Читать книгу "Печать Иоганна Гутенберга - Наталья Александрова"

Тот, кто предал один раз – предаст снова…

Значит, Вадим заманил его людей в ловушку, обманул их…

Земля уходила у Рокотова из-под ног.

Все шло не так, все разваливалось.

Сначала кто-то неизвестный увел у него из-под носа важнейший, необыкновенно ценный документ. Рокотов подумал, что это Ушаков попытался его кинуть – и приказал своим людям похитить его. Документа он так и не нашел, а Ушаков тем временем ухитрился сбежать из собачьего ангара.

Потом благодаря предательству Вадима он сумел засечь телефон Ушакова и отправил за ним своих людей.

Большую часть своих людей…

Наверное, это была ошибка, наверное, он погорячился, отправив туда почти всех – но он не хотел, чтобы Ушаков на этот раз ушел, и решил подстраховаться.

И вот теперь его люди пропали, и он остался почти один…

Вдруг его телефон ожил и выдал сигнал вызова.

Рокотов торопливо схватил трубку. Он подумал, что звонит кто-то из бригады, посланной за Ушаковым, но увидел на экране другой номер. Тоже номер своего человека – того, кого он послал по другому, не менее важному делу…

Он поднес трубку к уху.

– Слушаю!

– Шеф, я засек того человека…

– Какого еще?

– Ну, того, чью фотографию вы нам показывали… я пришлю вам его фотку…

Пришло новое сообщение. Рокотов открыл его и увидел на экране слегка смазанную фотографию. Однако на ней вполне можно было разглядеть лицо с бледным шрамом, наискосок пересекающим правую бровь.

– Где ты? – спросил Рокотов.

Его человек назвал ему место.

– Следи за ним, не спускай с него глаз! Я скоро приеду… через полчаса, может, минут через сорок…

Он спрятал телефон и бросился к машине.

Это был тот самый человек, которого опознала девчонка Ушакова. Тот самый, который, если ей верить, вытащил документ из сумки. Человек, из-за которого рухнули все его планы…

Плохо, что у него почти не осталось людей – но они справятся и вдвоем.

Человек Рокотова – его звали Василий, имя всплыло в голове, как только шеф увидел его широкое невыразительное лицо, – ждал в машине на углу Малого проспекта и Десятой линии Васильевского острова, рядом с новым офисным центром из стекла и металла, похожим на неудачно приземлившийся космический корабль.

Рокотов поставил свою машину рядом, опустил стекло, проговорил сухим начальственным тоном:

– Ну, что там?

– Он здесь, приехал час назад и еще не выходил. Вон его машина стоит… – Василий показал на странную, старомодную, но по-своему очень красивую черную машину, похожую то ли на старинную карету, то ли на катафалк похоронной компании, какие иногда показывают в английских фильмах.

Для пущего эффекта стекла в этом катафалке были тонированы, и иногда казалось, что за ними кто-то шевелится.

– Ты его точно не пропустил?

– Точно, здесь только один выход, я проверял. И потом машина же стоит на месте…

Эти аргументы не вполне убедили Рокотова, но он не стал спорить, решив немного подождать.

– Кстати, – похвалился Василий, – я тут погулял вокруг его машины и прикрепил к ней маячок, так что мы ее не потеряем. На этот счет можете не беспокоиться.

Должно быть, он рассчитывал на похвалу – но Рокотов был не в том настроении.

Ждать пришлось минут сорок.

Наконец, из дверей офисного центра вышел мужчина средних лет в темно-сером кашемировом пальто. Темные с сединой волосы, бледный шрам, пересекающий правую бровь…

Несомненно, это был тот самый человек, которого узнала девчонка Ушакова.

Рокотов пару раз встречал этого человека, что самое неприятное – он слышал, что этот человек связан с Серебровым.

Неужели за всем этим стоит сам Серебров? Неужели это он решил обмануть Рокотова, кинуть его на ржавый гвоздь, обойтись без него, закоротить цепочку?

Если так – дело плохо. Против Сереброва не попрешь, это не тот уровень, не те возможности. Но, может быть, этот человек ведет свою собственную игру?

Человек со шрамом сел в свою машину, в свой катафалк, и тронулся с места.

Рокотов выждал несколько минут и поехал за ним, Василий тронулся следом.

Через пару минут они с Василием поменялись местами, теперь уже Василий ехал впереди – благо у него в машине был навигатор, привязанный к маячку на катафалке, и можно было не бояться потерять след.

Они ехали, постоянно переговариваясь по громкой связи, и время от времени менялись местами, чтобы не мозолить объекту глаза. Впрочем, было не похоже, что он их вообще замечает – черный катафалк ехал с постоянной скоростью, не меняя направления и ничуть не стараясь запутать следы.

Они миновали Черную речку, свернули на Приморское шоссе и помчались к выезду из города.

Мимо пролетел буддийский храм, ярким экзотическим пятном промелькнув на сдержанном и мрачноватом петербургском фоне, затем ряды аккуратных коттеджей, следом за ними потянулись скромные деревенские домики, потом голые, продутые балтийским ветром безлиственные рощи. Катафалк свернул на какую-то второстепенную дорогу, Рокотов не разглядел надпись на указателе, а навигатор вдруг забарахлил.

Лес по сторонам дороги становился все гуще и темнее. Скоро это уже была непроходимая чаща, сквозь которую была прорублена дорога, точнее прямой, как стрела, туннель, по которому черный катафалк летел в неизвестность.

Рокотов ехал за ним, почти не скрываясь – а где здесь можно было скрыться?

– Где это мы? – спросил он странно охрипшим голосом, вглядываясь в сгущающуюся темноту.

– Не знаю, – растерянно ответил Василий. – У меня навигатор загнулся…

В машине Рокотова навигатор тоже давно глючил, показывал что-то несообразное, какие-то переплетающиеся линии и круги, какой-то странный орнамент.

– Я вот что хотел сказать, – снова заговорил Василий. – Я вообще-то хорошо знаю эти места… в смысле, эту часть пригородов… так вот, здесь таких лесов отродясь не было.

– Что ты хочешь сказать? – переспросил Рокотов, попытавшись, чтобы его голос звучал насмешливо. – Что значит лесов не было? Вот же они – есть!

– То-то и странно! – отозвался Василий. – Может, развернуться, пока не поздно?

– Что ты несешь!

У Рокотова и у самого кошки скребли на душе, но показать это подчиненному он никак не мог. Не мог он уронить в его глазах свой авторитет!

Впрочем, ему и самому этот лес казался странным и подозрительным. Ему показалось вдруг, что он не в окрестностях Питера, а в каком-то неведомом, таинственном лесу, в котором водится всякая потусторонняя нечисть, оборотни и русалки, в котором колдуны и ведьмы справляют свои шабаши…