Читать книгу "Стеклянные дети - Елена Ронина"

Кольцов их как-то случайно встретил на улице. Они рассказали, что провели еще несколько попыток ЭКО в других клиниках и не получили результатов со своими клетками. Денег уже нет, и хотя теперь они хотели бы провести программу с донорскими ооцитами, но уже и время ушло, и средств нет.

– Забудем старое, Кирилл Евгеньевич! Мы столько пережили, какие уж тут дети? Все эмоциональные силы растрачены. Хотя если время повернуть вспять, нужно было соглашаться на ваше предложение. Но чего уж теперь…

Действительно, чего уж вспоминать. У Кирилла была хорошая память на цифры, и ему просто не забыть, во сколько обошелся тот процесс клинике.

А вот про здоровых родителей – это точно! Детей должны растить и воспитывать здоровые родители. В погоне за рождением ребенка родители забывают или не думают, что воспитание малыша – это тяжелая работа, не только радость, но и бессонные ночи. Надо ходить в садик, в школу, сидеть вечерами учить уроки. А еще прыгать через скакалку, бегать наперегонки, играть в прятки. Господи прости, но иногда приходится людей отговаривать от ЭКО! Был случай, когда пациентка под 50 после успешного рождения ребенка потом рыдала у Кольцова в кабинете.

– Да люблю я малыша, люблю! Но я же не знала, что спят они по ночам от силы четыре часа! Мне просто в голову не приходило! Почему вы мне не рассказали?

– Ну, вы, милая, скажете. У вас же мама есть, наверняка она вам рассказывала про ваше детство.

– Так я идеальным ребенком росла! Никаких хлопот!

– У вас чудесный малыш, активный, любознательный.

– Так я ж не против. Я сейчас у вас тут поплачу и пойду его воспитывать. Но это просто непереносимо, зачем я только на это пошла, – и женщина опять доставала носовой платок.

Да, супруги старшей возрастной группы далеко не всегда рассчитывают свои силы, когда горят желанием воспитывать детей. Просто «поиграться» хочется некоторое время – это да, а воспитывать? Хотя та дама была вполне обеспечена, и няню могла себе позволить, и помощницу. Не выдерживала психологически, не могла справиться с усталостью, появилась озлобленность и, как следствие, агрессивность по отношению к собственному чаду. Такому долгожданному, выстраданному.

В Италии работает профессор, гинеколог Антинори. Он занимался также вопросами решения репродуктивных планов у женщин возрастной группы. Так вот, он не бездумно брал возрастные супружеские пары в циклы ЭКО. Он очень скрупулезно собирал анамнез у пациентов, выяснял ситуацию по родственникам. Например: возраст, до которого дожили их родители, бабушки, есть ли братья и сестры на случай, если родители старшей возрастной группы преждевременно уйдут из жизни по причине старости, болезни, а ребенок еще будет несовершеннолетний. Вот это абсолютно квалифицированный подход к вопросу.

Кирилл был всегда готов к судам, у него в клинике работал сильный юридический отдел. И к проигрышам был готов. Ситуации действительно бывают разные.

Как-то в Москве громко прозвучало дело семьи, подавшей в суд на клинику в связи с осложнением после проведения редукции эмбрионов. Не секрет, что некоторые клиники переносят сразу несколько эмбрионов, отсюда случаются двойни, тройни. И, как правило, видя во время УЗИ на мониторе тройню, врач информирует пациентку о возможности провести редукцию, удалить один или даже два эмбриона. Действительно, выносить тройню сложно. Преждевременные роды случаются в 10 раз чаще, чем при одноплодной беременности, а это ведет либо к внутриутробной гибели плода (которая бывает в 3 раза чаще), либо, к сожалению, к рождению глубоко недоношенных детей (массой меньше 1500 граммов).

В тот раз родители на редукцию согласились, но во время операции что-то пошло не так. (Во время любой сложности операции могут быть осложнения. Как говорится, «аппендицит – это самая простая и самая сложная операция в хирургии».) Операция не привела к «удалению» эмбрионов, они все продолжили развитие, в итоге родились трое больных малышей. Отец подал на клинику в суд. И даже не позаботился об адвокате, документах. И так все ясно. И отец дело проиграл. Страшная история. Но и такое тоже бывает.

У Кольцова было свое мнение на этот счет. Он за свою практику сделал около 20 редукций. К счастью, осложнений не было. Но он в какой-то момент осознал, что принимает участие практически в «убийстве». Хотя, если уж начистоту, для этого требовалось большое мастерство, ведь нужно сделать укол в сердце, и это на пятой – седьмой неделе беременности! Но в какой-то момент стало очень не по себе. И он сказал себе «стоп». После чего и прекратил делать редукцию, и переносил не более двух эмбрионов или, как сейчас, один.

По редукции врач только информирует пациентку. И никогда не настаивает. Именно пациенты, понимая, какие проблемы с тройней и материальные затраты предстоят им, просят сделать редукцию. Сначала настаивают на переносе бо́льшего числа эмбрионов, особенно молодые пары, а потом на редукции.

А что же говорят законы? Иногда Кольцову казалось, что их точно пишут акушеры-гинекологи безо всякой практики и уж точно бездетные.

Заглянула Ксения:

– Кирилл Евгеньевич, к вам по записи.

– Зови.

При виде таких пар сразу все холодеет внутри. Но они приходят, и никуда тут не денешься. И Кольцов всякий раз надеется, что все не так страшно и ему это кажется. Хотя он же доктор и по внешнему виду пациента иногда может определить диагноз. Рак. Совсем еще мальчик. Кольцов, как всегда, привстал, сделал приглашающий жест рукой:

– Присаживайтесь, – и углубился в чтение карты: Виталий, 33 года, рак печени, четвертая стадия. За что? Почему? Он перевел взгляд на спутницу. Приятная девушка крепко держала парня за руку; она же говорила. Это правильно, в таких ситуациях хорошо, что кто-то берет на себя полную ответственность.

– Кирилл Евгеньевич, мы лечимся, и у нас все будет хорошо, и нам это точно не понадобится. Вы меня поняли?

– А вас как звать, милая барышня?

– Татьяна.

– Татьяна, конечно, и я с вами совершенно согласен. Просто с этим диагнозом практически все сдают материал, и молодцы, что к нам пришли. Мы все сохраним на всякий случай. – Он подмигнул девушке. – И на самом деле сейчас начнется химия, лучевая терапия, на репродуктивной способности тоже может сказаться. А Виталий из этой дурацкой ситуации точно выберется. Вы ко мне еще года через два с малышом придете.

И вот тут главное – самому не «рассиропиться», как Базаров говорил, поэтому больше даже сам для себя бодро продолжил:

– В Европе целый закон существует на эту тему. Там давно уже все мужчины с онкозаболеваниями морозят порции спермы до начала лучевой химиотерапии. Результаты лечения сегодня по всему миру хорошие, так что после лечения – вперед! Криобанк вас ждет!

А про себя подумал: «Да что там говорить! В западных армиях – всему офицерскому составу, молодым ребятам, призванным в армию, проходящим службу в горячих точках, в подразделениях с опасными химическими, радиационными и другими вредными факторами и даже не опасными предлагается на время службы заморозить свою сперму. Кстати, все это за счет Министерства обороны. А у нас?»