Читать книгу "Любовь с характером - Наталья Будянская"

Одевшись, выскочила на улицу, поймала попутку и назвала адрес.

Татьяна меня ждала. Это было видно по накрытому столику в гостиной. Тарталетки, коньяк, мандарины и мои любимые блинчики с красной икрой. Маленькие, диаметром с чашку. Она их сама печет. У Таньки есть такая миниатюрная сковородочка, как игрушечная. Помню, смеялась, когда впервые ее увидела. А подруга, вскинув голову, заявила, что каждая уважающая себя женщина должна контролировать объем потребляемой пищи, и свой вес соответственно. Проще говоря – меньше жрать. Принимать еду маленькими порциями. Этого принципа она придерживается всю жизнь.

– Меркулова, привет.

Она кинулась обниматься, окутав ароматом своих духов. Веселая, как всегда, только глаза грустные.

– Где Колька?

Я прошла в комнату.

– В командировке, – она отмахнулась, – я очень рада, что не буду видеть эту рожу почти месяц.

– Опа-на, что-то новенькое.

– Знаешь, надоела эта игра в счастливую семью. Решила снова работать и сама себя обеспечивать.

Я застыла с блинчиком во рту. Надо было его вытащить обратно, потому как прожевать не получалось. Горло мгновенно пересохло, а челюсть отказывалась разжиматься. Ее признание было неожиданным, сродни объявлению английской королевы о том, что она покидает престол и будет самостоятельно зарабатывать на хлеб.

– Я не люблю человека, с которым живу.

Я не могла выдавить ни слова. Выпучила глаза, как рыба-шар, и пыталась справиться с тем, что торчало в зубах.

– Я понимаю, что ты мне сейчас скажешь, – махнула Таня рукой в мою сторону, – он меня любит, я позволяю себя любить – идеальная модель брака. Я тоже так думала всегда. Доход стабильный, мужчина щедрый, свой дом, шуба, бриллианты – что мне еще надо?

Я кивнула.

– Любви хочется, – ее голос мгновенно потеплел, – настоящей.

Я не шевелилась.

– Меркулова, нам скоро сороковник стукнет, и как бы мы ни молодились, лет не убавить и здоровья не вернуть. Ирка молодец. Дуреха дурехой, но родить двоих успела. А мы с тобой, старые клячи, так и помрем бездетные.

– Ты белены объелась? До сороковника еще семь лет!

Мне удалось справиться с препятствием, мешающим говорить, я мгновенно запротестовала.

– А кто говорил, что женщине столько лет, на сколько она сама себя ощущает? Что настоящая женщина не должна работать по восемь часов в сутки «на дядю» и пахать у плиты – тоже не ее? Что…

– Стоп! – она подняла руку. – Я помню все, что говорила. И не отказываюсь. Тебе заявляю, что я готова к материнству. Созрела, понимаешь? Инстинкт проснулся. Хочу ребенка, но от любимого мужчины. Это обязательное условие. Пока его найду, влюблюсь, забеременею и рожу, не известно, – сколько времени пройдет.

– Давай выпьем, – предложила я.

Такую неожиданную информацию нельзя воспринимать на трезвую голову. Кардинальные изменения в Танькиной голове вычеркнули мои меланхолические раздумья, которым я предавалась накануне.

А после пятой рюмки я вдруг отчетливо поняла, что на самом деле хочу того же самого – ребенка от любимого мужчины. Как гром среди ясного неба… Ребенок? Ребенок… Ик…

Напившись до чертиков, попутно признаваясь друг другу в скрытых желаниях, решили позвонить Ирке.

– Во-ро-буш-ки-на, – пропела Татьяна в трубку. – Приезжай к нам.

– Ты на часы смотрела?

Ирине предложение явно не нравилось.

– Полвторого ночи! Дети давно спят, и я тоже.

– Ирка, – заныла Татьяна, – приезжай. Нам тебя не хватает.

– Ты че, нализалась, что ли???

– Зачем так грубо? – Таня надулась. – Мы вдвоем с Меркуловой посидели, поболтали чуть-чуть под коньячок.

– Дорогая, с кем ты разговариваешь? – послышалось где-то в трубке.

– Ирка, с кем ты там разговариваешь? – переспросила Татьяна.

– С тобой! – рявкнула и отключилась.

Татьяна повернулась ко мне, приподнимая удивленные брови:

– Мне кажется, я слышала голос мужчины.

Придерживаясь края стола, я поднялась и попыталась сказать четко, как на демонстрации:

– Наша Ира спит не одна.

– Во дела-а-а, – Танька присвистнула, – а девочка повзрослела.

Мы замолчали на целую вечность. Потеряв нить разговора, я поддалась уговорам Морфея. Меня стало клонить в сон.

Как уснула, не помню, проснулась рядом с Танькой на ее семейном ложе. Голова не болела, но ощущение неправильных поступков терзало совесть. Наносить непоправимый вред здоровью в моем возрасте недопустимая роскошь. А главное, зачем? Те же задушевные разговоры с подругой можно вести без принятия энного количества алкоголя внутрь. Непривычно, согласна, но учиться этому искусству надо. Обыкновенный стереотип «поплакаться в жилетку» срабатывает после первых пятидесяти граммов. На этом надо было тормознуть.

– Меркулова, – хрипло позвала Татьяна, – ты че застыла в позе напуганного богомола? Слазь с кровати.

– Доброе утро, – пробурчала в ответ, недовольная прерванными размышлениями.

– Мне такой сон приснился, – продолжала хрипеть Таня, – цветной, как реальный.

– Значит, сбудется.

Я сползла с кровати и закуталась в халат. Хотелось чая с лимоном, желательно целое ведро.

– Ты правда думаешь, если сон красочный, он что-то символизирует?

– Тань, мне каждую ночь подобные сны снятся. Откуда я знаю, что они значат?

– Ну, ты ведь психолог.

– Ах да, как я могла забыть?

Я сунула ноги в мягкие тапки, продолжила:

– При чем здесь это? Кстати, психотерапевты считают, что яркие сны снятся шизофреникам. С запахами, ощущениями и переживаниями.

– Сама ты шизофреник!

Я улыбнулась и направилась в ванную.

Если бы я могла тогда предположить, что эта невинная домашняя пьянка положит начало серьезным переменам в жизни каждой из нас, сто процентов, не откликнулась бы на приглашение. Осталась бы дома и продолжала грустить в одиночестве.

* * *

Ирина позвонила и предложила организовать девичник.

– Есть повод.

– Без спиртного!

Я была категорична.

– Как скажешь, – она смеялась, – приходите в субботу, жду.

Субботнее утро было тихим, безветренным. Для мая месяца очень подозрительно. Как будто природа затаилась и собиралась грянуть грозой, как в легендарных стихах об этом времени года. Иришкина квартира все так же пахла печеными сладостями прямо с порога.

– Меркулова, ты как хочешь, – Татьяна выудила из пакета бутылку коньяка и банку консервированных ананасов, – а мы с Ириной тяпнем.