Читать книгу "Путешествие к центру Земли - Жюль Верн"

Действительно, не далее как за четверть мили от нас, прислонившись к стволу огромного кавриса, стояло человеческое существо. Протей этих подземных стран, новый сын Нептуна, пасший несметное стадо мастодонтов!

Immanis pecoris custos immanior ipse![22]Да, immanior ipse. Это было уже не ископаемое, как тот скелет в костехранилище, а живой гигант, который мог управлять этими чудовищами. Рост его превышал двенадцать футов. Голова величиной с голову буйвола исчезала в целом лесе всклокоченных волос. Он размахивал огромной ветвью – посохом, достойным первобытного пастуха!

Мы стояли, остолбенев от ужаса. Но нас могли заметить. Надо было бежать.

– Идемте, идемте! – закричал я, увлекая за собой дядюшку, который впервые послушался меня!

Через четверть часа мы уже скрылись с глаз этого страшного врага.

А теперь, когда я спокойно вспоминаю об этом случае, когда хладнокровие снова вернулось ко мне и месяцы прошли со времени сверхъестественной встречи, что думать мне о ней? Неужели верить? Нет, невозможно! То было просто зрительной галлюцинацией, этого не было в действительности! В этом подземном мире не существует ни одного человеческого существа! Допустить, чтоб человеческий род мог обитать в этой пещере, в недрах земного шара, не сообщаясь с Землей, – полнейшая бессмыслица. Безумие, чистейшее безумие! Я скорее готов допустить существование какого-нибудь животного, строение которого походит на человеческое, какой-нибудь обезьяны первичной геологической эры, какого-нибудь протопитека, мезоритека, подобного тому, которого открыл Ларте в залежах Сансане, заключающих в себе кости ископаемых животных! Но этот превосходил ростом все размеры, известные в современной палеонтологии! Ну и что ж? Обезьяна? Да, обезьяна, как бы ни было это невероятно! Но человек, живой человек, потомок целого ряда поколений, погребенных в недрах Земли!.. Да, никогда не поверю!

Мы покинули призрачный и светозарный лес, немые от удивления, охваченные ужасом… Мы бежали помимо своей воли. Это было поистине паническое бегство, как бывает только в кошмарах. Мы устремлялись к морю Лиденброка, и я не знаю, что сталось бы со мною, если бы страх не заставил меня обратиться к более практическим наблюдениям.

Хотя я и был уверен, что эта девственная земля не носила на себе следов наших ног, я замечал все же, что нагромождение скал напоминало порою скалы близ бухты Гретхен. Впрочем, это подтверждалось и указаниями компаса и нашим невольным возвращением на северный берег моря Лиденброка. Сходство иногда было поразительное. Ручьи и каскады низвергались по уступам скал. Мне казалось, что я узнаю куски «суртарбрандура», наш верный ручей Ганса и грот, где я вернулся к жизни. Но, пройдя несколько шагов, расположение какого-нибудь горного кряжа, какой-нибудь ручеек, разрез скалы снова вызывали во мне сомнения.

Я поделился с дядюшкой своими сомнениями. Он колебался, как и я. Однообразие панорамы не позволяло дядюшке узнать местность.

– Очевидно, – сказал я, – мы пристали не к тому месту, откуда отплыли; буря прибила наш плот несколько выше, и если мы пойдем по берегу, то дойдем до бухты Гретхен.

– В таком случае, – отвечал дядюшка, – излишне продолжать разведки, и самое лучшее – вернуться к плоту. Но не ошибаешься ли ты, Аксель?

– Трудно утверждать, дядюшка, ведь все эти скалы похожи друг на друга. Однако мне кажется, что я узнаю мыс, у подножья которого Ганс строил плот. Мы, видимо, находимся близ какого-то залива, а, пожалуй, ведь это и есть бухта Гретхен! – прибавил я, изучая берега бухты, показавшейся мне знакомой.

– Нет, Аксель, мы наткнулись бы по крайней мере на наши собственные следы, а я ничего не вижу…

– А я вижу, – воскликнул я, бросившись к какому-то предмету, блестевшему на песке.

– Что такое?

– А вот что! – ответил я.

И я показал дядюшке заржавевший кинжал, поднятый мною с земли.

– А! – сказал он. – Так ты взял с собой это оружие?

– Я? Вовсе нет! Но вы…

– Нет, насколько я помню, – возразил профессор. – У меня никогда не было такого кинжала.

– Это странно!

– Нет, все очень просто, Аксель! У исландцев часто встречается подобного рода оружие, и Ганс, которому оно принадлежит, вероятно, потерял его…

Я покачал головой. Кинжал Гансу не принадлежал.

– Возможно, это оружие первобытного воина! – воскликнул я. – Живого человека, современника великана пастуха? Но нет! Это оружие не каменного века! Даже не бронзового! Этот клинок из стали…

Тут дядюшка прервал мои домыслы, уводившие меня далеко в сторону, и прибавил холодно:

– Успокойся, Аксель, и образумься! Кинжал – оружие шестнадцатого века, настоящий кинжал с трехгранным клинком, который рыцари укрепляли у пояса и которым наносили в бою последний удар. Кинжал испанского происхождения. Он не принадлежит ни тебе, ни мне, ни охотнику, ни даже человеческим существам, живущим, может быть, в недрах земного шара!

– Вы осмеливаетесь утверждать?..

– Смотри, его зазубрили не человекоубийством; клинок его покрыт ржавчиной, давность которой не один день, не один год, не целое столетие!

Профессор, по обыкновению, воодушевился, увлекаясь своей мыслью.

– Аксель, – продолжал он, – мы на пути к великому открытию! Этот клинок лежит здесь на песке лет сто, двести, триста лет, и зазубрился о скалы подземного моря!.

– Но не сам же он попал сюда! – воскликнул я. – Кто-нибудь, был здесь до нас…

– Да! Человек…

– И этот человек…

– Этот человек высек свое имя этим кинжалом! Этот человек захотел еще раз собственноручно указать дуть к центру Земли! В поиски! В поиски!

И мы пошли вдоль высокой отвесной скалы, с чрезвычайным вниманием исследуя малейшие трещины, которые могли перейти в галерею.

Так мы дошли до места, где берег суживался. Море почти достигало подножия предгорий, оставляя не более одного туаза для прохода. Между выступами скал был виден вход в темный туннель.

Тут, на плоском гранитном камне, мы увидели две таинственные буквы, наполовину стертые, – инициалы смелого и фантастического путешественника.

– А.С.! – вскричал дядюшка. – Арне Сакнуссем! Везде Арне Сакнуссем!

40

С самого начала путешествия я испытал так много необычайного, что мог считать себя застрахованным от неожиданностей и даже неспособным удивляться. Но все же при виде этих двух букв, высеченных на скале триста лет назад, я был чрезвычайно изумлен. Мало того, что на скале высечено было имя ученого алхимика, в моих руках находился еще стилет, которым он его вырезал! Невозможно более сомневаться в существовании путешественника и в действительности его путешествия.