Читать книгу "Любовь поэтов Серебряного века - Нина Щербак"

Но Елена Константиновна оказалась не последней любовью поэта. В Париже он возобновил начавшееся в марте 1919 года знакомство с княгиней Дагмар Шаховской (1893 – 1967). «Oдна из близких мне дорогих, полушведка-полуполька, княгиня Дагмар Шаховская, урожденная баронесса Лилиенфельд, обрусевшая, не однажды напевала мне эстонские песни», – так характеризовал свою возлюбленную Бальмонт в одном из писем. Шаховская родила Бальмонту двух детей – Жоржа (1922 – 194?) и Светлану (р. 1925). Поэт не смог бросить семью; встречаясь с Шаховской лишь изредка, он часто, почти ежедневно писал ей, раз за разом признаваясь в любви, рассказывая о впечатлениях и планах; сохранилось 858 его писем и открыток. Как бы то ни было, не Шаховская, а Цветковская провела с Бальмонтом последние, самые бедственные годы его жизни; она умерла в 1943 году, спустя год после кончины поэта. А дочь его Мирра Константиновна Бальмонт (в замужестве – Бойченко, во втором браке – Аутина) писала стихи и печаталась в 1920-е годы под псевдонимом Аглая Гамаюн. Она умерла в Нуази-ле-Гран в 1970 году.

Тэффи вспоминала, что последние годы своей жизни Бальмонт «сильно хворал». Материальное положение было очень тяжелое. Делали сборы, устроили вечер, чтобы оплатить больничную койку для бедного поэта. На вечере в последнем ряду, забившись в угол, сидела Елена и плакала. Тэффи в тот вечер декламировала стихи Бальмонта и рассказала с эстрады о том, как когда-то магия этих стихов ее спасла.

Дело было в разгар революции. Тэффи ехала ночью в вагоне, «битком набитом полуживыми людьми». Они сидели друг на друге, стояли, «качаясь, как трупы, и лежали вповалку на полу. Они кричали и громко плакали во сне». Чуть не задавил один страшный старик, наваливаясь ей на плечо, «с открытым ртом и подкаченными белками глаз». Было «душно и смрадно, и сердце колотилось и останавливалось». И вдруг «запелось в душе стихотворение, милое, наивное, детское»:

В замке был веселый бал,Музыканты пели…

«Под утро наш поезд остановился, – писала Тэффи. – Страшного старика вытащили синего, неподвижного. Он, кажется, уже умер. А меня спасла магия стиха».

Саша Чёрный

1880 – 1932
«Описать ее фигуру – надо б красок сорок ведер…»

Саша Чёрный (псевдоним, настоящее имя Александр Михайлович Гликберг; другие псевдонимы – Сам по себе, Мечтатель) – поэт, прозаик, переводчик, родился 1 (13) октября 1880 года в Одессе в семье провизора. Семье, можно сказать, зажиточной, но малокультурной. Счастливым детство Саши не назовешь. Мать, больную, истеричную женщину, дети раздражали. Отец, отличавшийся крутым нравом, не входя в разбирательство, их наказывал. В семье было 5 детей, двоих из которых звали Саша. Блондина называли «Белый», брюнета – «Чёрный». Отсюда и псевдоним.

Поступить в гимназию Саша не мог из-за процентной нормы для евреев. Отец уже собирался было отдать его в обучение какому-либо ремеслу, но передумал и разом решил крестить всех детей, тем самым уравняв их в гражданских правах с прочими российскими подданными христианского вероисповедания. После чего Саша Гликберг 9 лет от роду поступил, наконец, в гимназию.

Из воспоминаний В. А. Добровольского:

«Чаще всех доставалось, судя по всему, Саше, исключительному выдумщику и фантазеру. То пытался он сделать непромокаемый порох из серы, зубного порошка и вазелина, то изготовлял чернила из сока шелковичного дерева, превращая квартиру в небольшой химический завод. Нет, ни озорником, ни задирой, ни хулиганом его не назовешь. Просто-напросто: „Мальчик был особенный. Из тех мальчиков, что шалят-шалят, вдруг притихнут и задумаются… И такое напридумают, что и выговора серьезного сделать нельзя, – начнешь выговаривать, да сам и рассмеешься“».

Вскоре учеба обернулась неким подобием казенной службы, новыми страхами и наказаниями, которые добавились к домашнему игу. Стоит ли удивляться тому, что в пятнадцатилетнем возрасте он бежал из дома, последовав, кстати, примеру старшего брата.

Вначале беглеца приютила тетка, сестра отца, отвезла его в Петербург, где он в качестве пансионера продолжил учение в местной гимназии. Но когда его «за двойку по алгебре» исключили из гимназии, он фактически оказался без средств к существованию. Отец и мать перестали отвечать на письма блудного сына с мольбами о помощи.

Дальнейший поворот событий трудно, пожалуй, назвать другим словом, как чудо. Узнав по чистой случайности о судьбе несчастного юноши, брошенного семьей, начинающий журналист Александр Яблоновский поведал о его горестной участи на страницах «Сына отечества» – одной из крупнейших газет того времени. Статья попала на глаза житомирскому чиновнику К. К. Роше, и тот решил взять его к себе в дом. Так Саша Чёрный в конце 1898 года очутился в Житомире – городе, ставшем для него поистине второй родиной. Гимназию в Житомире не удалось закончить из-за конфликта с директором. Да, по правде сказать, и поздно было учиться – подоспело время призыва на воинскую службу. Отслужив два года в качестве вольноопределяющегося, Саша Чёрный оказывается в местечке Новоселицы на границе с Австро-Венгрией, где поступает на службу в местную таможню. В какой-то момент, обуреваемый честолюбивыми мечтами, он решает перебраться в Петербург.

Поначалу новоиспеченному петербуржцу пришлось заняться канцелярской работой – на службе сборов Варшавской железной дороги. И хотя на первых порах его приютили родственники хороших знакомых, неуютно и одиноко чувствовал себя провинциал в Северной столице. Его непосредственной начальницей на службе была Мария Ивановна Васильева, которая проявила к нему участие. Вскоре они связали свои судьбы узами брака. Союз оказался прочным, несмотря на разницу в возрасте (Мария Ивановна была старше на несколько лет), в положении и образовании: она была ученицей видного профессора философии А. И. Введенского и родственницей известных купцов Елисеевых.

Свадебное путешествие летом 1905 года молодожены провели в Италии. По возвращении Саша Чёрный решает оставить ненавистную конторскую службу, дабы целиком отдаться литературной деятельности и образованию. В 1906 – 1907 годах он прослушал курс лекций в Гейдельбергском университете.

В своей работе о Саше Чёрном Николай Станюкович писал о том, что «популярность писателей-юмористов кратковременна, их книги редко переживают их авторов… Писателей-юмористов немного. Дар подмечать смешные стороны жизни, способность заразительного смеха, не переходящего в досужее зубоскальство (зачастую выдаваемое за юмор), – драгоценнейшее качество, а когда оно усилено доброжелательством, любовью к миру – человеку, ребенку, животному – и освещено ясным разумом, то между писателем и читателем дружественная близость и понимание возникают, как говорится, „с полуслова“. Всем этим Саша Чёрный обладал преизбыточно, и его любили…»

Во время Первой мировой войны Александр Михайлович был прикомандирован к большому военному лазарету. Он должен был вести списки раненых, писать для них письма в деревню и… извещать семьи о смертях.

Таким образом, ему пришлось близко соприкоснуться с русским солдатом, притом с солдатом страдающим, одиноким на своей койке, жаждущим раскрыть душу, а иногда, накануне смерти, и высказать себя до конца; а если выздоравливает, то и покалякать в вечерний час: рассказать ласковому лазаретному чиновнику были и небылицы, эпизоды военной жизни, приправленные фантазией.