Читать книгу "Судьба венценосных братьев. Дневники Великого Князя Константина Константиновича - Михаил Вострышев"

По-настоящему радостным для цесаревича стал день 23 августа 1892 года, когда ему разрешили начать во-взрослому служить в гвардии, в Преображенском полку. Как только Николай Александрович узнал об этом, тут же послал записку своему будущему командиру Константину Константиновичу.

«Дорогой Костя, спешу разделить с Тобою мою искреннюю радость: у меня только что произошел с Папа разговор, содержание которого так давно волновало меня! Мой милый добрый Папа согласился, как прежде, охотно и разрешил мне начать строевую службу с зимы! Я не в состоянии выразить Тебе испытываемые мною чувства, Ты вполне поймешь это сам. Как будто гора с плеч свалилась!

Итак, я буду командовать первым батальоном под Твоим начальством! Целую крепко нового отца-командира. Твой Ники».

Константин Константинович был обрадован не меньше.

«Я всей душой надеялся на это счастье и для полка, и для меня. У меня лежит душа к цесаревичу с тех самых пор, как он из мальчика сделался юношей. Но эта радость и пугает меня также. Мне надо будет постоянно помнить, как себя держать относительно своего нового подчиненного и в то же время Наследника Престола» (24 августа 1892 г.).

Николай Александрович поступил на службу в Преображенский полк 1 января 1893 года. Он был со всеми учтив, ровен и сдержан, не допуская ни малейшей фамильярности. Чувствовалось, что именно такой характер должен быть у будущего императора. Судя по восторженному письму Константину Константиновичу, цесаревич был чрезвычайно импульсивен и сдерживать себя ему удавалось с великим трудом. Он все время должен был помнить, что он находится на театральной сцене перед зрителями, а не в кругу семьи.

Не часто удается Николаю Александровичу исполнять свои служебные обязанности по полку — то надо отправляться по дипломатическим делам за границу, то заседать в каком-нибудь обществе, то показаться перед строем подразделения, отмечающего свой юбилей. Ко всему прочему осенью 1893 года он решил жениться на принцессе Алике Гессен-Дармштадтской, которая ему понравилась еще три года назад. К его ужасу, в декабре она написала ему, что не может решиться на присоединение к православию, а взять в жены протестантку наследник престола по закону не имел права. К обоюдной радости, Алике вскоре переменила решение и 8 апреля 1894 года помолвка состоялась. Просветленный жених стал чаще появляться у преображенцев.

«Опять Ники [цесаревич] у нас в полку и все мы счастливы опять видеть среди нас дорогого сослуживца» (23 июля 1894 г.).

«Ники испросил и получил разрешение Государя остаться в наших рядах вплоть до свадьбы» (6 августа 1894 г.).

Но вскоре цесаревичу пришлось оставить военную службу: он стал царем. Через полтора года после этого знаменательного события Константин Константинович закончил «Воспоминания о службе Государя Наследника Цесаревича Николая Александровича, ныне благополучно царствующего Государя Императора в л. — гв. Преображенском полку» — скучный панегирик. Впрочем, иного и не могло быть, такова уж русская традиция жизнеописаний большинства монархов Дома Романовых.

Начало последнего царствования

Газеты 21 октября 1894 года опубликовали манифест о восшествии на Престол императора Николая II. Сын Константина Константиновича семилетний Гаврилушка, не раз видевший, как в полку цесаревич рапортовал отцу, справедливо заметил: «Теперь, папа, Ники уже не будет к тебе подскакивать, а ты будешь к нему подскакивать».

Знакомые наперебой предсказывают Константину Константиновичу при новом царе блестящую карьеру, ведь более двух с половиной лет служили с ним вместе и остались довольны друг другом. Но августейший поэт был робок и ждал, когда его позовут, и не лез на рожон. Молодого царя окружили другие люди, более напористые и предприимчивые: К. П. Победоносцев, С. Ю. Витте, великие князья Владимир, Алексей и Сергей Александровичи. После венчания 13 ноября 1894 года стала советчицей и милая Алике — императрица Александра Федоровна.

Хотя Константин Константинович и не попал в ближайшее окружение императора, но и в немилость не впал, они продолжали встречаться, хотя и не так часто, как прежде.

«Я слышал от Него, что Он находит теперь более времени читать, чем бывало прежде, заметил статью Тихомирова[75] в «Русск[ом] обозрении» (18 февраля 1895 г.).

«Он все-таки прежний Ники, простой, добрый, безмятежный, ровный и приветливый» (7 марта 1895 г.).

«Смотришь на Него, и думается: это русский царь, повелитель ста двадцати миллионов, и какая в нем простота и скромность, сколько смирения. Он как будто не отдает себе отчета в своем могуществе» (11 мая 1895 г.).

«Мы вступили во второй год царствования нашего Государя. Он до сих пор не начинал менять ничего в государственном управлении. Все, что за истекший год было сделано, есть исполнение предначертаний покойного Царя. Никаких перемен не состоялось из уважения к памяти почившего» (21 октября 1895 г.).

Это было первое со времен царя Алексея Михайловича царствование, которое началось без резких перемен во внутренней и внешней политике, без смены первых чиновников.

Если сравнить дневники Константина Константиновича и Николая II за 1895 год, то, как ни странно, окажется, что у всероссийского монарха гораздо больше остается свободного времени для развлечений, прогулок, отдыха в семье, чем у августейшего поэта. Общее в записях дяди и племянника — особое внимание к погоде, отделке своих комнат, приему пищи, религии и чтению вслух женам художественной литературы.

Теплые, дружеские отношения отчасти испортились после коронации, когда Константин Константинович, в отличие от большинства своих родственников, пришел в ужас от гибели около полутора тысяч людей на Ходынском поле.

Великий князь выехал в Москву на коронацию 27 апреля 1896 года.

«Наша семья вся почти без исключений съезжается сюда, со всех сторон света прибывают иностранные принцы» (2 мая 1896 г.).

В день рождения Николая II, 6 мая, царя торжественно встретили в Москве. Кремль приветствовал его салютом и звоном с колокольни Ивана Великого. 9 мая государь на белом коне, с шапкой в руках смиренно въехал в Спасские ворота. Коронация состоялась 14 мая по старинному обычаю в кремлевском Успенском соборе. Государь был в мундире Преображенского полка, что особенно польстило Константину Константиновичу.

Со следующего дня начались поздравления, награждения, вручение подарков. Только за один день 15 мая государю поднесли 192 блюда с солонками. В ответ тоже не скупились, наделяя народ от государева имени чарками вина и закуской. Гуляла вся Москва, колыхаясь то в одну, то в другую сторону — где кормили и поили даром.

«Дома[76] услыхал от людей, что будто ранним утром, когда на Ходьснском поле, где в два ч[аса] должен был начаться народный праздник, раздавали народу от имени Государя кружки и посуду (кружек было заготовлено полмиллиона) произошла страшная давка и оказалось до трехсот человек задавленных до смерти» (18 мая 1896 г.).