Читать книгу "В тенях империи - Игорь Прососов"

Было тревожно. Но мысли вроде бы оставались сравнительно четкими. Хотя бы это радовало.

Все заканчивается, кончился и лабиринт. Пришла очередь Иванова проявить свои таланты. Вскрыв пульты, он возился с проводами и интерфейсами, и, наконец, сокрушенно выругался.

– Что такое? – спросил я, еле удерживаясь от желания самому разразиться площадной руганью; мы потеряли слишком много времени, до входа чужого корабля в зону безопасности оставалось от силы полдня.

– Какая-то защита. Тут нейроинтерфейс, простенький, хорошо, уже контактный, а не инвазивное старье. Но картинка слоистая. В жизни не разобраться.

Почему-то я догадывался, что ответ будет примерно таким.

– Взять на прямое управление? Замкнуть контуры на один из наш коммов в обход компа?

– Будь у меня хотя бы неделя…

Всё было ясно. Опоздали. Интересно, была ли хоть одна крупная операция, где я не облажался? Марс был великим провалом; Тритон – пирровой победой с недостаточно точно заключенным соглашением; Авенида – Авенидой; разве что Галиция, но и то – это было так, побочно к основной цели миссии.

Мне вновь и вновь доверяли. Зачем?

– Шизофрению с этой штукой схватить можно, – пожаловался Иванов.

– Дай-ка, – протянул я руку за обручем.

До того, как он лег мне на голову, увидел одобрительно кивающего себя в странном сюртуке и с гравизацепами на руках и ногах.

Я понял: пришла пора нового полёта сквозь огонь.

…За спиной были трое. Навигатор тут же занялся проверкой двигательных установок и сканеров; боец двинулся к орудийным системам; дипломат схватился с электронным мозгом, выговаривая полномочия и отстаивая позиции; сам я был ими всеми – и в то же время сидел в тесной, холодной рубке, прямо на полу, контролируя процесс.

Я потянулся к управляющим нитям – неоново-синим – и понял: пропал. Чертова система не предусматривала отключения боевых систем вне дока. Высветил схему, пытаясь понять, нельзя ли аппаратно нарушить функционал систем запуска, перерезав где-нибудь топливопровод. Можно – но не за то время, что у нас есть.

Приехали. Вилы.

Кто-то должен держать систему в подчинении, пока чужой корабль не пройдет мимо.

Дальше была перепалка. Ребята никак не хотели уходить, порываясь взять управление под контроль самим; убедившись в бесперспективности занятия, требовали права остаться.

– Не дурите, придурки! Кто меня вытаскивать будет, если наши милые гости заинтересуются каменюкой, а? – этот аргумент, казалось, их убедил.

Хотя мы все трое знали – если «постчеловеки» захотят захватить камень – лучше позволить им это сделать, но не показать, что все эти годы под видом православного храма в чужом районе Пустоты висела наша боевая станция.

Империя утрется. Не впервой скандалы переживать. Но то, как повлияет это на деятельность наших миссионеров – лучше и не представлять.

Залпы должны прогреметь не раньше, чем Спас окажется в чужом доке. Ни секундой раньше.

Это если они просто не распылят подозрительную каменюку.

…Когда остался один – выдохнул и позволил себе сползти по стене. Посидеть пяток минут. Было погано. Тени, невнятные образы из подсознания, чужие лица – будто одним толчком я вернулся на семь лет назад, в состояние, в котором пребывал, когда шептун пошел вразнос. В самый худший из моментов, если честно.

Прошел в рубку. Пристегнулся к креслу. Холодно. Некритично. Всего шесть часов впереди. Надел обруч. Рядом проделали те же движения я-второй, я-третий и я-четвертый.

Включил слабенькие движки – уж очень близко проходила расчетная траектория корабля-чужака. Далеко не убегу, но хоть не врежусь. Гравитация, опять же. Посидеть… чуть не сказал «на дорожку».

Буркнул соседу:

– Знаешь, почему-то я ждал увидеть рожу Давыдова, а не свою собственную.

Я-второй кивнул и мерзко ухмыльнулся (я что, действительно так улыбаюсь? Господи!):

– Чем богаты, тем и рады. Не нравится?

– Рассказывай давай. Надоело бродить в темноте. Хотя о многом я догадываюсь.

– Зачем рассказывать? Лучше вспомнить.

Память пришла резко, как нож убийцы под ребро.

…Мы сидим на кровати, я и девушка с двумя лицами. Жизнь – странная штука, я всё ещё не могу понять, кто она – та самая или какая-то другая, додумываю я её слова или вспоминаю.

В чувстве – уверен. Оно было.

– Давай к делу, – говорю я. – Чем мне это грозит?

Киваю на безумно знакомый шлем на подушке. Правда, на этот раз к нему не прилагается целого фургона медоборудования.

– Ничем приятным, к сожалению. Галлюцинации – точно. Возможно, потеря краткосрочной памяти. Конкретно – за последние часов семь. Возникновение ложных сегментов. Основное попытаемся закрепить якорями, добавить триггеры для стимуляции воспоминаний в нужный момент, но вид, который примет память… За него будет нельзя ручаться. Только за смысл. Беда в том, что и доверить информацию никому, кроме тебя, не рискну. Даже тем, кто пойдет с тобой и волей-неволей узнает о модуле.

– Неудачно. Памяти об этой ночи мне будет жаль, – пожимаю я плечами. – Начнем?

…Ты металась по комнате, словно зверь в клетке.

– Ты когда-нибудь интересовался, как тебя лечили после Марса? Вряд ли. Ты не так устроен, чтобы беспокоиться о том, что считаешь мелочами. Однажды расколотый разум не склеишь, будто разбитую чашку. Можно лишь вычистить чужое влияние и усыпить надломившиеся части. Ты никогда не обращал внимания, что в критические моменты твое восприятие действительности меняется? Рефлексийка куда-то девается, юмор прорезается. Гормончики в крови бьют по мозгу и целостность на время восстанавливается.

– Тебе понадобился шептун?

– Ты почти прав. Слоистое восприятие. Все это будешь ты. Но двух личностей мало. Судя по тому, что записано в архивах, нужно три субличности, помимо основной, чтобы справиться с управлением.

– Как с этим справлялись в Федерации?

– Наши предки были теми еще свиньями, ты знаешь?

– Люди, превратившие церковь в пусковую платформу? Как они могли поступить неправильно? – ухмыляюсь.

– Система была рассчитана под искусственно созданное полуразумное существо. Ребенок-савант на наркотиках. Четыре виртуальных мозга. Никто не собирался доверять такую систему пилотам со свободной волей. Подобные опыты…

– Аморальны и недопустимы в Империи. Особенно, когда есть везунчик вроде меня. Я всё сделаю.

– На всякий случай у тебя будет артиллерист. Если с пусковыми системами удастся справиться вручную, окончательного раскола разума не потребуется. Он произойдет не раньше, чем ты подключишься. Если нет… Медики справятся. Они будут в этом жизненно заинтересованы, – в голосе сталь, спутник бессилия.