Читать книгу "Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище - Карен Ли Стрит"

– О призраке Иеремии Мэтьюза?

– Именно. Мы отнесли это на счет чрезмерной впечатлительности мисс Лоддиджс, – великодушно признал Дюпен. – Решили, будто в скорби ей привиделось то, чего не было. Но что, если она видела возлюбленного отнюдь не во сне?

Тут друг мой сделал недолгую паузу, предоставив нам время проникнуться сей мыслью как следует.

– То есть призрак был вовсе не призраком? – рискнула предположить Сисси.

Дюпен кивнул.

– Какие у нас имеются доказательства тому, что Иеремия Мэтьюз был убит, кроме свидетельства о его смерти, доставленного Джорджу Лоддиджсу?

– Должно быть, тело юноши отправили домой для захоронения. Отец Хелен должен был позаботиться об этом, если уж юный мистер Мэтьюз погиб у него на службе, – заявила теща.

Конечно, она не ошибалась, однако я не припоминал, чтобы мисс Лоддиджс хоть словом обмолвилась о своей скорби над безжизненным телом Иеремии Мэтьюза либо о посещении его похорон.

– Мисс Лоддиджс получила посылку, отправленную Иеремией Мэтьюзом из Панамы. Внутри оказался дневник Мэтьюза-младшего и письмо с просьбой сохранить его. Он надеялся встретиться с ней перед Рождеством. Вскоре после этого Джордж Лоддиджс получает письмо с сообщением о смерти Иеремии Мэтьюза, утонувшего в Филадельфии, доставленное вместе с образцами птиц и растений, собранными для него юношей в Перу, – подытожил я. – Однако о возвращении в Англию его тела мисс Лоддиджс прямо не упоминала. Это было всего лишь моим предположением.

– Значит, его смерть может оказаться мистификацией, – сказала Сисси. – Но если Иеремия Мэтьюз на самом деле жив, и мисс Лоддиджс видела его в Лондоне, отчего он не объяснил ей все как есть?

– Давайте не будем гоняться за двумя зайцами, – посоветовал Дюпен, – иначе непременно что-либо упустим. Вначале установим, действительно ли молодой человек мертв, или же он все-таки жив и скрывается. Наверняка в городе есть учреждение, официально ведущее учет смертям.

– Можно попробовать обратиться в Лазаретто[48], – сказал я. – Все суда, идущие в Филадельфию, должны вначале бросить якорь там. Там и команда и груз проходят строгий карантинный осмотр, дабы не занести в город заразу. Примерная дата прибытия Иеремии Мэтьюза в Филадельфию и пункт отправления его корабля нам известны. В реестрах карантинной инспекции должны значиться даты прибытия всех судов и даты, когда каждому из них было позволено покинуть карантинную станцию.

– Прекрасно, – одобрил Дюпен.

– А что будет с голубем в коробке? – вмешалась Мадди. – Отпустите, или я приготовлю его на ужин?

При мысли о жареной голубятине рот мигом наполнился слюной, и Дюпен с Сисси, очевидно, почувствовали то же самое.

– Лучше всего отпустить его, – сказала жена, – с запиской, привязанной к лапе, иначе адресат не узнает о завтрашней встрече.

– Что верно, то верно, – согласился я. – Дюпен, не окажете ли любезность? У вас явный талант очаровывать это создание.

Дюпен свернул записку, снял со шляпной коробки крышку, без каких-либо затруднений привязал записку на место и снова закрыл коробку.

– У меня есть идея, – сказал он.

Подняв коробку со стола, он вышел с нею из дому. Мы с Сисси поспешили следом, но, выйдя на парадное крыльцо, обнаружили, что Дюпен куда-то исчез.

– Дюпен?

– Я здесь, у кухонного окна.

Мы устремились за угол. Дюпен оказался там. Присев на корточки, он пристально вглядывался в землю под окном.

– Вы что-то нашли? – спросил я.

– Ни шагу дальше, – велел он, предостерегающе вскинув руку.

Остановившись, я тоже пригляделся к земле, но не смог различить ничего.

– Большая часть отпечатков затоптана, но этот очень неплох, – добавил он. – И направлен как раз в сторону окна. Думаю, мы вправе счесть его следом той особы, что выпустила голубя в ваш дом.

Я тоже присел на корточки и увидел в грязи довольно четкий отпечаток подошвы.

– Судя по размерам и глубине отпечатка, я бы предположил, что человек, выпустивший птицу к вам в кухню, меньше нас с вами ростом, но крепче сложен, или же просто тяжелее. И башмаки носит крепкие.

– Вы сумели определить все это по отпечатку ноги? – изумленно покачала головой Сисси. – Если бы Эдди не рассказывал мне столько небывалых историй о вашем искусстве аналитического мышления, месье Дюпен, я бы решила, что вы – настоящий волшебник.

– Это – всего лишь обоснованное предположение. И мне, так же, как и вам, интересно взглянуть, окажется ли оно верным.

Дюпен слегка улыбнулся и заговорщически понизил голос.

– Разумеется, весь фокус в том, чтоб, излагая результаты анализа, понадежнее скрыть последовательность рассуждений. Это создает иллюзию мистического могущества и может послужить немалым преимуществом, если противник потеряет голову от страха.

– Но ведь противник и сам может оказаться искушенным в подобных играх, – сказала моя жена. – Тогда загадка станет много сложнее.

Ах, как же она была права! Как долго мы с Дюпеном проигрывали эту игру там, в Лондоне!

– И вновь вы правы, миссис По. Надеюсь, мы с вами всегда будем оставаться на одной стороне.

– Надеюсь, эти опасения – не всерьез? – с улыбкой откликнулась Сисси. – Ну, а теперь идемте, выпустим птицу на волю. Пусть несет таинственное послание тому, кому оно предназначено.

Глава тридцатая

Четверть часа спустя я шагал вдоль Вайн-стрит рядом с Дюпеном. Друг мой нес в руках импровизированную голубиную клетку, сделанную Сисси из шляпной коробки, а в кармане моего пальто покоилась «Las Costumbres de la Gente de las Nubes». Дюпену пришло в голову, что выпускать птицу прямо у нашего дома бессмысленно – ведь долго нам за нею не угнаться, а вот выпустив ее близ Святого Августина, мы вскоре узнаем, не оттуда ли она послана, и не там ли находится адресат.

– Каков же будет наш план? – спросил я, когда мы приблизились к месту назначения.

– Дверь в каменной стене, за которой скрылись священники в ту ночь, когда мы последовали за ними из «Русалки», ведет в сады, верно?

– Верно. Бывало, мы с отцом Кином сиживали в церковных садах, но я не припоминаю, имеются ли там голубятни.

Когда впереди показалась стена, окружавшая земли Святого Августина, мы увидели человека, въезжавшего в широкие двустворчатые ворота на повозке, запряженной лошадью. Груз был укрыт смоленой парусиной. Повозка скрылась внутри, и створки ворот сомкнулись за нею.

– Интересно…