Читать книгу "Сладкие слова соблазна - Ханна Хауэлл"

Люсьен взял из вещей Тирлоха все, что хотел, и выпрямился с довольной улыбкой.

— Только последний негодяй может обидеть женщину и ребенка, — процедил Тирлох сквозь зубы.

— Смотрите, какие мы благородные! Я вовсе не собираюсь обижать этих куколок, mon ami. Mais поп. После твоей смерти они останутся без мужской защиты, и я заберу их под свое крылышко — только и всего. Сейчас я не могу этого сделать, потому что у меня нет времени — я очень, очень занятой человек, — но я обязательно найду человека, который охотно их возьмет. За деньги, разумеется. Но если они меня разозлят, мне придется их убить. А ты будешь лежать здесь, умирать, истекая кровью, и думать об этом.

Тирлох попробовал переменить позу, но в результате только плюхнулся на живот и вытянул руку в бесполезной попытке схватить уходящего. Люсьен шлепнул его коня по крупу, и он прорысил прочь (проклятие!), потом привязал мешок с награбленным добром к седлу собственной лошади, проворно запрыгнул в седло и поскакал к Тирлоху. Тот на мгновение решил, что конь его затопчет, но Люсьен натянул поводья, остановив животное всего в нескольких дюймах от головы Тирлоха.

— Ах, какая жалость! — Он покачал головой. — Я столько лет наслаждался нашими играми, mon ami, a теперь им пришел конец. Счастливо тебе умирать, Тирлох О'Дун. Пусть твоя смерть будет долгой и мучительной.

Тирлох смотрел, как уезжает его враг, и стонал от бессильной ярости. Он потерпел поражение, и скоро Плезанс с Мойрой дорого за это заплатят. Раны отчаянно болели, но еще больше болело сердце Тирлоха при мысли о том, что он не может защитить своих любимых.

Тирлох долго лежал на ледяной земле. Кровь уже медленнее текла из ран, и ему пришло на ум, что теперь он умрет от холода. От слабости и головокружения он не мог двигаться, поэтому просто лежал и представлял самбе худшее — как Люсьен терзает Мойру и Плезанс. Эти мучительные картины, нарисованные его воображением, отнимали последние силы. Только сейчас он понял, как дорога ему Плезанс. Он по-прежнему не знал, кто она на самом деле — трудолюбивая честная женщина или ленивая надменная богачка, но чувствовал, что не может без нее жить. Мысль о том, что Люсьен касается ее своими грязными лапами, была настоящей пыткой.

Негромкое ржание вырвало Тирлоха из мрачной задумчивости. Он поднял глаза и увидел, что его конь бредет обратно на место стоянки. «Какой же я идиот! — обругал себя Тирлох. — Сдался, безропотно признал поражение, как какой-нибудь малодушный трус! И лишь бессловесное животное сумело привести меня в чувство».

Борясь с волнами головокружения, Тирлох сел и медленно пополз назад, пока не оперся спиной о ствол дерева. Он несколько минут отдыхал, потом сделал следующий шаг — нагнулся вперед и поднял с земли одну из рубашек, которые Люсьен выкидывал из его седельной сумки. После нескольких неудачных попыток ему наконец удалось порвать рубашку на полосы. Теперь перед ним стояла трудная задача — перевязать самого себя. Когда он закончил, его била дрожь, а все тело взмокло от пота.

Придерживаясь за дерево, Тирлох кое-как поднялся на ноги, позвал своего жеребца и шепотом поблагодарил Господа, когда животное медленно пошло к нему. Было непросто забраться на лошадь без седла. Когда Тирлох наконец это сделал, ему пришлось какое-то время полежать на спине у коня, чтобы прийти в себя. Наконец он схватил поводья и поскакал вперед. Солнце уже поднималось на небе.

Несколько глубоких вдохов, и Тирлох успешно преодолел очередной приступ слабости. То, что произошло, еще не означает, что негодяй останется победителем. Есть люди, к которым можно обратиться за помощью — его друзья и брат Плезанс, Натан.

Тирлох надеялся, что Плезанс не ошибается и Натан действительно на ее стороне. Речь шла не только о душевном спокойствии Плезанс. Если Люсьен и впрямь увезет Плезанс и Мойру и продаст их какому-нибудь канадскому охотнику, Тирлоху понадобится как можно больше помощников, чтобы их найти.

Натан Данстан потирал замерзшие руки, держа их перед пылающим камином, и с нетерпением ждал, когда остальные члены семьи придут к нему в гостиную. Он дал себе слово больше никогда не пускаться в авантюры в начале года. В середине зимы слишком холодно, и не хочется покидать уютный домашний кров.

Сдержанные приветствия родных и встревоженный взгляд экономки поселили в нем беспокойство. Больше всего Натану не нравилось, что Плезанс не вышла его встречать. Из всей семьи она была самым близким ему человеком. Он особенно хотел ее видеть, потому что в последнее время его терзали дурные предчувствия: ему казалось, что с ней стряслась какая-то беда. Поскорее бы кто-нибудь рассеял его страхи — или сама Плезанс, или один из их докучливых родственников.

Услышав звук открывающейся двери, Натан обернулся. К его удивлению, в гостиную вошел один отец. Может, отец узнал о его незаконных махинациях, связанных с контрабандой? Да нет, вряд ли. Томас Данстан — бизнесмен до мозга костей, и его не волнует, каким образом его сын зарабатывает деньги. К тому же Натан подозревал, что отец частенько продает контрабандные товары. Однако серьезное лицо и уклончивый взгляд родителя лишь усилили тревогу Натана: похоже, он прав и здесь в самом деле что-то случилось.

— Привет, сын, — буркнул Томас и подошел к графину с вином, стоявшему на маленьком столике. — Хочешь выпить? — спросил он, наливая себе рюмку.

— Может быть, позже. Где все?

— На чаепитии у миссис Делейни.

— И Плезанс тоже? Она терпеть не может миссис Делейни и двух ее ворчливых племянниц.

— На мой взгляд, Плезанс была слишком избирательна в своих знакомствах — непозволительно избирательна. — Томас хлебнул вина и подошел к окну. — Твоя сестра Плезанс здесь больше не живет.

Натан был так потрясен, что на время лишился дара речи.

— Что? Что ты сказал? — наконец прохрипел он.

Томас взглянул на сына.

— Плезанс здесь нет. Она поступила в услужение к Тирлоху О'Дуну и уехала с ним в Беркширы. Мне больше не придется о ней беспокоиться.

— Вот как? Зато мне придется, спасибо. Да и ты не рассчитывай, что сумеешь так быстро закончить этот разговор. Ты сказал, что моя сестра стала служанкой? Я требую объяснений! — Он прямо встретил сердитый отцовский взгляд. — Она моя сестра. В отличие от тебя я не могу спокойно проглотить эту ужасную новость.

— Ну ладно. Я все тебе объясню, но тебе это не понравится. Твоя драгоценная сестренка сильно оскандалилась, то, во что она вляпалась, благоухает отнюдь не розами. Возможно, теперь ты наконец поймешь, что любишь совсем не того, кого следует, и обратишь свои родственные чувства в нужную сторону.

— Они обращены в нужную сторону, — сказал Натан таким ледяным тоном, что его слова были подобны пощечине.

Томас покраснел от злости.

— Что случилось с Плезанс?

Пока Томас рассказывал, Натан сидел ни жив ни мертв от потрясения. Он не верил, что Плезанс могла ввязаться в столь глупую скандальную авантюру; здесь явно чувствовалась рука Летиции. Отец всячески выгораживал свою младшую дочь, но это был старый трюк, и Натан легко его раскусил. Из слов Томаса выходило, будто Летиция всего лишь сторонний наблюдатель. Однако чем больше Томас старался представить Летицию невинной овечкой, тем меньше ему верил Натан. Он уже не сомневался, что Летиция и есть настоящая преступница, а Плезанс стала жертвой чудовищного предательства: ее отдали на заклание ее собственные родственники.