Читать книгу "Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года - Петр Мультатули"

В тот же день Николай II в ответной телеграмме кайзеру выразил надежду, что его посредничество приведёт к смягчению ситуации: "В этот особенно серьёзный момент я прибегаю к Вашей помощи. Позорная война была объявлена слабой стране. Возмущение в России, вполне разделяемое Мною, безмерное. Предвижу, что очень скоро, уступая производящемуся на Меня давлению, Я буду вынужден принять крайние меры, которые поведут к войне. Стремясь предотвратить такое бедствие, как европейская война, я умоляю Вас, во имя нашей дружбы, сделать всё возможное в целях недопущения Ваших союзников зайти слишком далеко"39.

О. В. Айрапетов замечет по этому поводу: "Николай II колебался. Положение России было двойственным — предлагая переговоры, обращаясь к Германии с просьбой о посредничестве в австро-сербском конфликте, она не могла отказаться от подготовки к войне. Опыт 1904-1905 гг. доказывал, насколько опасным может быть превентивный удар"40.

16 (29) июля королевич Александр в ответной телеграмме Николаю II писал: " Тяжкие времена не могут не скрепить уз глубокой привязанности, которыми связана Сербия со святой славянской Русью и чувства вечной благодарности за помощь и защиту Вашего Величества будут свято храниться в сердцах всех сербов"41.

Между тем кайзеровское правительство стремилось максимально ослабить возможную коалицию своих противников. Зная, насколько Франция не хочет воевать за интересы, напрямую её не затрагивающие, германское правительство через своего посла в Париже барона Вильгельма фон Шёна довело до сведения французского МИДа, что "Австрия не ищет территориальных приобретений и не угрожает целостности Сербии, её единственная цель -обеспечить собственное спокойствие. Таким образом, предотвращение войны всецело зависит от России"42.

Утром 16 (29) июля австро-венгерская армия пересекла границу Сербии, вторглась на её территорию. Тяжёлые орудия Skoda произвели жестокий артобстрел мирных районов Белграда.

Николай II предложил кайзеру передать австро-сербский вопрос Гаагской конференции, "чтобы избежать кровопролития"43. В который раз механизмы противодействия войне, заложенные Государем в 1899 г., могли бы предотвратить великое бедствие! Своеобразным ответом кайзера стала его помета нецензурного содержания на телеграмме Государя.

Между тем русский Генштаб был очень обеспокоен объявлением лишь частичной мобилизации. Это грозило заблокировать мобилизацию всеобщую, в случае её надобности. Отмена мобилизации могла привести к коллапсу на железных дорогах. Военные указывали на крайнюю опасность существующего положения: война рядом с границами России шла уже три дня, а в России никаких мобилизационных мер не предпринималось. Военное ведомство настойчиво просило Государя объявить начало всеобщей мобилизации.

Однако Николай II не терял надежды договориться с императором Вильгельмом. Государь решил послать в Берлин графа И. Л. Татищева, которого кайзер хорошо знал. Татищев должен был отвезти письмо, которое царь написал кайзеру 17 (30) июля: "Убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги есть ужасное преступление, совершённое отдельными сербами. Но где доказательства того, что сербское правительство причастно к этому преступлению? Увы! Мы знаем из многих фактов, что часто нельзя относиться с полным доверием к результатам следствия или решению судебных властей, в особенности, если к делу примешиваются политические причины"44.

17 (30) июля С. Д. Сазонов направил послу в Германии С. Н. Свербееву телеграмму, в которой поручал ему сообщить Берлину, что "если Австрия, признав, что австро-сербский вопрос приобрёл европейский характер, заявит о своей готовности исключить из своего ультиматума пункты, нарушающие суверенные права Сербии, Россия обязуется прекратить свои военные приготовления"45. Позже Сазонов вспоминал: "Едва ли было возможно Великой Державе дать большее доказательство своего миролюбия, чем-то, которое заключалось в предложенной мною графу Пурталесу формуле". Сазонов при этом подчёркивал, что мог сделать такое предложение Пурталесу только потому, что "я знал, что в глазах Государя единственным пределом уступчивости и примирительности служили честь и жизненные интересы России"46. Получив телеграмму с русским предложением, фон Ягов даже не отправил её в Вену для ознакомления и принятия решения, а поспешил сам ответить за австрийского союзника: "Я нахожу русское предложение неприемлемым для Австрии"47. Так, Берлин в зародыше давил любую возможность решить конфликт мирным путём.

Тогда Сазонов, выполняя приказание Николая II, изменил свою формулу и изложил её следующим образом: "Если Австрия согласится остановить движение своих войск на сербской территории и если, признавая, что австро-сербский конфликт принял характер европейского вопроса, она допустит, чтобы великие державы рассмотрели вопрос о том удовлетворении, которое Сербия могла бы дать австро-венгерскому правительству без нанесения ущерба своим правам суверенного государства и своей независимости, то Россия принимает на себя обязательства сохранять своё выжидательное положение"48. Из этой формулировки видно, что Россия была готова идти на ещё большие уступки Австро-Венгрии. Словами "если Австрия согласится остановить движение своих войск на сербской территории", русское правительство фактически соглашалось, что австро-венгерские войска займут часть этой территории вместе с Белградом. В новой форме русского предложения признавалось право Австро-Венгрии требовать "удовлетворения" от Сербии, снимался вопрос об обязательном отказе Вены от ультиматума Белграду. Таким образом, Россия была готова идти на самые крайние уступки, лишь бы не допустить войны. Получив новое предложение Петербурга, сэр Э. Грей тотчас телеграфировал о нём в Берлин, заявив, что, по его мнению, формула принятая русским правительством является тем основанием для переговоров, которое представляет наиболее шансов для мирного разрешения конфликта49. Новое предложение Петербурга ни Берлин, ни Вена даже не удостоили своим ответом.

17 (30) июля Николай II принял в Царском Селе С. Д. Сазонова и передал ему для прочтения последнюю телеграмму императора Вильгельма: "Графу Пурталесу было предписано обратить внимание Вашего правительства на опасность и серьёзные последствия, которые может повлечь за собой мобилизация. То же самое я говорил в моей телеграмме Вам. Австрия мобилизовала только часть своей армии и только против Сербии. Если, как видно из Вашего сообщения и Вашего правительства, Россия мобилизуется против Австрии, то моя деятельность в роли посредника, которую Вы мне любезно доверили и которую я принял на себя по Вашей усиленной просьбе, будет затруднена, если не станет совершенно невозможной. Вопрос о принятии того или другого решения ложится теперь всей своей тяжестью исключительно на Вас, и Вы несёте ответственность за войну или мир"50.

Комментируя это послание кайзера, Николай II сказал Сазонову: "Он требует от меня невозможного. Он забыл или не хочет признать, что австрийская мобилизация была начата раньше русской и теперь требует прекращения нашей, не упоминая ни словом об австрийской. Вы знаете, что я уже раз задержал указ о мобилизации и затем согласился лишь на частичную. Если бы я теперь выразил согласие на требование Германии, мы стояли бы безоружными против мобилизованной австро-венгерской армии. Это — безумие"51.