Читать книгу "Азарт - Максим Кантор"

– Нет, – повторил Август, – свободой нельзя делиться и свободой нельзя обладать. Свобода – общая или ничья.

– Да, Платон так тоже думал, – заметил англичанин, – но в его республике имелись рабы. Кто-то должен на прочих работать. И большевики так думали, но построили концлагерь.

– У нас каждый будет отвечать за всех.

– Если есть больные, с ними как? Старые? Дети? Женщины? Природные идиоты? Им тоже полагается равная доля европейских благ?

– Такая же, как и всем.

– А вот мы, европейцы, между прочим, живем так неплохо потому, что есть Африка. И есть африканцы. Это необходимое в эволюции свободы звено. Прикажешь изменить порядок?

– Если у Европы и есть преимущество, – сказал Август, – то только одно: раньше других понять, что надо отдать привилегии.

Англичанин задумчиво посмотрел на капитана:

– Вот и отдай привилегии. Начнем с тебя. Отдай мне корабль.

– Он взорвет нас! – крикнула моя жена. Она появилась из-за спины английского профессора, кинулась к нам. – Они там заперлись в порохом погребе!

– Все верно, – хладнокровно сказал англичанин. – Яков и Янус сейчас в пороховом погребе.

– Они взорвут все! Взорвут!

Я смотрел на жену, слышал ее слова, понимал смысл сказанного – и ничего не мог ни сказать, ни сделать. Что можно сделать против взрыва? Силы и воля вышли разом. Спасать, строить, мечтать – все это может свободный человек. Но превратить человека в раба и слугу так легко – даже проще, чем лишить его жизни. Достаточно пригрозить. И уже нет человека.

– Все правильно – взрыв предотвратить можно лишь одним путем, – англичанин говорил совершенно спокойно, – корабль нам нужен. Существует ряд причин, по которым я хочу обладать «Принцем Савойским», вам эти причины не интересны.

Верно, мы забыли про Якова и Януса… Я отчего-то решил, что они остались в толпе на берегу. А они пробрались в трюм.

– Тебе придется совершить простой выбор, – сказал профессор Августу, – либо ты уйдешь с корабля – и мы готовы высадить тебя и всех прочих на берег в удобном месте – либо корабль будет взорван вместе с женщинами и детьми.

– Ты сам погибнешь, – сказал рыбак Штефан.

– Что ж, в игре имеются ставки. Таковы правила игры. Я их принимаю. Я выступаю за неравенство и за рынок. Имеются риски, но перспективы интересны.

– Ты шутишь, – сказал бледный Цветкович, – ты не можешь взорвать корабль.

– Отчего же. Отлично могу.

– Дети… – простонала моя жена.

– Согласен, трагедия. Уговорите капитана. Зачем вы ко мне обращаетесь?

– Бандиты… Яков с Янусом… они же евреи… чадолюбие должно быть.

– Вот пример того, как мало люди знают об окружающем их мире и о себе подобных. А туда же – общую семью народов желаете организовать. Яков и Янус – действительно семиты, но почему обязательно евреи? Организация освобождения Палестины. Средств не выбирают, хотя чадолюбие свойственно им тоже. Советую принять верное решение.

«Азарт» несся в темной воде, и все на палубе молчали.

Глава двадцать первая

Летучий голландец

– Я обдумал ваше предложение, – сказал Август, помолчав, – и готов передать корабль «Азарт» в полное ваше распоряжение. Приключение подошло к концу. Понимаю, что все утопии имеют конец.

– Лучше б не начинались, – заметил профессор истории.

– Надеюсь, для участников экспедиции вы предоставите шлюпки.

– Наконец слышу разумную речь, – сказал английский ученый. – Вы социалист, иезуит и фанатик, но все-таки не дурак. На случай эвакуации команды мы запаслись надувными шлюпками.

– Благодарю, – сказал капитан Август, – похоже, вы давно обдумывали взрыв.

– Рассматривал этот вариант, – подтвердил профессор. – Но как самый нежелательный.

– Мы воспользуемся шлюпками, когда уляжется волна. Я не рискну предлагать детям и женщинам шлюпку в штормовом море.

– В мои планы не входит благотворительность, – сказал англичанин вежливо, – но потерплю вас на своем борту еще пару часов. Как видите, цивилизация и рынок избегают неоправданной жестокости.

Как церемонно, как изысканно они говорили. И разговор происходил под аккомпанемент бури.

– Кстати, мы не меняем курс, – заметил оксфордский профессор, – направление на Английский канал вполне устраивает. За ночь погода, надеюсь, уляжется. В любом случае у Дувра я с вами прощусь.

– Благодарю, – сказал Август столь же церемонно. – Если море останется бурным, узость канала в районе Дувра облегчит высадку.

– Пока вы на борту, уладим формальности, – сказал оксфордский профессор. – Мне нужны бумаги, удостоверяющие передачу корабля в мою собственность.

– В отсутствие юриста затруднительно… – начал Август.

– Пусть это вас не тревожит. Янус имеет диплом юриста. Необходимые бумаги готовы. Ваша подпись – простая формальность.

– Буду рад помочь, – ответил на это Август. Они просто соревновались в любезности. Наступила та фаза отношений, когда угрозы уже не требуются, в ход идет дипломатия. – Вы со своей стороны, конечно же, понимаете, что подпись на дарственной я поставлю тогда, когда команда пересядет в шлюпки. В противном случае акт дарения не имеет смысла.

– Разумно, – согласился оксфордский профессор. – Отложим процедуру до утра. Впереди ночь, мы скоротаем ее за беседой. Одного я вас по понятным причинам не оставлю, а обсудить несколько вопросов мне как ученому хотелось бы. Чистая теория, сугубо социальные науки.

– Извольте, – сказал Август, – не пройти ли в кают-компанию?

– А, в ту самую каюту, где стояла злополучная машина – в бывшее машинное отделение? Отчего же. Оставим немецких рыбаков и испанского анархиста на парусных работах, они отлично справляются.

– Вы позволите дать указания команде?

– Помилуйте, вы – капитан, как я могу препятствовать? Надеюсь, указания касаются навигации, а не чего-либо еще.

– Исключительно навигации. Хорхе, – сказал Август боцману, – в течение ночи ветер не уляжется?

– Нет, – ответил Хорхе и указал на барометр. Оказалось, он со склада в трюме притащил барометр. – Будет сильная погода.

– В таком случае пройдем бельгийский берег к вечеру и ночью выйдем к Дувру. Держи на скалы и не пропусти вельбот.

– Есть, капитан, – сказал Хорхе. – Мы их нагоним до скал.

Оксфордский профессор слушал диалог с легкой улыбкой.

– Уточню на всякий случай: спасение беженцев не входит в мои планы.

– Я бы удивился, будь иначе, – заметил Август. – На борт никого взять не сможем, это очевидно. Да и не пришвартуешься к другому кораблю при такой волне. Встреча будет носить символический характер, уж поверьте. А сейчас прошу в кают-компанию. – Август жестом пропустил англичанина вперед, к трапу, но тот твердо сказал: