Читать книгу "Непобежденный - Саймон Скэрроу"

И, медленно поднимаясь, выставил шлем вверх, между двумя щитами, так, чтобы его было видно любому, кто стоит на крыше. Реакции не последовало. Катон немного подождал, а потом начал поворачивать шлем из стороны в сторону, будто это была голова человека, осматривающегося по сторонам. В следующее мгновение раздался громкий стук. Снаряд из пращи ударил в щит рядом со шлемом и отскочил от гребня шлема. Катон опустил руки и снова сел.

— Кто-то еще есть. Так что придется посидеть еще немного.

— Командир! — окликнул его гвардеец, сидящий по другую сторону их группы. — Я их вижу. Группа на краю площади.

— Что они делают?

Гвардеец пригляделся в просвет между щитами.

— Ничего… погоди, вот еще, с другой улицы выходят.

Метелл толкнул в бок Катона.

— Я думаю, они пойдут в атаку. Хотят воспользоваться шансом и уничтожить нас, пока центурион Макрон сюда не добрался.

— Логично. Если у них мало снарядов для пращей осталось, как я и говорил, им придется идти врукопашную.

Катон принялся думать.

— Когда они подойдут, надо, чтобы у нас было по три человека на каждой телеге. Одной группой командуешь ты, Метелл, другой ты, Пульхр. Остальные прикрывают края. Если мы потеряем позицию на одной из телег или они прорвутся в просвет, мы все покойники. Выбраться из селения нет шансов, отступать некуда. Мы либо устоим, либо умрем. Держимся столько, сколько сможем. Если погибнем, заберем с собой столько этих ублюдков, сколько получится. Чтобы они не скоро забыли гвардейцев.

На дальнейшие речи времени не осталось. В углу площади кто-то крикнул. Пригнувшись, Катон пробрался к дальнему концу телеги и осторожно выглянул из-за щитов. Один из бунтовщиков стоял перед толпой своих товарищей, которые выходили на площадь, готовя их к атаке на укрывшихся римлян. На нем была вышитая красно-черная туника, а на голове у него был шлем легионера, к которому он приладил развевающийся красный плюмаж. Выбрасывая руку с мечом вверх, он воодушевлял своих соратников, и они стали кричать в такт его крику, поднимая оружие и потрясая им. Их крики эхом отразились от стен домов, шум становился все громче. Оглянувшись, Катон увидел, что Крист стиснул зубы так, что у него задрожали мышцы на челюсти. У других нервное напряжение проявилось в мелких подергиваниях. Мгновение Катон думал о том, насколько личным в жизни каждого является такой момент перед решительной битвой.

Издав низкий рев, вождь бунтовщиков повернулся к телегам и начал стучать мечом плашмя по щиту. Те, у кого были щиты, последовали его примеру, грохот ударил в уши Катону и остальным, становясь все громче. А затем вождь бунтовщиков поднял меч и махнул им в сторону римлян. И побежал.

Катон приложил руки ко рту, чтобы его услышали.

— Они идут! По местам!

Метелл и Пульхр забрались на телеги вместе с назначенными им бойцами и опустили копья. Катон занял место у края телеги, ближайшего к наступающим врагам, поднимая щит и опуская меч, так что из-за края щита виднелось лишь острие. Он напряг правую руку, готовый в любой момент сделать колющий удар изо всех сил. Приказал Кристу стать рядом. Вставшие позади них гвардейцы подняли копья, готовые бить поверх голов командиров.

Катон сплюнул, чтобы прочистить рот и горло.

— Выполним же долг, парни! За Рим! — крикнул он так спокойно, как только мог.

В полумраке площади на него надвигалась орда диких лиц с безумными глазами и открытыми ртами, обрамленных всклоченными темными волосами. Катону много раз приходилось сражаться с варварами, но эти были особенно колоритны. Несколько человек, с легким оружием и без доспеха, обогнали своего вождя и бегом неслись к телегам, желая первыми нанести удар. Катон широко расставил ноги, вжимая их в утоптанную землю, чтобы сдержать напор, и слегка перенес вес на левую ногу. Услышал, как справа от него Крист громко молится.

— О Юпитер Всемогущий и Величайший, сохрани меня.

В это мгновение первый из противников рубанул длинным мечом, и Катон выставил щит вверх, сдерживая мощный удар. В следующее мгновение противник врезался в овальный щит плечом и грудью. Катон немного отшатнулся, но его учили ближнему бою, да и опыта у него было достаточно. Погасив силу удара, он толкнул шитом вперед, а потом подался назад. Между ним и противником образовался небольшой просвет, и он мгновенно ударил врага мечом в живот. Крутанул меч, чтобы клинок не застрял в теле врага, и выдернул. Удар лишь разъярил противника, и он схватил край щита левой рукой, замахиваясь мечом, чтобы ударить снова, хотя из раны на животе лилась кровь и ползла серая масса кишок. Но Катон не дал ему нанести удар, быстро вскинув щит и ударив им противнику в лицо, ломая нос. Эта рана, куда менее серьезная, чем смертельная рана от меча, почему-то дала больший эффект. Бунтовщик отшатнулся, прижимая руку к носу. Из его ноздрей хлынула кровь, заливая тунику.

Крист ударился в Катона боком, отходя в сторону от удара топором.

— Подыми чертов щит! — рявкнул Катон. — Блокируй удар!

Оттолкнув трибуна, Катон приготовился отбиваться. Противник ткнул ему копьем прямо в глаза. Катон инстинктивно повернул голову и уклонился в сторону. Копье соскользнуло по нащечнику, и от силы удара у Катона заныла шея. Взмахнув мечом, инстинктивно, наудачу, он попал противнику по костяшкам пальцев, держащих копье, разрубая плоть и дробя кости. Враг выпустил копье, и его конец опустился. С силой толкнув его щитом, Катон отбросил противника назад, давая себе мгновение передышки.

Мышцы на шее жгло от малейшей попытки повернуть голову, и Катон изо всех сил пытался сосредоточиться. Бунтовщики окружили телеги, в воздухе стоял грохот и звон оружия, крики и резкие выдохи сражающихся. Тот, кому Катон разрубил пальцы, попытался пятиться, но его товарищи не пропустили его, напирая и снова прижимая к щиту Катона. Глянув поверх щита, Катон увидел лицо противника в считаных дюймах от своего. Ровесник, с густыми темными бровями и грязными прядями курчавых черных волос. Его глаза расширились от ужаса и ярости, губы раскрылись в оскале, обнажив неровные зубы. Бунтовщик ухитрился высвободить здоровую руку и схватился пальцами за край щита, пытаясь сорвать его с руки римлянина. Катон ударил вперед головой, стиснув зубы, чтобы стерпеть резкую боль в шее. Налобник шлема ударил в лоб бунтовщику и рассек кожу. Катон ударил еще раз, раздирая рану, и по лбу противника заструилась кровь, ослепляя его. Но он все так же пытался отвести щит в сторону, и ему это удалось. У Катона открылось лицо, и противник попытался вцепиться в него зубами. Катона окатило несвежее дыхание с чесночным перегаром. Опустив голову, чтобы шлем защищал его, Катон снова ударил лбом, одновременно изо всех сил тыча вперед мечом, в живот противнику. От каждого удара противник дергался, хватая ртом воздух, но уйти ему было некуда, сзади напирали его товарищи, и ему приходилось принимать на себя удары мечом один за другим.

Напрягая все мышцы, Катон сделал полшага назад, а затем резко шагнул вперед, ударяя противника щитом и прижимая его к тем, кто напирал на него сзади. Затем Катон снова отшагнул, и бунтовщик рухнул на колени. Но его уже схватили за ворот и отшвырнули в сторону. Катону жгло болью шею, у него плыло в глазах, и он с трудом сдержал тошноту. Перед ним оказался гигантского размера бунтовщик, на полголовы выше его ростом, широкий в плечах, как Макрон. На нем был шлем легионера и короткая кольчуга, а на его левой руке был круглый щит. Противник замахнулся мечом и рубанул сверху. Лезвие меча блеснуло в меркнущем свете, и Катон едва успел поднять щит вверх и в сторону, чтобы отбить удар. Но сила удара была такова, что меч прорубил оковку щита и на несколько дюймов врезался в склеенные накрест деревянные пластины.