Читать книгу "Тропою ароматов - Кристина Кабони"

Элена спрятала лицо в ладонях. Она растерялась. Ей вдруг захотелось позвонить Сузанне, поговорить с ней, спросить у нее совета. Совершенно невероятно, но именно теперь мать стала тем единственным человеком, который мог бы дать нужный совет. Сузанна поняла бы ее, как никто другой. Они обе любили мужчин, которые не были отцами их детей.

Но действительно ли она так любит Кайла? Любовь ли это? Ответа на этот вопрос не было. После истории с Маттео Элена не слишком доверяла собственным чувствам. Она убеждала себя, что должна думать только о малыше.

– Иди сюда, – сказал вдруг Кайл, указывая на место рядом с собой.

Элена хотела было возразить и даже подумала, что ему лучше уйти, но не нашла в себе сил. Она испуганно посмотрела на него и отвернулась.

– Давай поговорим, – сказал Кайл. Он встал с дивана и подошел к ней.

«Ну вот, так будет гораздо лучше», – подумала она и все же отодвинулась немного в сторону, поскольку еще не могла отогнать грустные мысли.

– Мне уйти? – Вопрос повис в тишине комнаты, точно звук колокола в утреннем тумане.

– Нет, не уходи, – сказала Элена. Она видела, что Кайл хочет остаться с ней.

– Иди сюда, давай поговорим. Садись.

– Слушай, мне не очень хочется говорить…

– Не хочешь говорить о нас?

Элена кивнула, уставившись в пол. Она была не готова выяснять отношения, по крайней мере здесь и сейчас, и чувствовала, что вот-вот расплачется.

– Ну ладно, никто тебя не заставляет. Не будем ссориться, – спокойно сказал Кайл. Он снова уселся на диван, взял с тарелки на столике черничное пирожное и протянул Элене. – Ну что, мир?

Элена сдержала набежавшие слезы и улыбнулась, покачав головой.

– Ты просто дьявол-искуситель, – сказала она. Но все-таки откусила кусочек. – Вообще-то, ты тут ни при чем. Просто пирожные – это отличный повод для примирения. И так как ты сам их принес, мне не хотелось, чтобы они весь вечер пролежали на тарелке, а потом ты бы унес их обратно к себе.

Кайл промолчал и заправил Элене за ухо выбившийся завиток. Казалось, он все еще погружен в какие-то печальные мысли, но его прикосновение было теплым и нежным.

– Давай поиграем в откровенные вопросы? – предложила Элена.

Кайл на мгновенье задумался:

– Согласен, но начнем с тебя. Ты как-то сказала, что у тебя было два страстных желания. Ты хотела ребенка, а какое второе?

Элена закусила губу.

– Может, задашь другой вопрос?

– Нет. Конечно, никто не может заставить тебя отвечать против воли, – серьезно ответил Кайл.

Элена глубоко вздохнула и попробовала объяснить, что имела в виду.

– Все не так просто. Дело в том, что это связано с тобой, и мне кажется, что не стоит раньше времени выдавать мои планы. Игрок никогда не раскрывает карты, пока неясен расклад. Поэтому лучше просто задай другой вопрос.

Кайл выглядел удивленным. Он вновь прижал ее к себе, поцеловал, погладил по голове, и опять отстранился. Так, словно пожалел о том, что поддался какому-то внезапному порыву.

– Ну ладно, другой вопрос, – сказал он, откашлявшись. – Так-так… Ты не скучаешь по Италии? Не хочешь вернуться домой?

Взволнованная поцелуем, Элена резко покачала головой, словно хотела привести в порядок мысли.

– Мне нравится здесь. Париж – прекрасный город, может быть, лучший на свете. Знаешь, когда я была ребенком, моя мама часто переезжала, пока наконец не осела в Грассе. Она отправлялась туда, где требовались ее опыт и мастерство, и брала меня с собой. Я побывала в Бомбее, в Каире, в Токио, в Нью-Йорке, во всех зоопарках и луна-парках. И всегда внимательно смотрела по сторонам. Одни города мне очень нравились, другие пугали. Каждый город немного напоминает духи или платье: чтобы понять, хорошо тебе в нем или нет, его нужно примерить, почувствовать. – Она ненадолго замолчала. – Париж, и этот старый район, и остров Ситэ мне ужасно нравятся.

– Значит, ты не планируешь возвращаться во Флоренцию?

– Может быть, и вернусь, но ненадолго. Нужно проведать дом. Знаешь, это так странно – я годами ненавидела его, но теперь часто о нем вспоминаю, особенно ночью. Мне хочется очутиться в своей комнате. Наверное, потому, что там мое прошлое, дом – это символ детства. В нем все, чему учила меня бабушка, и все, что веками создавали поколения семьи Россини. Ты бы видел бабушкину лабораторию, там есть глиняные сосуды повыше меня! Они прекрасны, глазурь так и блестит. В каждой комнате – старинная мебель и аромалампа.

– Как эта? – кивнул Кайл, указывая на стеклянный сосуд, в котором горела свеча. От нее шел легкий и мягкий аромат.

– Да. Моя бабушка всегда использовала одни и те же масла: апельсиновое – от аллергии, шафрановое – чтобы развеять сомнения, мятное – подогреть воображение, лавандовое – для очистки воздуха. За долгие годы запахи впитались в мебель, она пахнет травой и цветами, словно так было всегда. Уезжая, я прихватила с собой эту лампу и кое-какие масла.

– Мне нравится этот запах.

– Жасмин и бессмертник.

– Очень вдохновляет, – добавил Кайл и улыбнулся.

Элена покраснела. Запах жасмина создавал особую, очень интимную атмосферу, и, выбирая масло, она думала именно об этом.

Кайл не отрывал от Элены глаз, теребя рукой обивку на спинке дивана. Элена глубоко вдохнула и попыталась продолжить свой рассказ:

– На первом этаже у нас старая лавка, где Россини торговали духами. В ней расписной потолок. Если посмотреть наверх, кажется, что ты стоишь посреди цветущего луга: там растут цветы и гуляют ангелы, а чуть поодаль изображена влюбленная пара. Влюбленные держатся за руки, а перед ними – высокая арка, увитая розами. А еще у нас есть огромная ширма, и если ее раздвинуть, то получается комнатка, где тебя никто не найдет.

– Так вот где ты пряталась?

Элена кивнула.

– Бабушка возлагала на меня огромные надежды, но я их не оправдала. Она часто злилась. Порой все было хорошо, мы не ссорились по несколько недель и были счастливы. Но в какие-то минуты я даже ее ненавидела. Тогда я назло ей смешивала масла, переворачивала пробирки, отказывалась заниматься, и мы не разговаривали друг с другом несколько дней.

– Настоящий кошмар, а не ребенок, – рассмеялся Кайл. Но очень быстро веселость исчезла с его лица – он вспомнил, что и сам частенько мешал отцу, когда тот работал. Как-то раз пробрался в теплицу и смешал семена и черенки – один из них тогда вырос в прекрасный куст, одно из лучших творений отца. Часто Кайл злился на Маклина-старшего, особенно когда тот уезжал из дому без предупреждения. Мать оставалась с детьми и должна была следить за семейным предприятием. Кайл до сих пор помнил, как она тихо плакала. Да, он прекрасно понимал, почему Элена злилась – в детском возрасте собственное бессилие ощущается как никогда остро.