Читать книгу "Запретные удовольствия. Оранжевая комната - Марина Серова"

Поскольку бедолаге, остывающему в луже крови, я уже ничем помочь не могла, я перешагнула через него и принялась осматривать комнату.

Шкаф, стол, диван, кресла, стулья – ничего особенного.

Неужели они смогли так бесшумно уйти, что даже я, затаившаяся как мышь, ничего не услышала.

Я снова оказалась в коридоре. Теперь мои глаза, привыкшие к темноте, видели все.

Кухня. Тихо. Пахнет лимонами и духами. Надо же, перед тем как уйти, Соня успела надушиться. Стальные нервы.

Но больше всего меня поразило то, что входная дверь была закрыта изнутри на цепочку, а это уже наводило на размышления.

Может, они выбрались через окно?

Но у меня было достаточно времени, чтобы определить, что мы находимся на девятом этаже. Ну не через люк же в потолке они ушли?!

И я снова принялась осматривать каждый метр квартиры.

Так и есть. В маленькой спальне, заставленной какими-то коробками и ящиками, за ковром я обнаружила дверь. Она оказалась запертой.

Пара минут – миниатюрная отмычка, спрятанная в колпачке губной помады, была хорошим подспорьем в моей нелегкой, прямо скажем, работе, – и я открыла дверь. Шагнула в пустоту и сразу же заметила едва пробивающийся откуда-то снизу свет. Он шел явно из тонкой щели между полом и находившейся в двух-трех метрах от меня еще одной двери.

Замочная скважина – одно из величайших изобретений человечества. Я приникла к ней и увидела просторную, ярко освещенную комнату. Интерьер ее был похож на тот, который я видела не так давно в мебельном магазине «Евродизайн»: стильная белая мебель, матовые с позолотой светильники, светлые – персикового и желтого цвета – ковровые покрытия на полу. И среди этого великолепия, развалившись на мягких шелковых подушках, лежали в чем мать родила Соня и Вадим. Как на картинке из эротического журнала. Вот только глаза у них были закрыты. Ни тебе традиционных – в смысле антуража – бутылок с «Вдовой Клико» или тривиальных мартини и шартреза, ни дыма сигарет, ни пепельниц – ничего. Хотя блаженное выражение лица Сони никак не вязалось с отсутствием вышеперечисленных атрибутов оргии. Не от томатного же сока они добились такого вот психологического оргазма.

И тут я заметила белую пыль на прозрачном столике и несколько желтых тонких палочек, напоминавших соломинки.

Кокаин.

Кокаин – вот в чем сейчас заключается моя надежда на спасение.

Прошло совсем немного времени с того момента, как эта дурманящая пыльца проникла через изящные ноздри Сони и ее любовника в их крепкие организмы. Они в отключке. Надо действовать.

На китайской ширме из пестрого, в райских птицах шелка висела большая белая сумка с золотыми пряжками.

Я, недолго думая, повесила ее себе на плечо. Сфотографировала сладко спящую парочку – как это сделала пятью минутами раньше, снимая труп, – сдула оставшийся белый порошок со столика в конверт и, собираясь уже на выход, заметила чуть съехавшую набок репродукцию Сезана на белой стене.

Я подошла, отодвинула ее и увидела прикрепленную к стене золотую пластину с черной кнопкой посередине. Одно движение – и у меня под ногами что-то слабо зажужжало. Затем стихло. Снова зажужжало, и тут же выдвинулась часть стены размером метр на метр. За тонким, обклеенным обоями пластиковым листом находился дивный стальной сейф – вершина дизайнерского творчества, блестящий, строго квадратный, с тремя черными отверстиями для ключей; ни тебе шифров, ни прочих прибамбасов. Это облегчало мою задачу. Благо, ключи от сейфа нашлись в сумке, в связке с прочими ключами – достаточно тяжелыми для хрупкой женской руки.

В сейфе был полный порядок. Кроме трех запакованных в прозрачный целлофан стопок каких-то рукописей, там ничего не было.

«Разберемся», – подумала я и сунула их в Сонину сумку. В которой, кстати, было много интересных и важных вещей. Кроме того, мне было приятно увидеть там пачки денег, тех самых, что я выиграла в казино, но не имела еще возможности насладиться их видом и количеством. Теперь-то у меня все это было впереди.

Но в голове моментально пронеслось:

«… Эта папка должна быть у меня, понятно? И эта и другие». Я словно услышала Сонин голос, настолько явственно вспомнила тон, которым это было произнесено. Другие. Значит, существовали и другие папки. Задачки, кроссворды, головоломки, ребусы – всем этим моя бешеная жизнь была нафарширована до отказа, как еврейская щука собственным фаршем.

Но сколько их – этих папок?

Обо всем этом я собиралась подумать у себя дома, на диване, подложив под голову мягкую подушку и поставив рядом чашку с дымящимся кофе.

Стоп. А почему бы мне сейчас, в такой вот сюрреалистической обстановке не погадать на кофейной гуще?

Соня дышала ровно, ее роскошное белое тело вздымалось на шелковых подушках, словно она плыла на надувном розовом матраце по волнам теплого Красного моря. Почему Красного? Да просто так. Потому что там хорошо, там можно, вынув и положив в сумочку собственные мозги, отдохнуть, понежиться на солнышке, позагорать и предаться самым изысканным, в смысле физического, почти животного наслаждения, удовольствиям… Но я, кажется, отвлеклась.

Я без труда выбралась из страшной квартиры и понеслась, даже не пытаясь вызвать в такой поздний час лифт, по лестницам вниз.

Прочь от этой странной – уже только на две трети живой – троицы. Чувство неописуемого восторга при мысли о том, какую картину увидят Соня и Вадим, когда очнутся от кокаиновой дури, не покидало меня до тех пор, пока я не добралась до дверей собственной квартиры.

Можно было, конечно, угнать «Мерседес», припаркованный рядом с ее домом и принадлежавший Сониной банде. Но мне было бы противно даже садиться в него.

Я выбрала белую «Волгу». Ничего – машина как машина, до дома добраться можно. Ну, я и добралась. Теперь главное, чтобы Саша Берестов был на месте. Ведь его же выпотрошат, заставят съесть собственную печенку вместе с сердцем, если найдут здесь. Надо было бежать из города, и как можно скорее.

Я поднялась к себе на этаж. В подъезде, как всегда, было темно, кто-то промышлял вывернутыми лампочками и, очевидно, уже сделал себе на этом состояние. Я прислушалась. Мне показалось, что совсем рядом кто-то дышит, где-то в районе мусоропровода.

На сегодняшний день за мной могли охотиться только двое – Соня и Вадим. Значит, это или собака, или человек, не входящий пока в число моих недругов.

Я достала ручку и направила ее на лестницу, затем сделала несколько шагов и увидела сидящую на небольшом ящике женщину. В чем-то светлом. И волосы ее были светлыми. Она, кажется, спала.

Я осторожно тронула ее за плечо. Она мгновенно проснулась и вскочила со своего ящика. Вскрикнула, но я зажала ей рот рукой.

– Кто вы и что здесь делаете? Вам что, больше спать негде, только возле мусоропровода? Или вы токсикоманка?

Женщина приблизила ко мне лицо, затем крепко схватила меня за руку.