Читать книгу "Воздухоплаватель. Битва за небо - Юрий Корчевский"

У «Bf-109» это было недостатком, много аварий произошло из-за узкой колеи. При посадке, особенно при боковом ветре, самолет переворачивался на крыло. Немцы применяли железные штампованные листы, сцеплявшиеся друг с другом и устилавшие взлетно-посадочную полосу. Дорого и занимает время для оборудования ВПП, но и плюс есть, не страшен дождь, полоса не размокает. Ошибку учли, истребитель «FW-190» имел колею широкую.

Когда прибыли в Саратов, в казарме уже были летчики – после авиашкол, госпиталей, со сборных пунктов. У многих есть боевой опыт, но на самолетах других типов, их надо было учить полетам на «Яках».

Андрей облетал полученную машину, убедился, что недостатки остались, причем некоторые – существенные. Оно понятно, завод работал в авральном режиме, не хватало квалифицированных кадров, станков, материалов. Из дюраля была сделана малая часть деталей, каркас фюзеляжа из сваренных труб, обтянутых фанерой, а поверх нее полотном. Дерево имеет свойство пропитываться влагой из окружающей среды, набирать вес, что приводило к ухудшению летных характеристик.

Андрей сделал несколько кругов вокруг города, погоняв мотор на предельных режимах. Сразу проявился прежний недочет – двигатель стал греться. Перегрев масла и охлаждающей мотор воды приводил к их течи через плохие уплотнители, потоком воздуха масло разбрызгивалось на фонарь кабины, затрудняя обзор. Из-за этого летчикам при посадке приходилось открывать фонарь кабины, высовывать голову. Из-за уплотнителей травил воздух из пневмосистемы. Воздухом выпускались и убирались шасси, запускался двигатель. Неравномерно вырабатывался бензин из четырех бензобаков, расположенных в крыльях, нарушался весовой баланс, истребитель клонило то влево, то вправо. Пулеметные ленты перекашивало при стрельбе, оружие отказывало. От сильной вибрации самоотворачивались винты и шурупы, могла задираться обшивка. И очень не хватало рации как на самолетах, так и на танках. Без связи со своими самолетами, с командным пунктом на земле летчик глух и нем. Радиоприемник «Малютка», передатчик «Орел» и радиополукомпас появились на модификации «Як-1Б» только в октябре 1942 года, вместе с более мощным двигателем «М-105ПФ».

На стрельбище при заводском аэродроме и пушку опробовал, и пулеметы. Ему, как и пилотам его полка, было проще, опыт полетов на «Яках» был. Новичкам, вливавшимся в полк, было сложнее. Каждый тип самолета требует своих, только ему присущих навыков. И все бы ничего, если бы было время. Но полк имел всего две недели на прием новой техники. О слетанности звеньев, эскадрилий речь уже не шла. Фронт, как ненасытный молох, требовал жертв. А без слетанности, когда ведомые понимают намерения ведущего еще в начале маневра, – плохо.

Ситуация улучшилась бы с оснащением самолетов рациями, но увы. Как командиру звена, Андрею удалось совершить два вылета вокруг города. По званию ему уже бы комэском быть, а то и командиром полка. Есть сбитые самолеты, награды, опыт. Желания не было, за себя отвечать проще, чем нести ответственность за действия других. Как узнать, о чем мыслит другой человек? Кто-то струсит в бою, будет укрываться за спинами боевых товарищей, а то и вовсе покинет позорно поле боя. А некоторые будут безрассудно в бой лезть, рисковать почем зря. Сколько людей, столько разных моделей поведения. Причем все проявляется в ситуации тяжелой, опасной, грозящей самой жизни. Человек нерешительный, не лидер и не боец по натуре вдруг совершает геройский поступок. А рубаха-парень, душа компании трусливо бежит. Разных пилотов уже видел Андрей. Лучшая проверка – в бою. А до того притирка нужна. Но все же по вечерам, когда заканчивались занятия, беседовал со своими пилотами. Вопросы обычные – на чем летал, каков налет часов, успел ли повоевать, да откуда сам и есть ли семья?

Вроде бы вопросы некоторые к службе отношения не имели. Но это только на первый взгляд. Летчики из многодетных семей или сами семейные воевали обдуманно, и поступки глупые, браваду свою показать, лихость явить, не делали, а потому в бою более надежны были. И имевшие опыт полетов на «ишаках» ценились выше. «И-16» норовистый самолет, кто его освоил, на любой истребитель сядет. Из ведомых такой один – лейтенант Сопегин. Второй ведомый – сержант Тамбовцев из молодых, после авиашколы, которую закончил несколько дней назад. На Андрея, на гимнастерке которого два боевых ордена, смотрели как на небожителя, слушали, открыв рот. Чего у ведомых было с избытком, так это желания сражаться с немцами. Андрей вспомнил себя молодого, начало Первой мировой войны. Но все же тогда ситуация была другая, немец не был так силен и не подбирался к столице.

Настал день вылета с заводского аэродрома. Саратов – город тыловой. То ли приказ был, то ли другие обстоятельства, но боекомплекты не загрузили в истребители. Случись встретить самолеты немецкие, сбить будет нечем.

До Саратова бомбардировщики, не говоря об истребителях, пока не добирались, но другой город на Волге, Горький, бомбили. Всем пилотам выдали карты, ведущим полка был штурман-перегонщик. Поднялись с аэродрома звено за звеном, построились в боевой порядок – и на запад. Сначала строем получалось лететь плохо, но освоились. К Тамбову на первую посадку для дозаправки уже подходили уверенно.

Пока самолеты заправляли, пообедали и снова взлет. Через полчаса прошли над Липецком, где в тридцатые годы была немецкая авиашкола. То ли по этой причине, то ли по другой, но Липецк авианалетам не подвергался. Следующая посадка в Ельце, где переночевали. О конечной цели, где будет базироваться полк, никто не знал. Наверняка в курсе был командир полка, помпотех, но они молчали. Да и летели они отдельно, на «ПС-84».

От Ельца повернули на север, к Туле. Но сели за Тулой, у Алексина. Здесь полк понес первую потерю. Звено первой эскадрильи село, у одного из истребителей первого звена не вышла правая стойка шасси. Дали красную ракету, запрещающую посадку, а летчик, как слепой, проигнорировал запрет, приземлился. Самолет тут же накренился на правую стойку, концом крыла зацепил землю, резко крутнулся и перевернулся. Грохот, пыль. К нему подбежали технари, пилоты из числа приземлившихся. Фонарь кабины всмятку, летчик на лямках висит. Кое-как, с помощью инструментов, удалось фонарь разбить, да поздно, летчик скончался от травм. На молодых эта смерть подействовала удручающе. Еще до фронта не добрались, а уже погибший. Из урезанного до 32 самолетов полка остался тридцать один истребитель.

Этим же днем пилота похоронили за периметром аэродрома. И это была не первая могила.

Аэродром больше месяца использовался, подвергался бомбежке, были погибшие.

У летчиков редко могилы бывают. Сбили, упал с самолетом, сгорел, нечего хоронить иной раз. А если над территорией, занятой противником, это случилось, так и искать никто не будет. При падении с высоты самолет глубоко в землю уходит, на пять-семь метров.

В штабах полков писали – «не вернулся с боевого задания». Считай – пропал без вести. В лучшем случае местные жители видели место падения самолета.

Глава 9. «Тяжелая зима»

Совинформбюро хоть не слушай. Каждый день говорили о тяжелых боях, о сданных противнику городах. Да и без этого пилоты по картам видели, где немец наши города взял. Второго октября началась Вяземская операция Западного и Резервного фронтов, которая длилась 11 дней и привела к окружению наших войск и разгрому. В этот же день на направлении Духовщины немецкая 3-я танковая группа вклинилась на стыке 19-й и 30-й армий Западного фронта и продвинулась в глубину на 15–30 км. Одновременно 2-я танковая группа армий «Центр» вышла к Орлу. На следующий день 4-я танковая дивизия 24-го моторизованного корпуса 2-й танковой группы ворвалась в Орел. По распоряжению Ставки было решено в район городов Орел и Мценск перебросить пятый воздушно-десантный корпус в составе десятой и 201-й воздушно-десантных бригад, причем посадочным способом на аэродром Орла. Операция готовилась в спешке. Срочно подтянули штурмовой авиаполк, «Ил-2» прошлись ракетами и бомбами по немцам. Потом к Орлу пошли самолеты самых разных типов, от «ТБ-3», «СБ» до «ПС-84». На прикрытие от истребителей врага кинули авиаполк «Яков».