Читать книгу "Жизнь соло. Новая социальная реальность - Эрик Кляйненберг"

Роботы наподобие Kompai должны понравиться не выходящим из дома престарелым одиночкам потому, что они предоставляют широкий доступ к средствам общения. К тому времени, когда состарится современное поколение молодых взрослых, привычка к автоматизированным средствам общения сделает роботов еще более привлекательными компаньонами. Престарелые являются наиболее быстро растущим сегментом интернет-пользователей. Для удобства контакта с семьей и друзьями они часто пользуются интерактивными возможностями, такими как электронная почта, сайты знакомств и социального общения, а также видеозвонки. Пока мы не обладаем результатами исследований относительно этих интернет-возможностей. В одном отчете, сделанным Центром изучения юридической и экономической политики в Финиксе (Phoenix Center for Advanced Legal and Economic Public Policy Studies), сообщается, что у пользующихся Интернетом престарелых депрессия наблюдается на 20 % реже. Но доступ в Интернет имеют далеко не все престарелые, а многие просто не умеют пользоваться его базовыми функциями. Однако их обучение в этой сфере дает отличные результаты. В соответствующих проектах и программах нет недостатка: от шестикнопочного сенсорного экрана SimplicITy, разработанного английским борцом за права престарелых Валери Синглтон, до финансируемых государством программ, ставящих целью провести Интернет в здания, заселенные престарелыми.

Без сомнения, огромное значение имеет использование роботов для связи изолированных или не выходящих из дома престарелых с соцработниками и медперсоналом. Конечно, видеозвонок доктору или медсестре является лишь суррогатом личной консультации, но и такое средство общения может сыграть свою позитивную роль в поддержании контакта между визитами или для контроля и напоминания о необходимости следовать указаниям врача. В процессе общения и наблюдения за пациентами новые технологии используются по-разному. Наиболее ослабленных и изолированных пациентов медики все чаще контролируют при помощи беспроводных датчиков, мониторящих физическое состояние больного — пульс, температуру и дыхание. Эти данные передаются врачу, чтобы он мог распознать потенциально опасную ситуацию до того, как она успеет стать критической. Находящиеся в добром здравии одинокие престарелые, которые боятся упасть (в год падает приблизительно 13 млн престарелых американцев) или опасаются наступления какой-либо другой кризисной ситуации, могут пользоваться более простым устройством. Это, например, система медицинской тревоги, срабатывающая после прикосновения к датчику, который носят в кармане или на шее. Если этот несложный прибор помогает спокойнее спать тем, кто заботится о своих одиноко живущих стариках, то и слава богу.

Однако ни тоненький браслет, ни робот в человеческий рост не могут заменить то, что так необходимо одиноким престарелым и членам их семей, а именно дом, в котором человек может жить независимо, сохраняя при этом возможность общения и доступ к услугам и удобствам. Такие места существуют, но это совсем не дома престарелых. Эти заведения называются учреждениями для проживания с уходом (assisted living facilities или independent living facilities, буквально «учреждения для независимого проживания». Несмотря на диаметрально противоположные названия, речь идет об одном и том же типе учреждений). Сейчас в них проживает приблизительно 1 млн американцев.

Обычно учреждение для проживания с уходом расположено в большом многоквартирном доме и имеет места общего пользования: столовую для совместного принятия пищи, спортзал, классные комнаты и сад. В таких заведениях работает большое количество обслуживающего персонала: повара, уборщицы, сотрудники охраны и няни, занимающиеся непосредственным уходом за пациентами. Приблизительно треть пациентов проживает в небольших помещениях — домах, в которых обычно живет не более 16 человек. В них нет полного набора удобств, расположенных в главном корпусе, но зато имеется более адресный сервис и нет ощущения больницы, которое может коробить людей, которые хотят стариться, сохраняя при этом свое достоинство.

Учреждения для проживания с уходом могут быть большими или маленькими, но у них есть единый общий знаменатель. Это цена, которая по карману только самым богатым. По данным профессионального журнала Assisted Living Executive, месячный взнос за обычную комнату достигает $3500, что составляет $42 600 в год. Недавно в блоге газеты The New York Times в статье «Новый преклонный возраст» обозреватель Паула Спэн писала, что небольшой жилой дом в Нью-Джерси по цене $4000 в месяц — это просто копейки по сравнению с находящимся поблизости учреждением для проживания с уходом на 98 коек. Стартовая цена за место в последнем начинается с $65 000 в год. Заметим, что пациенты дополнительно платят за уход на дому и напоминания о том, что им необходимо принимать лекарства. В другой статье журналистка Джейн Гросс рассказывает о затратах своей семьи в течение девяти лет на уход за ее матерью (у которой, кстати, была хорошая и долгосрочная страховка) в двух учреждениях для проживания с уходом и в одном доме престарелых. «Я думаю, что с 1994 по 2003 г., то есть до смерти матери наша семья потратила 500 000 долларов. Это без учета мелких расходов, а также физического и морального ущерба матери из-за такого количества переездов».

Гросс пишет, что проблем, связанных с переездом из одного учреждения в другое, можно избежать, если поместить пациента в специальное заведение — так называемое учреждение продолжительного ухода (continuing care retirement community). Его плюс состоит в том, что пациента никуда не надо переводить, потому что вне зависимости от его состояния и неспособности ухаживать за собой к концу жизни такие учреждения в состоянии справиться со всеми задачами. Сложность только в том, что в учреждениях продолжительного ухода нужно платить большой залог. Гросс посетила одно из подобных заведений, расположенных в Тэрритауне, штат Нью-Йорк, где ее попросили единовременно выложить $200 000, из которых будет вычитаться стоимость будущих услуг. Те, у кого есть деньги, могут даже сэкономить на этом варианте. А могут и не сэкономить, потому что если пациент умрет вскоре после перевода в учреждение продолжительного ухода (что часто и происходит), то деньги назад не возвращаются. Очень выгодная ситуация для заведения, признает Гросс. Так что и для состоятельных семей не всё просто.

Моя собственная семья в этом смысле тоже натерпелась. Вплоть до своей смерти в 2011 г. моя бабушка Эстер всегда была веселой, озорной и полной жизни. Будучи подростком во времена сухого закона в США, она перегоняла в ванне джин; будучи молодой матерью, занимала пост президента местной ассоциации родителей школьников и возглавляла женское отделение синагоги. Уже будучи бабушкой, она научила меня отбивать бейсбольной битой мяч и вести машину левой рукой, чтобы правой я мог обнимать сидящую рядом девушку, с которой у меня свидание. Последнюю четверть века своей жизни она боролась с болезнью Паркинсона, и эта борьба осложнилась после смерти ее второго мужа, Ирва, в 1997 г.

Большую часть совместной жизни Эстер и Ирв провели в маленькой съемной квартире в Лос-Анджелесе. Ирв помогал Эстер во всем. Эстер перестала водить машину — и он возил ее по всем делам, ведь в Лос-Анджелесе без машины не проживешь. Ирв умер скоропостижно, и после его смерти жизнь Эстер в Южной Калифорнии резко изменилась. У нее были подруги, но и они начали болеть, теряли мужей, и им было некогда ей помогать. Дети Эстер жили в разных концах страны — моя мама в Чикаго, тетя в Милуоки, а дядя в Кремниевой долине. Эстер пыталась начать водить карт для гольфа, но врезалась в стену местного центра для работы с престарелыми. После этого случая наша семья решила, что ей лучше вернуться в Чикаго — город, в котором она родилась почти 80 лет назад.