Читать книгу "Вечный. Взгляд со стороны - Роман Злотников"

Система звезды Субра состояла всего из четырех планет. Ближайшая к звезде планета Аль-Нар представляла собой довольно приличного размера расплавленный, пышущий жаром шарик, высадка на который не сулила ничего хорошего. Следующая планета, Аль-Хаба, и являлась центром системы Субра, на ней располагался мир султаната. Третья планета системы, Аль-Мухит, была покрыта толстым слоем насыщенной солями воды, она никогда не замерзала даже при температуре ниже ста пятидесяти градусов по Цельсию еще и по той причине, что масса планеты была как минимум в пять раз меньше земной. И, наконец, самая дальняя от светила планета системы, Аль-Сахра, использовалась султанатом как свалка мусора, поскольку ничего, кроме голого камня, на ее поверхности не было.

Лайнер пришвартовался к системе внешних портов Аль-Хаба и, выпустив из своего чрева разомлевших пассажиров, стал торопливо готовиться к обратному рейсу. Нескончаемая лента блестящих металлических контейнеров протянулась от его распахнутого чрева к ангарам космопорта. Хоаххин, войдя в здание хаба через двести двенадцатый гейт второй платформы прибытия, тут же окунулся в такой плотный поток взглядов, что у него закружилась голова. Он еле успел присесть, едва транспортная лента поравнялась с сиротливо стоящими вдоль движущегося коридора рядами удобных кресел с хромированными подлокотниками, обтянутых прохладным на ощупь материалом, напоминающим натуральную кожу. Толпа, покидающая лайнер, продолжала бурлить, пихаться громоздкой ручной кладью и по какой-то причине пытаться обогнать друг друга хотя бы на пару шагов.

Как выяснилось, отправиться сразу дальше по маршруту ему было не суждено. К сожалению, ближайший рейс в направлении Империи по маршруту Аль-Хаба – Гранд-Петербург в связи с грандиозным религиозным празднованием откладывался на неделю, точнее будет сказать – на эту неделю закрывался весь космопорт, а «Колумбия» была одним из последних принятых кораблей.

Слегка отсидевшись и привыкнув к хороводу чужих глаз, бессмысленно скользящих по рекламным билбордам, а также к широко улыбающимся лицам сотрудников порта, встречающим гостей, Хоаххин поднялся и не торопясь направился к пункту пограничного контроля, возле которого продолжал раскручиваться водоворот жизни. Любая таможенная служба любого государства основана всего на двух основных положениях – предотвратить беспрепятственный провоз через священную черту, отделяющую свое от чужого, к себе чего-нибудь слишком дешевого и от себя чего-либо слишком дорогого. В длинном балахоне, наброшенном на лицо капюшоне и с сумой в руках он почти не отличался от многочисленных паломников, снующих по коридорам причальной палубы. И, немного подумав, он решил постараться провести все выпавшее ему на этой планете время, не слишком выходя из этого образа.

При проходе через турникет вновь пришлось воспользоваться процедурой идентификации, результаты которой, впрочем, не вызвали у персонала космопорта практически никаких ненормативных эмоций. Видимо, то количество проходивших мимо них людей, отмечающих в графе «Цель посещения» празднование Ид иль-Фитр, совершенно стирало грани между бедными и богатыми, немощными и здоровыми, белыми, желтыми, черными и серыми, а также бородавчатыми, пиявчатыми и чешуйчатыми. Для того чтобы неделю продержаться в новом образе паломника, Хоаххину в его балахоне не требовалось практически ничего, просто пореже открывать рот и во время Фард падать на колени в направлении Каабы. Определение Кибла для мусульман, когда-то живших на Земле, не представляло особого труда, а вот во времена Транспортного Прорыва внесло в их сплоченные ряды некоторую сумятицу и даже чуть не раскололо веру на новые воинствующие осколки. Однако, слава Аллаху, этого не случилось благодаря астрономам, убедившим султанов в возможности точного и быстрого определения этого направления. С тех пор утекло много времени, но в определенный срок практически во всех общественных местах скопления верующих на стены зданий, на пол, потолок и другие доступные места проецировались указатели с направлением на Священный Камень Каабы. Практичность современной архитектуры не могла полностью побороть изысканности восточных мотивов, прорывавшихся в виде переплетения изящных линий и причудливых форм. Однажды запретив натуральные изображения живых обитателей этого мира, ислам подтолкнул самовыражение художников в причудливом направлении переплетения цветов и форм, в котором им не было равных и по сию пору. Удушающий зной, утонченность и красота, изящество и бесконечное движение орнаментов, туристы, фиксирующие свое пребывание в окружении возвышенного и умиротворенного могущества Востока, – все это окружало Хоаххина с того самого момента, как он оказался на планете султаната. Еще в бытность послушником храма, изучая историю религий, Хоаххин ставил ислам на особое место как минимум за то, что несколько планет с подданными Его Императорского Величества были населены мусульманами. Плюс к этому плетение арабской вязи завораживало Хоаххина, а философия, наполненная пряностью восточной мудрости, давала почву безграничным фантазиям.

Добравшись наконец до столицы, Хоаххин сразу отказался от величественного пафоса центра и шумной толчеи базарных площадей и бродил по ее окраинам, жадно прислушиваясь к местному диалекту, изучая тонкости неформального языка и подыскивая место для ночлега, решив не прибегать к услугам многочисленной и крикливой рекламы, непременно пытавшейся предложить ему королевские апартаменты самых дорогих отелей, входящих во всемирно известные сети, обосновавшихся на каждом свободном пятачке пространства. Серые, слабо освещенные улочки окраин жили своей размеренной жизнью, довольствуясь малым и именно в этом черпая свою непередаваемую красоту.

* * *

– Шелудивый пес! Сын шакала и дохлой ослицы! Чтоб Сатана прибрал тебя своими нечистыми руками! Чтоб весь род твой не видел солнца, а тебя самого поглотила тьма!..

Под этот аккомпанемент женского визга и причитаний под самые ноги путнику колобком выкатился чумазый черноволосый мальчуган, грозно зыркнул на него карими глазами и, поднявшись на ноги, громко крикнул в ответ:

– Элиф аир аб тизак!

После чего с быстротой и грацией гепарда бросился в сторону темного переулка, множество которых, петляя, отделялись от той улочки, на которой стоял Хоаххин. Он окинул взглядом дверь, из-за которой появился мальчуган, затем поднял глаза выше и прочитал вывеску, повествующую о том, что здесь расположен «Паломнический дом Факнур», и удовлетворенно кивнул – подойдет.

– Салям алейкум! Маса эльхер, достопочтенная Факнур-ага! Да пребудет богатство и благополучие в твоем доме! Да минуют тебя и твоих близких болезни и печали!

Достопочтенная Факнур, чье скрюченное тело выползло из-за той самой двери, из-за которой только что сыпались страшные проклятья в спину удирающему маленькому налетчику на съестные припасы, с удивлением подняла голову вверх, чтобы рассмотреть разговаривающего с ней собеседника.

– Алейкум ассалям! Да пошлет Аллах ровной и прямой дороги доброму путнику! Что привело столь учтивого чужестранца в наши святые места?

– Ауузу бил-ляяхимина-шайтаани р-раджим.

При этом Хоаххин сложил руки на груди и опустил голову. Бабушка Факнур, верно оценив взаимный интерес, полностью вытащила свое высохшее под всевидящим оком Аллаха тело из проема двери, ведущей во двор ее дома, и, полностью отворив дверь, махнула путнику костлявой рукой.