Читать книгу "Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории. 1500-1850 - Джек А. Голдстон"

Однако это представление об отсутствии связей между промышленной революцией и изменениями в научном познании ошибочно. В сущности, распространение новых научных открытий и технологий имело большое значение почти для каждого этапа британской индустриализации. Как писал выдающийся историк экономики Джоэль Мокир: «Подлинный ключ к определению времени промышленной революции следует искать в научной революции XVII в.».

Вернемся к паровому двигателю. Двигатель Ньюкомена был специально спроектирован для того, чтобы сила атмосферного давления выполняла полезную paботу; при его разработке использовались научные открытия, сделанные в XVII в. Робертом Бойлем и Дени Папеном, членами Королевского научного общества. Затем, в XVIII в., Джеймс Уатт усовершенствовал паровой двигатель Ньюкомена, создав отдельный конденсатор (для охлаждения пара без охлаждения всего цилиндра) и разработав передачу для вращательного движения. Однако эти идеи не были результатом примитивных жестяных работ; Уатт был тесно связан с изготовлением и обслуживанием научных инструментов, а его изобретения зависели от новых способов измерения тепла и продуктивности. Уатт часто контактировал с ведущими учеными его времени и был избран в Королевское общество в 1785 г.

Многие другие крупные достижения промышленной революции пришли из экспериментальных программ, смоделированных по исследовательской практике Королевского общества, но применявшихся в промышленных процессах. Например, Аркрайт, изобретатель хлопкопрядильного станка, не случайно пришел к этому открытию. Скорее, к середине XVIII в. целый ряд британских часовщиков и производителей инструментов активно искали способы изготовления машин для улучшения хлопкопрядения, экспериментируя с различными типами оборудования для получения прочной и долговечной нити. Аркрайт искал наиболее одаренных (Джон Кэй) и предлагал им финансовую поддержку за работу над усовершенствованием хлопкопрядильного оборудования. Вместе они преуспели в разработке вытяжных валиков, необходимых для данного оборудования.

Примечательно, что с конца XVII в. по XVIII и начало XIX в. Британия сумела создать полноценную креативную среду, в которой идеи натурфилософов, навыки производителей инструментов и ремесленников и цели предпринимателей и промышленников не были отделены друг от друга, но активно взаимодействовали между собой.

Культура инноваций

Размах, темпы и расширяющаяся сфера инноваций в Англии и Европе XVIII — начале XIX вв. были слишком велики, чтобы их можно было объяснить каким-то одним особым стимулом, наподобие желания обеспечить замещение импорта или ликвидировать ограничения в определенных отраслях. Подобные мотивы существовали на протяжении многих веков, но не вызывали сколько-нибудь серьезные изменения. Скорее всего, трансформация производства произошла благодаря общей вере в возможность, даже неизбежность, прогресса и убеждению, что подобный прогресс был реален для всякого, кто следовал систематической программе тщательного наблюдения и экспериментирования и опирался на самые свежие научные знания. Эта культура инноваций и сделала возможным «непрерывное возникновение новшеств» Ашера.

Для того чтобы быть эффективной, эта культура инноваций должна была распространиться за пределы той или иной социальной группы или класса. Инновации зависели от умений грамотных, образованных техников и ремесленников и сочетания подобных умений с амбициями предпринимателей и новыми научными открытиями. На самом деле поразительно, как давние традиционные барьеры между философами из высших классов, движимыми рыночными стимулами предпринимателями, крупными промышленниками и квалифицированными ремесленниками и техниками исчезали, а все эти группы объединялись для создания инновационной культуры, приводившей к устойчивым и все более быстрым изменениям.

Таким образом, в Британии конца XVII в. возникла новая и уникальная модель социальных взаимоотношений и взаимодействия. Натурфилософы намеревались раскрыть секреты природы не посредством тайных процедур, как у алхимиков, а путем публичных демонстраций с приборами, наглядно показывавшими природные взаимосвязи. Ремесленники старались узнать последние новости химии и механики, посещая «библиотеки механиков», распространившиеся по всей Британии, и использовать эти открытия для создания новых инструментов и механизмов для усовершенствования уже существующих. Предприниматели и промышленники стремились объединиться с ремесленниками и квалифицированными или образованными инженерами для создания новых продуктов или производственных процессов. Перед нами не что иное, как распространение технологий, подходов и общих взглядов, основанных на признании науки и верности научному духу.

На всем протяжении XVIII в. и в начале XIX в. эти взаимодействия привели к стремительному потоку технических инноваций во всем, начиная от сельскохозяйственных орудий и токарных станков, до таких совершенно новых изобретений, как хлопкопрядильные станки, и новых источников энергии и видов транспорта, вроде паровых двигателей, пароходов и железных дорог. Количество важных изобретений в эти годы доходит до сотен или даже тысяч и включает кардинальные улучшения в горной промышленности и дренажных и сельскохозяйственных технологиях, в строительстве мостов и дорог, массовом производстве химикатов, вроде соды и серной кислоты, новые и усовершенствованные станки для работы с древесиной и металлом, тяжелое машиностроение и землеройное оборудование и многое другое. И хотя важные изобретения, от громоотвода до хлорного отбеливания, были сделаны в других странах, центром промышленных нововведений с 1700 по 1850 г. оставалась Британия, в то время как другие европейские страны начали догонять ее лишь в период с 1850 по 1914 г. В частности, в ключевой области изобретений, усовершенствований и применения паровой техники, Британия оставалась мировым лидером вплоть до середины XIX в.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в основе промышленной революции, преобразившей весь Запад, лежали ускоренные темпы технических инноваций в период с начала XVIII по середину XIX в. Однако мы не выяснили еще, как и почему это произошло. Конечно, это зависело от распространения культуры инноваций, при которой огромное число людей самых разнообразных профессий ожидали инноваций и активно работали над ними. Но как подобная инновационная культура смогла возникнуть и получить широкое распространение? Как ей удалось заменить более традиционные формы экономической и интеллектуальной жизни?

А главное, как во время, когда большинство крупнейших цивилизаций мира после волн восстаний и кризисов середины XVII в. укрепляли традиционные верования и насаждали ортодоксию, основанную на классических текстах, Европа — и в особенности Британия — стала одержимой открытием новых технологических процессов и изобретений и начала применять необходимые для этого навыки и инструменты?

Для ответа на эти вопросы нам необходимо более внимательно рассмотреть мировые закономерности в производстве и использовании новых знаний и идей.

Дополнительная литература

Joel Mokyr, The Gifts of Athena: Historical Origins of the Knowledge Economy (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2002).