневого мяса.

Мужчины разобрали тарелки и принялись за еду. Я с тоской посмотрела на них и тоже взяла в руки вилку. Еще недавно умирающая от голода, сейчас я почти расхотела есть. Все, о чем я могла думать, это о шоке, в который привело Никеля мое заявление, и о черном устройстве, лежащем сейчас на столе.

— Что все это значит? — спросила я. — Почему вы опасаетесь прослушки?

Ник промычал что-то с набитым ртом, вызвав у меня нестерпимое желание пнуть его под столом.

— Не могу сказать, — сказал он уже четче. — Сам толком не знаю.

В его глазах появился недобрый блеск.

— Но на фоне этой информации сегодняшняя встреча выглядит еще подозрительней.

— Он что, и правда преследует меня? Узнал о блокаторе? Или об уклонении от ежегодных скринингов?.. — я не смогла подавить панику. Центр Разума с его тоталитарным контролем населения порой приводил меня в настоящий ужас.

— А может о том, что я несанкционированно воспользовалась межмировым проходом на Землю год назад? — передразнил он писклявым голоском, явно намекая на мой скрытный побег, после чего продолжил уже нормально, не оставив возможности обидеться. — Нет. Антонио не дурак; он наверняка догадывается о блокаторе, и совершенно точно знает об уклонении, но это всего лишь маленькие провинности, простительные жене сотрудника Центра.

Он сузил глаза и задумчиво потер подбородок.

— Скорее, он хочет добраться до кого-то другого, используя тебя.

— И что же ты успел натворить такого, что за тобой шпионит чтец из отдела политических преступлений? — Тимериус соображал быстрее меня.

Он еле заметно нахмурился, обращаясь к Нику. Перспектива сотрудничать с попавшим под подозрением Никелем не внушала атланту ни капли энтузиазма. Что касается меня — с души словно свалился огромный камень, когда выяснилось, что истинная цель Магарони вовсе не я. Но и охота на Никеля ничуть не радовала.

Никель долго ничего не отвечал, забыв на время и о еде, и о нас.

— Он мог узнать, что я интересовался кое-какими технологиями из секретных разработок транс-форм.

— То есть, тебя подозревают в краже секретных разработок?

У меня возникло стойкое ощущение, что Ник не относился к чтецам, которым был открыт доступ к секретным разработкам. И раздобыл он их здесь, в Центре. Ясно как день.

Он играл с огнем, и параллельно ставил под удар всех нас. Не может ему все и всегда сходить с рук.

— Как я уже сказал, Магарони не глуп. Он знает, что я талантливый инженер. И вполне мог заинтересоваться результатом моей работы. Эти транс-формы уникальны, и стоят громадных денег… Видимо, не стоило заставлять тебя идти в ЭТОМ, — произнес он, красноречиво посмотрев на мою грудь.

Поразительно. Никель научился признавать свои ошибки! Я знала, чего это ему стоило, и прониклась уважением. А еще преисполнилась радости — малодушной, зловредной радости, когда твой соперник довыступался и попал впроссак.

— И это еще не самое худшее, къерр, — подал голос Борк.

— Да. Ты как всегда прав, дружище, — кивнул Никель. — Самое худшее то, что он мог задаться вопросом — зачем мне именно сейчас понадобились костюмы для межмировых прыжков? А если еще учесть, что я сам же попросил его забрать с Земли знакомую странницу-алмаза…

Тимериус посмотрел на него и крутанул в руке вилку, словно заправский фокусник.

— Не нужно обладать уникальными логическими способностями, чтобы понять — дело запахло новыми мирами.

Никель расхохотался. Может, и правда развеселился, может, от нервов, а может, просто чтобы заполнить повисшую над столом паузу.

Я воспользовалась моментом, чтобы наполнить тарелку едой. Аппетит возвращался, медленно, но неотвратимо.

Перестав смеяться, Ник оглядел стол и нахмурился.

— Я не заказал напитков, — сказал он после продолжительной паузы. — Борк, закажи чего-нибудь выпить. Желательно, покрепче.

— Может, не стоит злоупотреблять алкоголем в самом начале дня? — не смогла удержаться от замечания я.

— Стоит. И на нее тоже закажи, — Никель кивнул головой в мою сторону.

— Зачем это?..

Кажется, я побледнела. В его тоне не было ни намека на иронию, хотя мозг отчаянно пытался воспринять сказанное как шутку. В последний раз выпивкой Никель склонял меня к "чтению".

— В свете новых событий нам необходимо подумать о конфиденциальности разговоров и заняться кое-какой тренировкой. Освежить старые знания.

Я поджала губы и ответила ему безэмоциональным взглядом. Будто не понимаю, к чему он клонит.

— Они самые, Варисса. Мысленные разговоры и передача ментальной информации. И не смотри на меня так, я сам не в восторге от этого.

20. Пойло чтецов

История повторялась. Никель в точности повторил название курса, который преподавал мне и другим странникам-новичкам в начале обучения. Обстановка ресторана нисколько не походила на интерьеры Сферы, но образ просторной и светлой аудитории, в которой проходили наши уроки, мигом возник перед глазами.

Он на первом же занятии признал во мне девочку-чужака из Центра Разума. Признал и сделал объектом своего повышенного преподавательского интереса. Проверял знания чаще других, донимал въедливыми вопросами и проверками.

Я вспомнила его далеко не сразу. Обратила внимание — да. Он был видным, шумным и требовательным учителем. «Какой красивый чтец», с нотками страха и восхищения шептались о нем сокурсницы-набилианки.

Наши отношения не были судьбой, и не были любовью с первого взгляда. В его присутствии я совершенно не чувствовала себя влюбленной: скорее, недоделанной, незавершенной. Во мне просыпалась странную жажда, интерес и болезненное любопытство. Тянуло к чему-то, чему я не знала названия. Мне страстно хотелось восполнить пробел в ощущении целостности мира. Найти недостающую часть.

И когда он коснулся меня во второй раз, я получила то, что хотела. Пазл сложился в многогранную, насыщенную и прекрасную картину.