Читать книгу "Уроки Джейн Остин. Как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым - Уильям Дерезевиц"

Остин уверяла, что истинная любовь всегда удивляет, и если она действительно истинная, то будет удивлять и дальше. Что бы там мы с Марианной не напридумывали, влюбленные вовсе не должны соглашаться во всем друг с другом и обладать одинаковыми вкусами. Подлинная любовь для Остин есть вечный конфликт интересов и взглядов. Если ваш избранник изначально похож на вас, то вы оба будете топтаться на месте. Характер возлюбленного важен не только потому, что вы проведете с этим человеком всю жизнь, а потому что он непременно повлияет на становление вашей личности.

Чарлз Мазгроув из романа «Доводы рассудка» взял в жены Мэри – плаксивую и заурядную сестру Энн Эллиот. А «…женись он удачней, он мог бы развиться; женщина, поистине его понимающая, могла усовершенствовать его характер, сделать тоньше и тверже. Теперь же Чарлз старательно предавался одним забавам; остальное время тратил он впустую». Все произошло тихо и незаметно, но все же это человеческая трагедия. Даже Джон Дэшвуд, противный сводный брат Элинор и Марианны, выбери он себе иную суженую, мог бы стать человеком: «Женись он на более мягкосердечной женщине, то, быть может… сам умягчился сердцем, потому что вступил в брак он совсем юным и очень любил жену. Однако миссис Джон Дэшвуд была как бы преувеличенной карикатурой на него самого – еще более себялюбивой и холодной». Да, «преувеличенной карикатурой на него самого»; я понял теперь, что желание быть с кем-то, кто сильно напоминает вас самих, – на самом деле не любовь, а всего лишь себялюбие. Когда Марианна, в конце концов, выбрала супруга, Остин позаботилась о том, чтобы жених и невеста были разными, как небо и земля.

И тут я сделал судьбоносное открытие. От того, какого спутника жизни вы выберите, зависит не только ваше счастье, но и ваша личность, ваш нрав, ваша сущность. Любовь – не просто приятное чувство. Бесконфликтные отношения (предположим, что такие бывают) все равно что пустыня. Споры – это хорошо; разногласия и даже ссоры – это тоже хорошо. Эти идеи поразили меня до глубины души. Посвятив свою жизнь кому-то другому, вы не остановитесь в развитии, наоборот – будете развиваться бесконечно. Остин сделала для меня невозможное: заставила поверить, что женитьба не такая уж страшная штука.

Но меня ждал еще один урок. Из всех убеждений Остин о любви сложнее всего согласиться с тем, что не каждый способен на это чувство. Но, как только я ей поверил, в книгах тут же нашлись многочисленные тому подтверждения. Джон Дэшвуд не умел любить, его жена тоже, почти все члены семьи Эллиот из «Доводов рассудка» и Бертрамов из «Мэнсфилд-парка» и многие другие были холодными, честолюбивыми, думали только о себе. А чтобы полюбить, необходимо одно очень важное условие (оно важнее усердия и смелости) – любящее сердце. Остин считала, что не всякий наделен таковым от рождения.

Именно в этом уверяла она свою племянницу, давая романтические советы: «Я все еще полагаю, что ты очень склонна к тому, чтобы познать истинную любовь». Энн в «Доводах рассудка», обнаружив, что капитан Бенвик помолвлен во второй раз, подумала: «Сердце у него было нежное. Оно было открыто для любви». Все дело в склонности к любви: если она у вас есть, то в вашей жизни появится тот, кого вы полюбите. Если же ее нет – тут уж ничего не поделаешь. По мнению Остин, люди могут повзрослеть, однако измениться коренным образом – вряд ли.

Великая книжная сваха также не верила в то, что преобладающее число браков – счастливые. Люди женятся по ошибочным принципам, выбирают не тех спутников, они устают искать единственного суженого, вообще не созданы для семейной жизни, обстоятельства складываются против них. Персонажи Остин могут надеяться на светлое будущее лишь после долгого болезненного процесса взросления и взаимного познания. Женатые же пары в произведениях Остин (родители главных героев, соседи и т. д.) в подавляющем своем большинстве – примерно шестнадцать из двадцати – несчастливы.

А на что же в этой жизни мог надеяться я? Свою племянницу Остин обнадежила, но что она сказала бы мне? Обладаю ли я любящим сердцем или все мои расставания, обиды, неспособность брать на себя ответственность говорят о том, что я отношусь к тем людям, которым не стоит даже думать о браке? Может, изначально я был прав; может, интуиция подсказывала мне верный путь. По прошествии шести лет, после прочтения шести романов, я задавал себе вопросы, на которые натолкнула меня Джейн Остин. Я знал, однако, что ответов на них нет ни в одной книге.

В одном можно быть уверенным точно: сама Остин, конечно же, обладала любящим сердцем. И это величайшая загадка ее жизни. Вопрос не в том, откуда старая дева может знать так много о любви. Это легко объяснить ее гениальностью. Но почему женщина, столь сведущая в законах любви и обладающая столь пылким сердцем, так и не вышла замуж?

В возрасте Элизабет Беннет Остин чуть было не вступила в брак. Ее письма того периода читаются на одном дыхании. Ей двадцать лет, и она, переполненная чувствами, описывает сестре Кассандре бал, который посетила накануне вечером:

Мистер Х. начал танцевать с Элизабет, затем вновь пригласил ее; несомненно, что разборчивость им неведома. Я преподала им три урока и тешу себя надеждой, что они пойдут им на пользу. В твоем милом длинном письме, которое мне только что принесли, ты так сильно журишь меня, и теперь мне совсем уж страшно рассказывать тебе о том, как мы ведем себя с моим ирландским другом. Вообрази себе все самое непристойное и возмутительное, что только может быть в том, как мы танцуем и сидим подле друг друга. Между тем нам осталось лишь единожды выставить себя на суд общества; причиной тому его скорый отъезд из наших краев, уже в будущую пятницу – в этот день мы напоследок станцуем с ним в Эше. Спешу заверить тебя, что он весьма воспитанный, красивый и приятный юный джентльмен. Однако мне почти нечего сказать касательно наших с ним встреч помимо тех трех балов; в Эше на его долю выпало слишком уж много насмешек из-за меня; он очень стыдится приехать к нам в Стивентон; а когда пару дней назад мы навещали миссис Лефрой, он чувствовал себя столь конфузно, что просто убежал.

«Ирландским другом» был Том Лефрой (отец Тома в молодости обосновался в Ирландии), племянник Анны Лефрой – любимой наставницы Остин, заменившей ей мать. Молодой человек приехал на Рождество в Эш, расположенный в нескольких милях от дома Остинов в Стивентоне, чтобы повидаться со своими братьями и сестрами. Том и Джейн мгновенно воспылали чувствами друг к другу. Им потребовалось три вечера – три вечера танцев, флирта и разговоров, надежд, взглядов и смеха – чтобы увериться во взаимной симпатии. Шесть дней спустя, накануне бала в Эше, Остин снова пишет сестре:

Передай Мэри, что я жертвую мистера Хартли с его Поместьем в ее единоличное пользование и для ее будущей Выгоды, и не только его, а всех прочих моих Воздыхателей в придачу, коли она сможет их отыскать; да к тому же поцелуй, которым собирался одарить меня Ч. Полетт; все это потому, что сама я имею намерение в будущем ограничиться мистером Томом Лефроем, ведь он мне совершенно безразличен.

Остин, как всегда, подшучивает над чувствами, однако это не означает, что они не серьезны. Джейн была уверена, что вскоре настанет момент истины. Накануне бала она писала: «Я предвкушаю этот вечер с великим нетерпением, ведь я ожидаю, что мой друг сделает мне предложение». Да, предложение руки и сердца.