Читать книгу "Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати"

Сооружение храма, как мы можем судить по нескольким образцам в столице Хаттусе, напоминает строительство месопотамского храма; комнаты здесь группировались вдоль стен одного или нескольких внутренних двориков; но, в отличие от месопотамской практики, где внешние стены не имели отверстий и образовывали замкнутый контур для защиты от наводнений, хеттские комнаты имеют окна, открывающиеся на улицу для лучшей освещенности; мало того, здесь – впервые на древнем Ближнем Востоке – окна есть даже в тех комнатах, где размещаются статуи богов.

Хеттский дворец строился примерно по тем же принципам, что и храм. Но, как мы уже указывали, существует и особый тип, характерный исключительно для неохеттской эры. Этот тип имеет собственное название – бит-хилани (рис. 4). Его типичная черта – колонны, поддерживающие крышу в первом зале. Колонны представляют собой простые деревянные столбы, но у основания каждой из них стоит пара сфинксов или львов, высеченных из камня. За первым залом следует главный зал – продольный параллелограмм, вокруг которого располагаются маленькие комнатки. Дворцы этого типа можно обнаружить во многих ближайших центрах, от Ассирии до Сирии, что создает трудности с определением его происхождения. Некоторые авторы считают, что все данные свидетельствуют о хурритском его происхождении, другие предлагают на роль изобретателей народы Сирии.

Рис. 4. План бит-хилани

Хеттская скульптура задумывается и исполняется в основном как дополнение к архитектуре. Больших статуй человеческих фигур, которых полно в Египте и в какой-то степени в Месопотамии, здесь нет совсем; до нас дошли лишь несколько небольших металлических статуэток, интересных по типу и оформлению, но сравнительно грубой работы, – да и с художественной точки зрения не заслуживающих внимания. То же можно сказать о статуях животных. Но здесь в игру вступает художественный жанр, промежуточный между рельефом и отдельно стоящей скульптурой, – ортостат; этот жанр представляет собой широко распространенное исключение из правила и практически олицетворяет собой хеттское искусство. В больших городах фундаменты ворот всегда украшены львами и сфинксами, причем голова и передняя часть животного выступает из стены, а задняя часть его тела сливается с массой стены или продолжается с каждой стороны рельефом. Источником вдохновения для этих моделей, несомненно, послужили месопотамские или египетские образцы, но в их проработке ясно виден результат независимого развития; заметнее всего он в изображении морды, тщательно вырезанной и выразительно реалистичной совершенно по-своему (фото 23).

Как везде на Древнем Востоке, у хеттов хорошо развит барельеф. Здесь он принимает характерную форму резьбы по камням естественных скал. В открытом горном святилище Язылыкая, недалеко от хеттской столицы, на скальных стенах имеются рельефные изображения двух длинных процессий божеств, движущихся навстречу друг другу (фото 24). По одной стороне шествуют женские божества под предводительством солнечной богини Аринны, по другой – мужские под предводительством бога грозы. Под ним изображены фигуры двух жрецов, а под каждым из остальных божеств – соответствующее ему животное. Боги облачены в мантии и конические шапки, богини – в короны и длинные складчатые туники. Обратите внимание: у женских фигур грудь изображена в профиль: в восточном искусстве это поразительное новшество, нарушающее все установившиеся каноны, и больше нигде не встречается. Каково значение этой процессии? Изображает ли она священный брак верховных богов? Или просто изображение «тысячи богов», упоминаемых в текстах? На эти вопросы невозможно дать определенные ответы.

Неподалеку от этой процессии внимание привлекают еще два язылыкайских рельефа. На одном из них представлен царь Тудхалия в объятиях своего бога: это новая характерная тема в восточном искусстве; мы еще встретимся с ней на хеттских печатях. На втором рельефе изображен так называемый «бог-кинжал» – кинжал, рукоятку которого образуют две пары львов, увенчанные человеческой головой в конической шляпе, приличествующей богам. В этой фигуре ясно проявился дар к символизму и одновременно тенденция совмещать в одном изображении реальных и нереальных животных или их части без слияния, характерного в других местах. Еще один пример этого можно найти в неохеттском рельефе из Кархемиша; здесь голову крылатого льва венчает другая, человеческая, голова.

Этот пример из Кархемиша приводит нас в неохеттский период. В этот период рельефная резьба на каменных блоках, образующих фундамент городских укреплений, и на стенах дворцов становится чрезвычайно распространенной. Изображения здесь невелики по размеру, довольно грубы по форме, для них характерно полное отсутствие чувства композиции; но представленные здесь человеческие и животные типы, одежда и манера проработки изображений придают им собственную легко узнаваемую идею. Среди самых примечательных образцов – недавние открытия в Каратепе (фото 25).

Хеттская печать разительно отличается от месопотамской как по форме, так и по дизайну. Здесь больше распространен не цилиндрический, а конический тип с изображением на плоском основании; такая печать не прокатывается по глине, а используется просто как штамп. Изображение часто заключается в одну или несколько рамочек из круговых надписей или геометрических фигур. Само изображение может состоять из символов или фигур: на царских печатях обязательно присутствует крылатый солнечный диск – египетский по происхождению и соответствующий титулованию «солнце», принятому, как мы уже видели, хеттскими царями новой империи, – над печатью владыки или даже фигурой владыки в объятиях его бога, подобной изображению на уже упоминавшемся скальном рельефе.

Несомненно, важно, что хеттское искусство, практически не существовавшее в древней империи, внезапно расцвело в новой империи, или, точнее говоря, в один конкретный период, совпавший с победой над хурритами и явлением хеттов как великой державы древнего Ближнего Востока. Если добавить к этому, что некоторые элементы этого искусства имеют прямые соответствия в хурритском искусстве, да еще выходят за временные и пространственные рамки Хеттской империи, то разумно будет предположить, что хеттское искусство возникло из хурритского, позаимствовало у него импульс к развитию и темы. Может показаться, что мы сформулировали свою гипотезу слишком грубо; на самом же деле считалось, что все хеттское искусство на самом деле принадлежит хурритам.

Против этой теории есть два возражения. Первое – внешнее, а именно: мы слишком мало знаем о хурритском искусстве, чтобы судить. Второе – внутреннее, а именно: некоторые сюжеты не принадлежат исключительно хурри-там, а восходят к другим цивилизациям Древнего Востока. Бесспорно, однако, что хурритский элемент играет в хеттском искусстве заметную роль; а мы находимся в таком положении, что можем обнаружить художественную жилу, но не способны разделить ее на составляющие из-за недостатка данных.

С другой стороны, зададим вопрос: достигает ли хеттское искусство четкой оригинальности и высокого качества, которое находят в нем некоторые исследователи? При внимательном рассмотрении мы так не думаем. Сравнительный обзор хеттской культуры убеждает нас, что наиболее оригинальные и значительные ее элементы – те, что остались в веках и оказали самое серьезное влияние, – следует искать в сфере политической и социальной организации, исторической концепции и международного права. В этом отношении хетты, несомненно, сыграли выдающуюся роль и превзошли остальные народы Древнего Востока. В остальных сферах цивилизации здесь наблюдается простое сочетание, даже не слияние, разнородных заимствованных элементов как друг с другом, так и с несомненно существующими национальными элементами. Именно такое наслоение является самой характерной чертой хеттской цивилизации, точно так же как исторический характер эпохи, получившей название от этого горного народа, определяет сложное равновесие противостоящих факторов, при котором ни один из них не может взять верх, но и своих позиций не уступает.