Читать книгу "Внезапная помолвка - Лара Темпл"

Уивенхо посмотрел на него с насмешкой и жалостью:

– Какие нежности? Ты глупец, Харкот. Меня так и тянет воспользоваться твоей глупостью, но, как ни странно, я не могу так поступить с ней. Эта сцена не имела ничего общего с «нежностями», как ты это назвал, если, конечно, ты со своим холодным сердцем в состоянии отличить «нежности» от сочувствия. Вчера я видел, как она говорила с Моркомбом о Серене, и это настроило меня на сентиментальный лад. Она просто выслушала меня и была очень добра, черт ее побери.

На этот раз голос Уивенхо звучал искренне. Макс покачал головой и отпустил его.

– При чем здесь Моркомб?

Уивенхо отошел к буфету и налил себе бренди, не потрудившись предложить Максу.

– Он вел ее по коридору в фойе и разговаривал с ней. Поэтому я и остановился. Я думал, он сошел с ума и куда-то исчез. Потом я спросил ее, чего он хотел, и она сказала «пригласить на чай и поговорить». Мне показалось, она жалеет этого несчастного старого дурака, и я разозлился. На него, на себя, на тебя. Я наговорил всякого, а она стояла, слушала и смотрела своими большими сострадающими глазами. Сейчас я чувствую себя идиотом, но тогда на меня что-то нашло. Но если ты думаешь, что застал романтическое свидание, ты просто идиот, Харкот.

Макс попытался найти в его рассказе что-то полезное, но не мог отвлечься от мысли, что Софи ушла из дома шесть часов назад и исчезла, а должна быть в безопасности. С ним.

– Тогда куда же она могла пойти?

Смешно было спрашивать об этом Уивенхо, но его терзало отчаяние и страх.

Уивенхо нахмурился, как будто только что осознал, о чем говорит Макс.

– Когда ее видели в последний раз?

– Она ушла с Гросвенор-сквер около десяти утра. По словам горничной, у нее с собой всего несколько монет.

Уивенхо посмотрел на часы и помрачнел еще сильнее.

– Это же… шесть часов назад?

– Спасибо, я знаю. Дворецкий искал везде: у Ривза, у друзей, на почтовых станциях…

– Вы поссорились?

Макс бросил на него взгляд, полный ненависти, но Уивенхо только пожал плечами, словно снимая с себя ответственность.

– Не перекладывай с больной головы на здоровую, Харкот. Значит, не исключено, что она все-таки от тебя сбежала?

Макс отвернулся от него и, уставившись в стену, медленно покачал головой:

– Софи не из тех, кто сбегает. Для этого она слишком честна. Она не стала бы искать простой выход, как Серена.

В глазах Уивенхо вспыхнула ярость.

– Как ты смеешь так говорить о ней? Ты должен был разорвать помолвку!

– По крайней мере, в этом мы с тобой полностью согласны. Вот только Серена не хотела разрывать помолвку. Я ей предлагал, но она не захотела. Она считала, что мы оба никуда не денемся, и была слишком жадной, чтобы отказаться от денег и титула. Не забывай об этом, когда обожествляешь ее.

– Не смей читать мне нотаций! Она носила моего ребенка, когда ты дал ей яд!

Макс уставился в пылавшее гневом лицо художника:

– О чем ты говоришь? Я не давал ей этой чертовой отравы. Но она не могла достать ее сама. Это ты принес ей яд.

Гнев в лице Уивенхо сменился смущением.

– Нет. Я сказал ей, что не стану этого делать, что она должна выйти за меня замуж. Она сказала, что у нее есть человек, который все сделает… и будет держать язык за зубами. Я думал, она имела в виду тебя, и даже хотел, чтобы она рассказала тебе о ребенке. Я знал, что это за гранью даже твоего чувства долга и ты порвешь с ней, но потом… Я был уверен, что это ты. Я сказал Софи, что это ты, хотя, мне кажется, она не поверила.

– Ты сказал Софи, что я отравил Серену? Безумный ублюдок! – Макс снова схватил Уивенхо. Казалось, весь его страх и ярость воплотились в ненависти к этому человеку. Но внезапно смысл его слов проник в ослепленное отчаянием сознание Макса. Он отпустил Уивенхо и сделал шаг назад. – Что сказала Серена? Что у нее есть человек, который все сделает и будет держать язык за зубами?

– Ты же не думаешь, что это Моркомб?

– Теперь понятно, почему Моркомб не мог пережить, что она умерла.

– Но это же абсурд!

– Моя мать говорила, что после смерти Серены он почти перестал выходить из дому и ни с кем не общается. Зачем ему вдруг понадобилось говорить с Софи и приглашать ее на чай?

Уивенхо одернул свой сюртук, с недоверием глядя на Макса.

– Не знаю. В конце концов, он же не в себе. Но даже если ты прав и он дал это снадобье Сере-не, зачем ему делать что-то плохое Софи?

Макс пожал плечами. Он не знал, связан ли Моркомб с исчезновением Софи, но, если она пошла к нему, Макс мог что-нибудь у него узнать. Других вариантов он не видел. Макс повернулся, чтобы уйти.

– Я пойду с тобой, – вдруг заявил Уивенхо.

– Какого черта?

– Пойду, и все.

Макс ничего не ответил. Ему было все равно. Он думал только о Софи.

Глава 22

Софи повернулась и ударилась головой. Но тупая боль не шла ни в какое сравнение с нескончаемым танцем смутных образов, мелькавших у нее перед глазами. Как будто все картины с выставки смешались в ее голове, превратившись в хаос форм и цветов. Наконец мелькание замедлилось. Софи увидела маленькую девочку, собиравшую камешки на берегу моря. А потом чью-то руку. Сильную руку. Она потянулась к ней и, наткнувшись на что-то твердое, открыла глаза.

В слабом мерцании свечи, стоявшей на столике у кровати, где лежала Софи, перед ней блеснула каменная стена. В комнате пахло затхлой сыростью, и подступившая волна тошноты заставила ее сесть.

Какая же она наивная и глупая. Если бы не испуг, она могла бы оценить справедливость слов Макса о том, как глупо бездумно поддаваться порывам сочувствия. Софи закрыла глаза. Макс! Господи, как же ей выбраться? Здесь никто ее не найдет. Она попыталась встать, но комната поплыла перед глазами, и ей пришлось прижать руку к губам, чтобы ее не вырвало. Наконец она услышала звук отпираемого замка. В комнату вошел лорд Моркомб, державший в руках какую-то ярко-желтую ткань. За ним виднелся лакей.

– Как вы себя чувствуете, дорогая? Надеюсь, лауданум не доставил вам больших неприятностей. Боюсь, нам придется дать вам еще немного, прежде чем мы отправимся в мой дом в Гемпшире. А пока вы могли бы переодеться в одно из ваших… в одно из этих платьев. Жаль, что у вас такие светлые волосы. Оно больше идет к темным волосам… – Он умолк, глядя на платье, которое нес в руках. – Я думаю, для начала вы могли бы надеть это, цвета желтого топаза. Оно красивое, правда?

Софи слушала, пытаясь понять, что он говорит, и справиться с тошнотой. Каким-то чутьем она понимала, что спорить с этим безумным человеком бесполезно. Лорд Моркомб поднял на нее глаза, заметил ее дрожь и озабоченно нахмурился: