Читать книгу "Вторжение. Книга 2. Смерть ночи - Джон Марсден"

Я не привыкла к комплиментам. Не слишком-то много я их слышала в своей жизни. А потому засияла от удовольствия.

– Похоже, я набралась храбрости после той великой речи, которую Гомер давным-давно произнёс у ручья, – сказала я. – И теперь, когда пугаюсь, вспоминаю её.

– Какая речь? – спросила Фай.

– Ты знаешь. Когда он говорил обо всех этих играх разума. Ну, если пугаешься, то можешь или поддаться панике и позволить своему сознанию отключиться, или совладать с собой и думать как храбрый человек. Я с этим согласна.

– Эй, да тут настоящая мудрость! – удивилась Робин.

– Ладно, а что мы собираемся делать дальше? – спросил Гомер. Он немного выпрямился. – Пора снова что-то предпринять. У нас были достаточно длинные каникулы. С «Героями Харви» время мы потратили зря, пора двигаться вперёд. Эти сообщения по радио ободряют. Есть множество мест, где люди сражались и продолжают сражаться, и новозеландские войска многое изменили. Мы не можем допустить, чтобы Виррави стал оплотом, крепостью этих уродов, а мы ведь чуть ли не единственные здесь, кто может что-то сделать. Ну и чем займёмся?

– Это ты нам объясни, – усмехнулась я.

Видно, у него уже имелась какая-то идея.

– Ладно, – пожал плечами Гомер. – То, что прошлой ночью видели Фай и Элли, даёт нам первый реальный шанс за долгое время. Похоже, большие дома используются как штаб-квартиры, что вполне логично – там ведь лучшее место в городе. Но мы, конечно, должны очень тщательно всё изучить, по-настоящему разобраться, что там такое. Думаю, надо понаблюдать пару дней или сколько понадобится. И ещё, Фай, ты можешь нарисовать план, карту того участка, тех домов, всё, что сможешь вспомнить? А потом мы добавим к ней, что сумеем.

Мы решили, что проберёмся в церковь Сент-Джон, которая стояла наискосок от дома Фай, и используем её башенку в качестве наблюдательного пункта. Это была церковь Робин, она знала её, как моя мама – свою кухню. Робин была уверена, что сумеет туда проникнуть через маленькое окошко в ризнице, которое удерживалось на месте просто парой кирпичей, потому что у церкви не было денег на настоящий ремонт. Конечно, наблюдать из башенки не слишком заманчивая идея, ведь нам пришлось бы забираться туда ночью и сидеть весь день до наступления темноты. А значит, с собой нужно взять немного еды и воды, и поскольку там нет туалета, то ещё и контейнеры для неотложных нужд. Не знаю, как отреагировал бы на это Бог.

Гомер и Робин вызвались на первое дежурство, и мы договорились, что следующими будем я и Фай, а потом – Гомер и Ли. Но в первую ночь мы отправились туда все вместе, чтобы во всём разобраться как следует. Мы ждали до четырёх утра. Теперь это уже не было для нас проблемой. Мы так привыкли к ночному образу жизни, что не чувствовали себя уставшими ни в три, ни в четыре часа.

Мы подошли к зданию церкви Сент-Джон сзади, перебравшись через изгородь с Баррабул-авеню. Так было безопаснее, нас было не видно со стороны Тёрнер-стрит. Робин без труда вынула окошко ризницы – оно на самом деле просто выпало наружу, потому что было лишь прижато кирпичом. Но вот пролезть сквозь него оказалось не так-то просто. Робин забыла, насколько оно маленькое. Шанс проскользнуть внутрь оставался только у Фай, поэтому Гомер поднял её и протолкнул внутрь головой вперёд. Когда дело дошло до бёдер, Фай пришлось так и этак вертеться и изгибаться. Мы слышали, как она хихикает и тяжело дышит, а потом раздался глухой удар, когда Фай рухнула на пол.

– Ой! – пискнула я. – Ты как там?

– Тсс! – прошипел Гомер.

– Порядок, но не благодаря Гомеру, – прошептала Фай в ответ.

Она открыла нам дверь, и мы на цыпочках вошли внутрь. Конечно, там было темно, но сильнее всего меня поразил запах. Пахло затхлостью и сыростью, было холодно… Робин повела нас из ризницы в центральное помещение храма. Окна с витражами выглядели как тёмные гравюры, но слабый свет фонарей на Тёрнер-стрит, проникавший внутрь, слегка смягчал темноту. Я за всю свою жизнь не очень-то много времени провела в церквях – мы жили далеко от города, это меня оправдывало, – но мне нравится их атмосфера. В них всегда спокойно. Прищурившись, я оглядела интерьер, пытаясь разглядеть какие-то детали. Алтарь, приподнятый над залом, выглядел неким святилищем. Это заставило меня занервничать. Ещё я увидела на колонне рядом с собой распятие. Квадрат света, падавший из окна, пересекал распятие. Я вгляделась пристальнее, чтобы рассмотреть лицо, но оно было повёрнуто от меня и оставалось в тени. Не знаю, что это означало.

Робин позвала нас к башенке. Я пошла по проходу вместе с Ли, гадая, не придётся ли нам когда-нибудь снова идти здесь, но уже с другой целью… Не знаю, что сказали бы на это мои родители, но помнила, что давным-давно говорил мне Ли: его родители не хотели бы, чтобы он женился на белой.

Пока мы шли к задней части церкви, Ли вдруг удивил меня, сказав:

– Ненавижу такие места.

– Церкви?

– Да.

– Почему?

– Не знаю. Они пахнут смертью. Будто мёртвые места.

– Мм… А мне они нравятся.

Примерно на середине лестницы Гомер и Робин нашли небольшое окно, которое можно было бы использовать для наблюдения, и стали устраиваться там. Я не удержалась от закравшейся в мой ум подобно червяку противненькой мысли: может, Гомер вызвался первым занять наблюдательный пост из-за того, что Робин назвала меня самой храброй? Гомеру это наверняка не понравилось. По его мнению, героями могут быть только парни, они всегда впереди девушек.

И вероятно, именно поэтому я решила, что никогда не позволю Гомеру одержать надо мной верх.

Мы захватили с собой бумагу и карандаши, чтобы записывать все наблюдения в течение дня. И мы заметно волновались. Это ведь то же самое, что с оружием… Есть разница между группой подростков, которые прячутся в буше, живут где-то в лесу, и группой вооружённых партизан, собирающих и фиксирующих информацию о вражеских передвижениях. Мы видели много военных фильмов и прочли достаточно книг, чтобы понимать, как это выглядит. Но мы нашли в стене башни дыру, где можно было спрятать бумаги, если вдруг нас заметят, и там они, насколько мы понимали, остались бы навсегда.

Мы хотели точно знать, кто и когда входит в дома на Тёрнер-стрит, кто и когда выходит, вообще разобраться, что творится на этой улице. И хотя вслух никто об этом не говорил, все понимали, что таким образом мы готовим следующее нападение. Оно могло стать трудным – возможно, самым трудным и опасным, – так что мы должны спланировать всё как можно тщательнее.

В пять часов Фай, Ли и я оставили Гомера и Робин в церкви. Им предстояло провести целый день в холоде, скуке и неудобствах. Но, вернувшись в дом учителя музыки, мы тоже не очень-то веселились. Одному всё так же приходилось стоять на страже – а это само по себе опасно и скучно, – так что большую часть времени мы болтались поблизости от дежурного, играя в разную ерунду. Когда дежурила Фай, мы с Ли ушли в гостиную и немножко пообнимались. Мне хотелось продолжить, но Ли выглядел рассеянным. Думаю, его очень тревожило, что мы замыслили новую атаку на врага, а это означало очередной шанс оказаться раненым или убитым. И чему тут удивляться? Но я, похоже, лучше справлялась со своими мыслями, чем Ли. И это было странно. В прежние дни я нервничала, даже ожидая очередной игры в нетбол или готовясь отвечать на уроке английского. В сравнении с этим наши сегодняшние заботы должны были бы привести меня в состояние буйства.