Читать книгу "Пленница Белого Змея - Лариса Петровичева"

Порой в скудном свете фонаря возникали остатки кирпичной кладки, какие-то деревяшки и изогнутые полосы металла, а один раз Брюн заметила старинную фреску в одном из отнорков. Господь на ней был вполне каноничным, вот только никогда, ни на каких иконах и ни в каких книгах к Нему так не льнули чудовищные змеи и кальмары с глазами на щупальцах.

— А не смотри, — мерзко хихикнул Майкл, снова проводя языком по губам. — Не твоего ума дело истинная вера.

Брюн и не собиралась интересоваться пугающими верованиями обитателей Стрелецких выселок, тем более, совать в них нос. Своих забот хватало. Сейчас она все бы отдала, чтоб выбраться на поверхность — на любую из здешних грязных улочек с домами-развалюхами и пыльными разросшимися садами, лишь бы снова увидеть солнечный свет и вдохнуть чистого воздуха.

Ее проводника темнота не смущала. Майкл спокойно шагал по туннелю, насвистывая и изредка усмехаясь каким-то своим мыслям и косясь на Брюн. Упоминание об обеде заставляло ее вздрагивать, стоило карлику в очередной раз ухмыльнуться. Что она сможет сделать, если этот мерзкий тип действительно решит затащить ее в какой-нибудь темный угол и разделать на стейки?

— Не бойсь, — ободряюще произнес Майкл и снова облизнулся. — Не бойсь, не съем.

Брюн презрительно фыркнула. Не хватало еще, чтобы он заметил ее слабость и страх.

— Ничего я не боюсь! — воскликнула она. Карлик уважительно посмотрел на нее и ответил:

— Все боятся. Особенно благородного происхождения. Ведь и косточек не найдут.

Как раз в этом Брюн не сомневалась. Сюда ни полиция, ни инквизиция даже не сунутся — тут заправляют совсем другие силы. Местные жители приспособились жить рядом с ними, только и всего.

— Моих косточек, — уточнил Майкл и подмигнул. — Братец Альберт с меня сто шкур спустит, если что. А змейки доедят.

Брюн не сомневалась и в этом. И, конечно, не захотела спрашивать, какие именно змейки имеются в виду. Ясное дело, знакомство с ними будет крайне неприятным.

Наконец Майкл вывел ее к узкой каменной лестнице с истертыми, почти сглаженными от времени и шагов ступеньками и проржавевшими перилами и махнул рукой.

— Все, пришли, — сказал он. — Поднимайся, там как раз выход из подвала. Будет дверка, она не заперта. Толкнешь — и уже в прихожей. Сделаешь, что надо, и возвращайся. Я тут буду ждать, пойдем обратно.

Сердце забилось еще быстрее. Значит, они на месте. Скоро Брюн поднимется на второй этаж древнего дома и встретит там Дерека Тобби и Марселлин — если, конечно, с ним принцесса.

— Спасибо, — ответила она. — Удачно вам… скоротать время.

Майкл рассмеялся и махнул рукой. Теперь, когда путь закончился, он не казался опасным. Неприятным и отталкивающим — да, но не опасным.

— И правда не боишься, надо же, — произнес он. — Не меня, того, кто наверху.

Альберт предупреждал, что Дерека следует остерегаться, но Брюн никак не могла почувствовать, что идет в клетку к огромному хищному зверю. «Он одинок и несчастен, — с искренним глубоким сочувствием повторяла она, всем сердцем зная, что это правда. — Он одинок и несчастен».

Подвал, в который привела лестница, был настолько пыльным и замусоренным, что Брюн с трудом сдерживалась, чтоб не чихнуть. В одежде побродяжки легко удалось пробраться к двери среди обломков мебели — дверь действительно оказалась не заперта, и Брюн бесшумно вышла в коридор. По контрасту с подземельем, здесь было невероятно, пронзительно светло — солнце светило в выбитое окно первого этажа, и некоторое время Брюн стояла просто так, бесшумно и неподвижно, наслаждаясь этим светом и буквально дрожа от счастья, что тьма ушла.

Майкл напрасно ждет ее — она вернется назад другой дорогой. Если вообще вернется.

Потом она услышала голоса. Несмотря на то, что говорившие находились на втором этаже, Брюн слышала их настолько четко, словно они стояли рядом и спокойно вели почти светскую беседу.

— Жуткое место, честно, — призналась девушка. — У меня от него мороз по коже… и от людей, которых мы видели.

— Это тоже ваши подданные, Марселлин, — Брюн узнала в говорившем Дерека и облегченно вздохнула. — И они искренне горюют из-за вашей безвременной гибели. Воспользуйтесь случаем увидеть и такую Хаому, это ведь тоже ваша страна.

Марселлин всхлипнула.

— Мама наверняка плачет, — промолвила она.

— О, в этом нет сомнений, — тотчас же отозвался Дерек. — Но вы понимаете: чтоб разоблачить врага государства, мы должны были сделать ее горе искренним. Самым искренним и неподдельным.

Несколько минут они молчали. Брюн шагнула к грязной лестнице и заметила, что пыльный слой был нарушен там, где недавно прошли Дерек и Марселлин. Снова захотелось чихнуть.

— А она простит меня? — спросила девушка с доверчивой надеждой и с какой-то детской непосредственностью взмолилась: — Скажите, что простит!

— Конечно, — ответил Дерек, и в его голосе прозвучало неподдельное тепло. Он мог бы так говорить со своей дочерью. — Тем более, дорогая Марселлин, что все это затеял я, и вы мне только помогаете.

«Значит, он воспринял слова Альберта всерьез и решил отработать эту версию», — подумала Брюн. Что ж, это было очень разумно. Дерек мог сколько угодно упиваться своим горем, но он даже в горе оставался профессионалом. И если выяснится, что за смертью Аурики все-таки стоит именно ее величество Аврения, то он просто закончит начатое и прикончит принцессу Марселлин.

Ее и так, и так уже считают мертвой. Месть свершится.

— Интересно, сколько еще ждать… — вздохнула принцесса. Брюн представила себе эту милую юную девушку: должно быть, она воспринимает все это как приключение и захватывающую игру и не думает об опасности. Не боится. Не думает, что тот, кого недавно повесили по приказу ее матери, способен причинить ей зло.

— Даже не знаю, что на это ответить, ваше высочество, — произнес Дерек. — Так что посоветую вам отдохнуть. Ночь была тяжелая, и день не легче.

До Брюн донесся легкий вздох, потом скрип, и в доме стало тихо.

Несколько минут она стояла на лестнице, а потом начала подниматься, стараясь не наступать на самые рассохшиеся доски. Да, платье бы здесь только мешало: Брюн обязательно зацепилась бы за что-нибудь и собрала подолом с пола и ступеней всю пылищу и грязь. Но сейчас она двигалась легко и беззвучно, словно в танце, и добралась до дверей, ведущих в гостиную, не издав ни звука.

Дверь, к искреннему удивлению Брюн, оказалась почти новой, без щелей и дырок, в которые можно подсмотреть, что происходит внутри. Брюн постояла рядом, собираясь с духом, а затем неслышно потянула дверь на себя и скользнула в гостиную.

Всю меблировку комнаты составлял старый шкаф с покосившейся дверцей и почерневшим от времени зеркалом на боку да большой диван с когда-то дорогой обивкой, теперь изъеденной молью. На диване сидел Дерек — он спал, и его бледное лицо выглядело расслабленным и спокойным. К его правому боку прильнула юная девушка — это действительно была принцесса Марселлин, она тоже спала, и Брюн с внезапным сочувствием подумала, что эти двое на самом деле вымотались и устали.