Читать книгу "Почетный пленник - Владимир Привалов"

– Ты что, вместе с Эндиром грабежом занимался? – спросил я заинтересованно.

– И не только, – хмыкнул дядька. – Но знать тебе об этом незачем. Если срочно понадобится, я знаю, как достать денег. Мы с Гимтаром обговорили.

– Что обговорили, это замечательно. Запасной вариант еще никому жить не мешал, – продолжил я. Остах только скривился, выслушивая подобное от своего десятилетнего воспитанника. Но смолчал. – Вы как высчитывали сумму годового содержания? Брали цены в среднем…

– Ради Отца Глубин, парень, ты можешь говорить попроще? Ты сам себя слышишь? Только-только научился задницу себе вытирать… – не выдержав, взмолился Остах. – Годовое содержание… Я ж головой поеду, тебя слушая…

«Десять лет! – одернул я себя. – Десять чертовых лет!»

– Привыкай, – улыбнулся я. – Это же я только с тобой такой – настоящий.

Остах тяжело вздохнул и принялся объяснять мне, что к чему.

– На время обучения наследника берет под свое покровительство Империя. А точнее, наместник провинции. Плата за обучение, крыша над головой наследника и его свиты, еда – все за счет Империи. Из этого мы и исходили. Госпиталь в наши планы не входил. Эта проклятая гостиница сосет из нас деньги, как здоровенный комар размером с кролика.

Кайхур услышал свое имя и поднял уши торчком. Я погладил его, и он опустил голову обратно мне на грудь. Повозился слегка и опять задремал, счастливец.

– Надо было не отдавать деньги купцу, – Остах не удержался, чтобы не напомнить мне о моей – как он считал – ошибке.

– Ты доверяешь Буддалу? – устало спросил я, не желая продолжать уже законченный для меня разговор.

– Доверяю. Он ведет торговлю в наших горах, и ему незачем обманывать. Тем более в таких пустяках. Тем более нас.

«Тем более в таких пустяках, – мысленно согласился я с Остахом. – При всем своем жизненном опыте ты, Остах, в вопросах ведения бизнеса как был контрабандистом, так им и остался».

После того как Остах выбил из Буддала отличную цену на копорский чай, я досушил его в дикой спешке, и мы передали мешок с молодым чаем купцу. Чай был хорошо просушен и с каждым днем теперь становился только лучше. Если его правильно хранить, конечно. Впрочем, об условиях хранения купца известили особо. Он покивал и поблагодарил, обязуясь хранить чай так, чтобы вкус не изменился.

Я держал в руках деньги. Свои деньги, полученные за первый товар, который я смог реализовать в новой жизни. Посмотрел на Остаха. Он со смешанными чувствами глядел на меня, поблескивая глазами.

– Дядька Остах, а это много?

– Для кого как, – пожал плечами Остах. – Для него, – и он мотнул головой в сторону Барата, расседлывающего лошадей, – очень много. Живых денег горец в своей жизни мало видит. Столько он наемником за месяц заработает. Если жив останется. Для бывшего контрабандиста Остаха – это неплохой куш, который, впрочем, особого риска не стоит. Для бывшего танаса дана Эндира, пусть и тайного, – это мелочь, которую, впрочем, можно прибрать к рукам. Если за это тебе не сунут в печень кинжал, конечно.

– Понимаю, – кивнул я, – для десятилетнего мальчика целое состояние, а для наследника дана – вроде как и не очень.

– Верно говоришь, – кивнул Остах. – Хотя и для малолетнего наследника – немаленькие деньги.

«Немаленькие деньги…» – да я собирался вскоре зарабатывать в десятки, сотни раз больше. Планов у меня было много.

Потом, поздно вечером, я лежал в своем новом первоклассном тарантасе, который мы вынужденно арендовали на Перекрестке. Это Голос Империи настоял, чем-то ему моя скромная арба не понравилась.

«Чтобы честь наследника не умалять, необходимо сменить арбу», – объяснил нам покидающий нас Алиас Фугг. Спорить с ним в таких мелочах не стали – аренда выходила не такой уж дорогой. А арбу оставили на Перекрестке – кто-нибудь из наших по дороге назад заберет, всего и делов.

На постоялом дворе я не смог заставить себя ночевать – запах горелого жира и прелого сена на полу, следы давленых клопов на стенах в спальне… Я предпочел разместиться в своем первоклассном средстве передвижения. Зря, что ли, за аренду деньги платим!

Выслушав мои доводы, Остах только кивнул и бросил коротко: «Клоповник», – после чего вместе с братьями сноровисто переоборудовал средство передвижения в место ночлега. Сундуки внутри повозки удобно сдвинулись, а поверх них как влитой лег мой испытанный тюфяк. Места хватило на двоих, а если считать Кайхура, то и на троих. Сейчас, когда на двор опустилась ночная темень, я заново проживал события текущего дня и мял в руках тяжесть набитого кожаного кошеля.

Тяжело дышали где-то рядом волы, фыркали лошади, изредка хлопала крыльями домашняя птица. Ровно сопел спящий рядом Остах. Скрипела плохо прикрытая ставня. На фоне звездного неба то и дело мелькали силуэты летучих мышей. Недалеко чирикала какая-то неугомонная птичка.

Впрочем, и среди людей на постоялом дворе нашлась своя ночная птаха. Кто-то зажег огонь. Я посмотрел на робкое пламя светильника в окне. Стояла глубокая ночь, и осветившийся оконный проем не мог не привлечь мое внимание.

За деревянный стол, стоящий у окна, сел человек. Я пригляделся и узнал одного из людей купца. Обычно он помогал расставлять шатер и увязывать тюки. Сейчас помощник купца занимался куда более интеллектуальной работой. Развернув длинный свиток и прижав его к столешнице, он достал из-за пазухи какой-то деревянный амулет. Затем положил его поверх свитка и начал работать с текстом. Смысл манипуляций полуночника вначале ускользал от меня. Однако потом я присмотрелся и разглядел, что собой представляет амулет.

В голове всплыл эпизод из детства. Того, ушедшего детства. На последнем развороте детского журнала, где обычно находились кроссворды и всякие головоломки, разместили задание: попробовать расшифровать текст. Текст представлял собой нечитаемую мешанину букв. Моему детскому уму было не под силу разглядеть в этом буквенном хаосе скрытую закономерность и порядок. Впрочем, как и большинству юных читателей. Мама с папой с заданием тоже не справились.

Заинтересованному читателю журнала предлагалось аккуратно вырезать нарисованную рядом решетку, разукрашенную под дерево. В пояснении указывалось, что эта решетка – ключ и разгадка. Аккуратно вырезав решетку – сложнее всего оказалось вырезать маленькие окошки в ней, – я положил ее поверх загадки. В окошках стал различим невидимый ранее текст. Потом я встречал описание подобного у Конан Дойля. Гениальному Шерлоку Холмсу, впрочем, никакая табличка-решетка для дешифровки текста не понадобилась. На то он и гениальный сыщик!

Кто бы мог подумать, что в этом мире используется что-то подобное!

«Молодец, Буддал, – подумал я тогда. – Умеет же человек наладить дело! Сам спит, а служба идет – слуга разбирает корреспонденцию».

Мысль о том, что корпящий в неровном свете ночника человек работает вовсе не по указанию купца, в мою голову почему-то не пришла. Глядя на то, как добросовестно трудится работник Буддала, я и принял решение. И заснул спокойно, положив тяжелый кошель под голову. Уже окончательно проваливаясь в сон, я поймал мысль о том, что надо бы сообщить Гимтару об увиденном. Кто знает, с кем ведет шифрованное общение купец? Может, кого из наших зажиточных жителей долины подбивает на что-нибудь незаконное? На что пойдет в поисках инсайдерской информации купец? С этой мыслью я и заснул, а поутру навалились новые дела, и желание поделиться с Гимтаром увиденным ночью забылось.