Читать книгу "Родитель «дубль два» - Комбат Найтов"

– Два дня, оберст, не более! Через два дня пробить эту чертову оборону у Дудергофа. Я вынужден отвести войска с плацдармов на левом берегу Ижоры, и вина за это целиком лежит на люфтваффе. Я доложу об этом фельдмаршалу, а он – выше. Подумайте об этом! Дворцы Петербурга уже видны в бинокль, но сделать фото напротив них вам может и не удастся. Я наблюдал за сегодняшним боем с наблюдательного пункта в левой башне дворца. Ваши люди были просто беспомощны.

– Русские сменили тактику, раньше «гроссе ратте» открыто в бой не вступали, уходили за счет большей скорости и били тогда, когда у нас начинался отход, то есть не было топлива, боеприпасов и времени с ними связываться. Большой маневренности они не показывали. Сегодня выяснилось, что и по вертикальному и по горизонтальному маневру они имеют значительное превосходство, не говоря уже о мощности огня. Организованный ранее радиоперехват, с помощью офицеров бывшей царской армии в качестве переводчиков, по совету летчиков Финляндии, мало чего дает. Они используют код для переговоров, в отличие от нас и остальных русских. Их действия скрытны и непредсказуемы. Я сегодня дрался с парой русских ЛаГГов на высоте десять – одиннадцать километров. По используемому каналу связи – эти машины принадлежат этой группе русских. Я решил сбить их, чтобы попытаться захватить летчика оттуда и осмотреть оборудование этих самолетов. Но мне этого не удалось. Прекрасно слетанная пара, в кабинах которых сидят настоящие асы. ЛаГГ – очень крепкая машина, сбить ее трудно, но этим двум даже зайти в хвост не удалось. Правда, у нас отказала связь. Они же действовали слаженно и агрессивно. Но у них отказали пушки. Сначала у ведущего, он всего три выстрела из нее сделал, а возможности ее перезарядить мы ему не давали, а потом и у ведомого. По нам они попадали, и у меня, и у Хольтце есть пробоины. Хольтце привез дыру на хвосте от их пушки. Если остальные пилоты их группы такие же асы, то проблем у нас будет с ними много. Надеюсь, что новые машины дадут нам возможность рассчитаться за камерадов.

– Речь не мальчика, но мужа, полковник. Признавать опасность и достоинства врага, но стремиться к бою с ним, это тевтонский дух. Ваших объяснений достаточно. Я смягчу формулировки. Но срока я не изменю. Фельдмаршал требует ключи от города, мои войска стоят у его стен ближе всех.

Во время второго и третьего нашего налета на позиции 18-й армии противодействия со стороны немецких истребителей не было. Они притихли и ожидали пополнения. В середине дня начался отвод их войск с плацдармов. Наши войска занимали утерянные было позиции на Ижорском рубеже, вновь зарываясь в землю, убирая мины-ловушки, поправляя блиндажи и дзоты. Артиллерия «Авроры» перенесла огонь, выселяя непрошеных жильцов из музея.

В 16.00 из Стаханово прилетела вторая эскадрилья полка во главе с новым батальонным комиссаром Алтуфьевым. К сожалению, большая часть летчиков – сержанты выпуска сорокового – сорок первого годов, в основном – двухгодичники. Их еще учить и учить требуется. Доложились начальству, Смирнов, Кузнецов и, главное, Самохин, приказали отправить всех, не имеющих боевого опыта, во 2-й и в 3-й ЗАПы флота, в Паголду под Тихвином и в Богодухово. Вместо них из Кронштадта и Левашова перевели безлошадных летчиков.

Нам же требовались срочно блоки переключения каналов связи для этих машин и кварцы. С этим вопросом Петр обратился к Кузнецову, так как в отличие от остальных, он имел высшее образование. В результате в полк передали из города автомашину М-1, с водителем, который привез пропуск, с комплектом каких-то хитро зашифрованных отметок, которые открывали доступ на различные объекты, в том числе склады ВМФ и оборонные заводы. Уже после решения этого вопроса стало известно, что Гудков на большинстве машин поставил РСИ-3м1 и РСИ-3м2, а к остальным прислал недостающие комплектующие. Но Петр поездку не отменил, и сразу после прихода машины выехал на Лесную сторону, к заводу «Светлана». Завод встретил его запустением, но он охранялся, его цеха использовались как продовольственный склад. Начальник караула внимательно прочел удостоверение.

– А сюда зачем?

– Здесь кто-нибудь из руководства завода остался? И где его найти?

– Один цех работает, есть люди в техникуме и в Отраслевой лаборатории. Остальное все – склады различные.

– Замечательно. В лабораторию разрешите пройти через территорию?

– Нет, там закрыто и опечатано. Обходить придется, в цех пойдете?

– Да, конечно.

– Вас сопроводят.

Женщина в синем ватнике, с неизменным наганом и с карабином провела его закоулками до цеха. Основной его продукцией были именно мощные радиолампы. Там он представился двумя фамилиями и показал орденские книжки с исправлениями. Официальный характер разговора мгновенно ушел в сторону оксидных катодов, новых методов нанесения и прожига, в прочие конструкторские дебри.

– Такой вопрос: здесь на «Светлане» выпускались магнетроны для РЛС «Наяда»: МИ-202д.

– Делали такие, здесь и делали.

– Так, отлично, а что из этого списка можете сделать здесь.

– Вот эти пятнадцать позиций, остальное – это «маломощки», третий цех. Его оборудование не вывозили, он к взрыву подготовлен.

– Макар Иванович, а люди, заводчане еще есть?

– Ну, как не быть? Увозили только тех, кто хотел, и тех, без кого не сделать ничего, а так вокруг стариков полно, с руками и головой, а рабочий паек много больше иждивенческого. У меня очередь стоит из тех, кто хотел бы поработать. Но пока заказов нет. Будут – народ найдем. Голодно, товарищ Ночных.

– Спасибо, Макар Иванович, увидимся.

– Как там немец? Жмет? Что-то второй день нет бомбежек.

– Бомбежки мы сорвали. Теперь хотим локаторы делать. «Наяду-Б» и «Наяду-М».

– Ну, по части сборки – это не ко мне. Это на Лесном и на Ваське. Я позвоню им, поговорю. У них тоже ремонтируют радиостанции поврежденные, и тоже заказов мало.

Вохровка, как только вышли, сразу поинтересовалась:

– А правда, что бомбить больше не будут?

– Постараемся, правда постараемся.

– Господи, страх-то какой был. Лишь бы не бомбили!

Политотдел флота базировался не в Кронштадте, а в городе на Исаакиевской площади, в здании бывшего германского консульства в Ленинграде. Большую часть здания занимал госпиталь, а Политотдел ютился, без всякого смеха, в двух комнатах отдельного домика во дворе, предназначенного для охраны. Перед войной их перевели в Таллин, который стал главной базой флота. Старое здание нашло новых хозяев, готовят им «хоромы» в Адмиралтействе, но туда они переедут много позже. Кажется, в сорок третьем. Там Петр нашел Смирнова и рассказал ситуацию.

– И зачем? Я понимаю, что вы специалист в этом вопросе, но какую пользу это может принести городу и флоту?

– Три станции могут надежно запеленговать место, откуда бьет вражеская батарея. И корректировать огонь по ней. Нас тут трижды гоняли бомбить батареи у Красногвардейска, бомберы отчитываются: снайперским ударом разнесли в щепки. И ведь не врут. По бревнышкам раскатывают ложные позиции, а батареи как били, так и бьют. И еще, «Риф», «Залп», «Заря», «Редан» – отличные станции, но они корабельные, а «Наяда» – три и пять машин в разной комплектации. Она мобильна. Может быть использована как в авиации, так и в артиллерии. Она нужна, как хлеб. А город мы удержим, а это – рабочие места. Люди есть хотят. Мне на заводе так мастер и сказал: дайте заказы, людей мы найдем сами, без всякого отдела кадров. Рабочие говорят, товарищ дивизионный комиссар.