Читать книгу "Сокрушение империи - Эдуард Созаев"

В 1621 году Ньюфаундлендская компания жаловалась, что с 1612‑го от действий пиратов она понесла убытков на 40 тысяч фунтов стерлингов. В 1625 году алжирцы захватили у Плимута 27 английских купцов, а в 1631‑м они же высадились в Корнуолле, захватили около 20 судов, разграбили несколько деревень и увели в рабство 237 англичан.

Как мы указывали ранее, флот Англии в эпоху Якова I и герцога Бэкингэма был в полном упадке. Чтобы хоть как‑то защитить свое побережье, Бэкингэм уже в 1627 году на свои средства построил в Соутварке первый корабль, получивший впоследствии прозвище «львенок» (lions whelp). Что же это был за корабль?

Прежде всего, Бэкингэм хотел получить недорогое парусно‑гребное судно, которое было бы можно запустить в серию и строить очень массово. Особые требования предъявлялись к легкости хода корабля и его маневренности (поэтому вместе с парусами предполагалось использовать и весла[76]), поскольку основным противником этого частного флота должны были быть ходкие и быстрые пиратские суда. Наконец, герцог настаивал, чтобы вооружение корабля было очень сильным, способным в случае столкновения с пиратами безоговорочно решить бой в пользу «львенка».

Первый корабль данного проекта был построен корабельных дел мастером Уильямом Кастеллом. Для удешевления стоимости и ускорения работ корабль сделали почти квадратным в сечении, с одной батарейной палубой и двумя мачтами. Длина судна составляла 100 футов. Вооружили «номер первый» очень сильно – два 32‑фунтовых орудия, четыре 18‑фунтовки, четыре 9‑фунтовки и две сакры в 5,25 фунтов. При таком мощном вооружении корабль имел довольно большую конструктивную перегрузку, а это вкупе с очень широкими обводами (соотношение длины к ширине – 2,8 к 1) и обусловило его плохие мореходные качества.

Не дожидаясь постройки первого корабля, заложили еще девять его систершипов, и уже в том же 1628 году все десять «львят» вошли в строй. Надо сказать, что вполне предсказуемо попытка сделать и сильное, и ходкое, и маневренное судно одновременно – не увенчалась успехом. «Львята» получились неповоротливыми, рыскающими на волне, низко расположенные орудийные порты постоянно заливало водой. Мореходность этих кораблей оказалась просто отвратной. Ради примера мы приведем письмо Эдварда Попхэма епископу Линкольну от 4 июля 1637 года:

«Писано на борту корабля “Сент‑Джордж”,

идущего ныне в Хельвутслейс.

4 июля 1637 года.

Епископу Линкольну.

Достопочтенный сэр!

Согласно приказу Вашей Светлости, направленному мне, а также капитанам “Плидеса” и “Индастри”, к голландскому Брилю вышли три наших корабля, загруженные товарами и наемниками. Груз и люди предназначались Принцу‑Электору (штатгальтеру Голландии Фредерику‑Генриху). В понедельник, 26‑го числа, приблизительно в 16.00 мы увидели голландский берег, но поскольку море было неспокойным – держались на большой воде ночь и весь следующий день. Между 19.00 и 20.00 задул крепкий норд‑вест. Мое судно (“Львенок” № 5) взяло в себя много воды. Чрезмерная валкость и низкие борта способствовали постоянному прибыванию воды. Мы безостановочно откачивали ее с 23.00 вечера до 11.00 утра следующего дня, однако уровень воды в трюмах не опускался ниже 2 футов 20 дюймов. Предположив, что корпус корабля поврежден, я направил плотника и своих лейтенантов осмотреть судно и устранить протечки, но они не смогли их найти. Корпус был абсолютно цел.

Хотя у нас беспрерывно работали оба насоса, уровень воды неуклонно повышался, вскоре все свободные от вахт были вызваны на вычерпывание воды ведрами. Борьба за живучесть продолжалась с 16.00 до 20.00. Вскоре мы поняли, что корабль медленно тонет. Поскольку два судна, шедшие с нами, потеряли нас, и на помощь не было никакой надежды, я приказал спустить лодки и спасать людей. Спасти удалось только 40 человек, 17 погибли вместе с кораблем, не успев покинуть его. Мы гребли всю ночь, однако не могли приблизиться кберегу из‑за отлива. Наутро нас подобрало английское судно и доставило в Роттердам.

Преданный слуга

Вашей Светлости

Эдвард Попхэм».

Естественно, что «львята», несмотря на сильное вооружение, не стали угрозой для пиратов.

23 августа 1628 года герцог Бэкингэм был убит отставным офицером Джоном Фелтоном, английский король Карл I распустил парламент и стал править государством единолично. Лордом‑адмиралом вместо убитого Бэкингэма был назначен Ричард Уэстон (чуть позже ставший первым графом Портлендом). Одновременно Уэстон стал лордом‑казначеем, таким образом, он возглавил министерство финансов и Адмиралтейство.

Хотя в 1629 году были подписаны мирные договоры с Испанией и Францией, английская торговля продолжала находиться в полном упадке, и вся политика Карла I сводилась к поиску денег. Ради увеличения бюджета король по совету Уэстона вспомнил уже давно забытые налоги типа «временного ареста на рыцарское имущество» (Distraint of Knighthood), согласно которому любой владелец земли стоимостью более 40 фунтов обязан был явиться на коронацию короля под угрозой штрафа. Естественно, Карл поступил бесчестно, «вспомнив» об этом древнем обычае в 1629 году, то есть через 4 года после своей коронации. Еще одной лазейкой для пополнения бюджета стал древний закон Эдуарда I («О Королевском лесе»), где были обозначены границы королевских лесов. Естественно, к 1629 году границы заповедников были совершенно другими, и Карл без стеснения налагал штрафы на своих подданных. Возмутило даже ленд‑лордов возрождение обычая, когда король становится опекуном осиротевших детей богатых родителей. Естественно, после такой опеки подросшие наследники переходили из категории обеспеченных в категорию босяков и голодранцев.

Но более всего ненавидели налог на корабли (ships money). Согласно закону, еще со времен Средневековья прибрежные города обязаны были платить королю за содержание военно‑морской обороны побережья во время чрезвычайных ситуаций. В 1634 году Карл I объявил чрезвычайную ситуацию в прибрежных водах. В принципе он имел на это право, положение и правда было аховое. Из одного только Девона алжирские и фламандские пираты захватывали и уводили в рабство до 300 человек за год, а длилось такое положение уже пять лет. Кроме того, английские воды оккупировали голландские и французские рыбаки, которые ловили сельдь и макрель в прибрежных водах, не утруждая себя платой пошлин Англии. В море, под командованием адмирала Роберта Берти, 1‑го графа Линдси, была выведена внушительная военная эскадра, включавшая в себя 19 королевских и 26 зафрахтованных торговых кораблей, которая разогнала голландские бусы у берегов Шотландии и захватила несколько вооруженных приватиров Соединенных Провинций[77], охранявших от атак фламандских корсаров рыбные промыслы. Конфискованные корабли нидерландцев вместе с уловом были приведены в английские порты, а Карл I издал указ, облагающий акцизом рыбную ловлю в территориальных водах королевства.