Читать книгу "Психология города. Как быть счастливым в мегаполисе - Пол Кидуэлл"

Одноместные палаты и хороший сон

В лучших больницах, таких как Акерсхус, есть одноместные палаты с окнами. Там пациентам требуется на 10 % меньше времени для выздоровления, чем в общих. Отчасти это объясняется отсутствием шума и, как следствие, качеством сна. Плохой сон нарушает функцию иммунной системы и затрудняет излечение и сопротивление организма инфекциям. По данным исследований, выздоровление в тишине уменьшает количество случаев повторной госпитализации. Плюс одноместной палаты не только в этом, но и в отсутствии лишнего искусственного света. Естественное освещение из окна поддерживает суточные ритмы, качество сна повышается, и пациент быстрее идет на поправку. На клинические результаты влияет и частота прихода медсестер. Во Флориде состояние пациентов ортопедического отделения в ожидании операции сравнивали до и после переезда в новый хирургический корпус с одноместными палатами. После переезда медсестры заходили к пациентам чаще, потому что из коридора их не видно[133].

Психотерапия

Посещение Терапевтического сада в Институте развития детей и подростков в Уэллсли было частью программы лечения травмированных детей с поведенческими расстройствами.

В его дизайне отражено всё, что мы знаем о равновесии безопасности, любознательности и визуального интереса. Барбара Крисп, автор книги «Пространство для людей» (Human Spaces), описала функции отдельных участков сада: «Здесь воссоздан архетипический рельеф суши в окружении воды: можно укрыться в оврагах, напоминающих безопасные пещеры, исследовать поросшее деревьями нагорное плато, взобраться на гору, уединиться на острове, поискать что-нибудь интересное в пруду, пройтись по опасным крутым и пологим склонам и порезвиться на большой открытой поляне»[134].

Людям с серьезными психическими проблемами в последнее время помогают реабилитироваться в обществе, предоставляя муниципальное жилье. Элизабет Марчеши из Лундского университета в Швеции проверяла влияние физической и социальной среды в жилых комплексах для душевнобольных в тяжелом состоянии[135]. И в удачных случаях это действительно был домашний очаг, а не просто жилье. Больным дали право выбора в меблировке и обустройстве общественных мест, например сада. Поэтому у них развились чувство причастности и эмоциональная привязанность, благоприятные для психологического и физического самочувствия.

Физические аспекты важны для равновесия между личным и общим пространством. Правильная расстановка мебели в общественных зонах и небольшие уединенные пространства способствовали социальному взаимодействию, а при необходимости было где укрыться.

Глава 20. Закат жизни

Сто лет назад люди уходили из жизни дома, обычно быстро угасая от инфекционных заболеваний. После изобретения антибиотиков наш век не так короток, и чаще всего причиной смерти становятся онкология и сердечные проблемы.

К концу ХХ века продолжительность жизни увеличилась вдвое, и в результате отношение к смерти коренным образом изменилось. Никто не планирует похороны, все рассчитывают пожить подольше. Современные медицинские аппараты вроде рентгена громоздки и дорогостоящи, поэтому небольшие районные поликлиники уступили место централизованным больницам.

Велика вероятность провести преклонные годы в унылом доме престарелых, больнице или хосписе, под светом люминесцентных ламп. О дизайне большинства таких заведений идет дурная слава. Это чисто функциональные, утилитарные здания, но, по словам архитектора Элисон Киллинг, так было не всегда. Она приводит в пример Оспидале-дельи-Инноченти — «Приют невинных» архитектора Филиппо Брунеллески. Изначально там был детский приют. Это невероятно красивое здание: в комнатах высокие потолки, а в большом внутреннем дворе светло и просторно.

В том, как мы покинем этот мир, не последнюю роль играет место, где это произойдет, а значит, и архитекторы. Например, Фрэнку Гери заказали проект онкологического корпуса в шотландском городе Данди. Позже он признался, что его терзало чувство вины за то, что его гонорар мог бы пойти на лечение больных раком, но утешал себя, что хороший дизайн поможет уйти из жизни с комфортом.

Здание относится ко всемирной сети хосписов «Центры Мэгги», в честь Мэгги Кесвик-Дженкс, бывшей студентки архитектурного института, проигравшей борьбу с раком в 1995 году. Врач сообщил ей диагноз в конце двадцатиминутного приема, выразил соболезнования и поспешил к другому пациенту. Она осталась одна в коридоре, где негде было даже присесть, чтобы осмыслить услышанное. Желание Мэгги бороться с болезнью в более гуманных условиях стало толчком к созданию ряда отмеченных наградами хосписов. Они небольшие и дарят покой, уединение и возможность сохранить достоинство. Каждый создан именитым архитектором: среди авторов значатся Фрэнк Гери, Ричард Роджерс, Заха Хадид и Дэниел Либескинд. Атмосфера центров помогает противостоять болезни.

Гери, друг Мэгги, рассказал: «Я хотел, чтобы здание было успокаивающим и гостеприимным, в память о Мэгги. Думаю, мне это удалось, и люди с удовольствием будут проводить там время. Очень надеюсь, что мой скромный вклад поможет пациентам найти в себе силы жить сколько им отпущено». Люси Мэддокс очень живо описала здание Центра Мэгги в Ньюкасле и сравнила его с домом телепузиков.

…в окружении полевых цветов и сочной зеленой травы, увенчан плоской солнечной панелью, как гриб. Внутри всё излучает покой, как дорогой современный интерьер. Окна выходят на юг, помещение залито солнечным светом. Из каждой комнаты вид на цветы и луг. Большинство поверхностей из дерева и напоминают о природе. В кухне длинный деревянный стол, прямо перед дверью, ведущей в сад. На улице другой стол, за ним сидят люди, общаются, пьют чай из красивых кружек. Ничто не напоминает больницу. Скорее кажется, что все приехали за город отдохнуть.

По словам Мэддокс, интерьер удовлетворяет потребность в таинственности: «Пространство открывается постепенно: мезонин и сад на крыше видно только с верхних ступеней лестницы. Есть общие пространства для контактов и уютные уголки, где можно побыть наедине с собой».

По мнению Люси Бриттен из Cullinan Studio в Лондоне, принимавшей участие в проекте, центр олицетворяет несколько типов зданий: «Здесь есть домашняя атмосфера, хотя это не дом; произведения искусства, но это не галерея; ощущаешь благодать, но это не церковь — это больница, хотя ничто не напоминает об этом». И поскольку здесь всего понемногу, легче смириться с мыслью о неизбежном конце и ходить на процедуры химио- и лучевой терапии. Когда на душе тяжело, тонизирующая природная среда обретает дополнительное значение.