Читать книгу "Искушение астрологией, или Предсказание как искусство - Дэвид Берлински"

В 1684 году доктор Галлей прибыл к нему (Ньютону) в Кембридж. Проведя с ним какое-то время, доктор спросил, какой, по его мнению, будет кривая, описанная планетами, если предположить, что сила притяжения к Солнцу обратно пропорциональна квадрату расстояния до него. Сэр Исаак ответил незамедлительно, что это будет эллипс, доктор (Галлей), пораженный и обрадованный, спросил, откуда он знает; как же, ответил он, я это рассчитал.

Уильям Лилли умер первый раз — утром 9 июня 1681 года. А второй раз — в ту секунду, когда были произнесены эти слова. А с ним ушла в небытие и астрологическая традиция как живая сила разума. Тут я должен сказать, что это суждение никоим образом не одобряется историками. Но факт остается фактом: до рождения Ньютона Лондон кишел астрологами, после его смерти — опустел. Возможно, этого мало, чтобы убедительно говорить о влиянии Ньютона на астрологию, но достаточно, чтобы заронить такое подозрение. То, что Ньютон поведал Галлею, открыло новый метод мышления, да такой силы, что он мог стереть с лица земли любой встречный поток, включая астрологию и астрологов.

Тогда этого никто не понимал. Мы это понимаем сегодня. Вот так с грустью и задумаешься: а вдруг аналогичная драма мысли разворачивается сейчас перед нашими глазами, а мы и не подозреваем?

Исаак Ньютон опубликовал Philosophiae Naturalis Principia Mathematica («Математические начала натуральной философии») в 1687 году. Книга принесла ему известность не только в Англии, но и во всей Европе и обеспечила высочайшую репутацию на все времена.

Principia уходит корнями в те мысленные эксперименты, которые Ньютон проделывал за двадцать пять лет до этого. История этих экспериментов теперь вошла в обширную мифологию западной науки. Уильям Стьюкли, биограф Ньютона, дает такое описание открытия Ньютона:

Среди прочих разговоров сказал он мне, что был в такой же ситуации, как ранее, когда понятие гравитации пришло ему в голову. Случилось это из-за падения яблока, когда он сидел в задумчивости. Отчего яблоко всегда опускается перпендикулярно земле, подумал он. Отчего не упадет вбок или вверх, а только по направлению к центру Земли? [160]

Но яблоки-то валились на землю с незапамятных времен, причем все до единого — по направлению к центру Земли. Зачем это объяснять? Захочется яблоку упасть — непременно упадет вниз, таков уж его удел. Но то, куда оно упадет, не объясняет, почему именно туда, а не куда-то еще, а также почему яблоки падают на землю по прямой, а не по спирали или под тупым углом. Как только эти вопросы были заданы и восприняты как вопросы, они тут же показались Ньютону случайными, как когда-то показался случайным Иоганну Кеплеру другой вопрос: почему планет именно шесть и не больше?

Мы представляем, отчего яблоки падают вниз, гораздо лучше людей, родившихся до 1687 года, и даже лучше Уильяма Лилли. Яблоки падают вниз, потому что ими управляет сила гравитации. Управляет — то есть яблоки ведут себя в соответствии с математическим утверждением, связывающим их массу, ускорение и действующую на них силу. Их падение управляется соотношением этих величин. Закон всемирного тяготения Ньютона обуздал несогласованные понятия. Но и близко не подойдя к тому, чтобы сделать неизвестное известным, он служит лишь для того, чтобы сделать случайное обязательным.

Главная часть ньютоновского шедевра озаглавлена «Система мира». Это название много говорит о масштабности его мысли. Система мира подчиняется закону всемирного тяготения. Все материальные объекты, утверждает Ньютон, находятся они на поверхности Земли или в самых отдаленных уголках Вселенной, притягиваются друг к другу силой, пропорциональной их массе и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними. Это количественный, фундаментальный закон; величины, входящие в него, выражаются в единицах массы, расстояния и времени. Кроме того, этот закон универсален. Зона его действия — весь космос. Древние астрологи писали, что «небеса и земля образуют единство». Ньютон первый показал, что это на самом деле так. В математическом доказательстве, которое и сегодня кажется шедевром сложного и глубокого рассуждения, Ньютон продемонстрировал, что может вывести три закона Кеплера о движении планет из одного-единственного предположения, что планеты вращаются на своих орбитах под действием сил тяготения. Более того, он смог продемонстрировать и обратное. Ничего подобного в западной науке дотоле не случалось. Впрочем, не случалось и после.

Теперь мы можем отпустить Исаака Ньютона и Уильяма Лилли. Один из них уже почил, второй еще жив. Забвение Лилли — прямое последствие прорыва Ньютона в бессмертие. Для нашей научной культуры вполне обычно принимать такое положение вещей как само собой разумеющееся. Гораздо сложнее увидеть, почему это неизбежно.

Астрология всегда двигалась вперед с помощью большого числа скрытых допущений. И даже когда появляются доказательства, что эти допущения ложны, они не становятся очевидно ложными и потому продолжают еще какое-то время владеть нашим вниманием. Взять, к примеру, действие на расстоянии. Звезды и планеты оказывают влияние на земные дела на расстоянии и без вмешательства посредника. Ответ на вопрос, как они это делают, у астрологов прост: делают, и все тут.

Однако этот же ответ дает Ньютонова теория гравитации, которая утверждает, что объекты в пространстве притягиваются друг к другу без промежуточного посредника какой-либо природы. В некотором смысле то же самое говорят и современные теории гравитации. Действие на расстоянии — это темная сила, от которой физика бежит с XVII века или даже дольше, впрочем, без особого успеха.

Ньютон дал математический закон, который описывает с заметной точностью количественные гравитационные соотношения между телами с разными массами. Траектория падающего предмета, будь то Луна, плывущая над Землей, или балерина, взмывающая вверх, полностью определяется законом Ньютона. В силу вступает действие на расстоянии. Гравитационное притяжение между объектами определяет их движение. Это описывается математикой. Но объяснения того, как это происходит, математика не предлагает. Сила гравитации действует мгновенно, причем на расстоянии и без участия какого-либо посредника.

Интересно будет задуматься над тем, нельзя ли минимизировать задачу, введя промежуточную модальность действия, что-то вроде звездных излучений аль-Кинди? Нет гарантии, что даже в случае успеха эта тактика принесет пользу. Промежуточное звено само нуждается в промежуточном звене — точнее, в двух для каждого нового звена. В какой-то момент звенья просто закончатся, так? И вот тогда по логике вещей появится то, чего все боятся, — «происходит, и все тут». Эта проблема встроена в саму идею мира объектов [161]. Если в отношении между двумя объектами требуется посредник — третий объект, тогда либо существует бесконечное множество объектов, околачивающихся поблизости, и посредники плодятся при первой необходимости, либо какие-то отношения между объектами должны обходиться без посредников и, следовательно, быть непосредственными. Но конечно, как только вводятся отношения без посредника, разум сдается. Если есть эти, отчего не быть другим? Пока два объекта оказывают влияние друг на друга каким угодно образом, действие на расстоянии существует. Если объекты обособлены, между ними должно быть какое-то расстояние — иначе они находились бы в одном месте одновременно, — и если они взаимодействуют, обходясь без посредника, они взаимодействуют через это расстояние без помощи какого-либо промежуточного звена.