Читать книгу "Одиночный Дозор - Акилле Кампаниле"

– Это что, угроза?

– Предупреждение. Нынче без регистрационной печати ты долго не проходишь, а донорскую кровь такой гурман, как ты, пить побрезгует. Зря ты вернулся в Москву, Кир. Литературный институт – это, конечно, неплохое прикрытие, но времена нынче не те.

– Это мы еще посмотрим! – прошипел Кирилл.

Он вернулся в зал и грубо оттолкнул плечом старика-чтеца, заставил его замолчать и позабыть о Пастернаке и о возможной легкой добыче в лице случайной гостьи.

Варя чуть растерянно и бесконечно преданно посмотрела в глаза своего избранника.

– Заскучала? – спросил Кирилл и тепло улыбнулся.

И он начался – волшебный вечер! Лились стихи и музыка, Кирилл больше не отходил от Вари ни на шаг, не прошло и получаса, как он обнял ее так, словно она была единственной женщиной мира, достойной крепких мужских объятий. Он блистал остроумием и в прах разносил нелепые стихи прилизанных юнцов, которые, закатив глаза, надрывно читали скучные баллады. Он высмеивал порочных дев, затянутых в черный латекс, и разодетых неудачниц, завывавших о любви.

Варя растворялась в нем. Варя знала, что рано или поздно он перед ней раскроется, и это случилось. Варе хотелось мчаться с избранником на край света…

Микрофон взяла бледная как полотно молодая девушка и тихим болезненным голосом объявила название стихотворения:

– Посмертная жизнь.

Варя тихонько фыркнула.

Раскачиваясь из стороны в сторону, девушка шептала, словно в забытьи:

Все сплетено и Тьма, и Свет. Тень голода крадется в тени, Как зимний ледяной рассвет Среди кладбищенских видений…

– Какая пошлость, какая напыщенная банальность! Давай сбежим отсюда, – прошептал Кирилл Варе на ухо.

– Да! Ой… То есть, а это удобно?

– Со мной – удобно. Устроим маленькое ночное приключение для двоих!

– Только мы с тобой?

– Только ты и я. Пойдем! Пойдем скорее.

Кирилл потащил Варю прочь. Вампирья вечеринка набирала обороты, и всем, кто не получал на нее приглашения, этой ночью лучше было держаться от клуба как можно дальше. Оставались только участники грядущей оргии – обезволенные жертвы вампирьей лотереи, любовники, добровольные доноры Темных, получавшие компенсации за кровопотерю, и сами члены клуба «Мистикоморфия».

Когда Кирилл и одурманенная Варя в обнимку шагали к кладбищу, в окне поверх афиши развернулось в Сумраке официальное разрешение Ночного Дозора. Вампиры из клуба «Мистикоморфия» считали себя законопослушными гурманами и приняли все меры, чтобы их не беспокоили в процессе питания.

* * *

Миновав ограду Ваганьковского кладбища, Никита еще немного прошел вперед и остановился на заасфальтированной площадке у центрального входа. Он был здесь всего однажды и очень давно – приходил на могилу Владимира Высоцкого вскоре после приезда в Москву. Разумеется, было это днем.

Алексей Малявин тревожно втянул носом ночной воздух. Никита передернул плечами от холода.

– Перекидывайся, – предложил он.

– Я тебе не собака Светлая – по чужой команде трансформироваться, – гордо возразил Малявин. – Я так не могу. Надо мной властвует природа Тьмы, луна, зов измененной крови… – Он начал загибать пальцы, перечисляя необходимые условия для трансформации.

– Тише, я знаю. Тогда идем так.

– Как так?

Никита повернул влево и зашагал по аллее между могил параллельно улице Сергея Макеева, стараясь не углубляться на территорию кладбища. Как-то гадко ему было от мысли, что придется нарушить вечный покой этого места сомнительными экспериментами. И потому дозорный почти инстинктивно старался держаться ближе к дороге.

Оборотень семенил рядом.

– Как так? – повторил он.

– Как есть. На первом слое разберемся с Темными обличьями.

– Сходи один, а я покараулю? – предложил трусоватый Малявин. – За забором.

– Угу. Ты идешь первым!

Никита был категоричен. Он не собирался оставлять за спиной оборотня, пусть даже раздавленного животным страхом перед тотемом и моральными терзаниями по поводу разрушенной карьеры. Алексей нервно вздохнул, раздувая ноздри, и мотнул головой.

– Там что-то есть. Что-то Темное шевелится, – прошептал он и начал медленно раздеваться на ледяном ветру. – Может, не пойдем?

– Где там?

Свет фар проехавшей машины выхватил из темноты мраморную фигуру печального ангела, какой-то не то склеп, не то склад инвентаря, скользнул по оградам, по граниту памятников, и кладбище снова погрузилось во мрак.

– В Сумраке.

– Ах, в Сумраке? – саркастически переспросил Сурнин. – Вот сейчас и проверим. Давай входи, я за тобой!

Темному не верь? А вот и не угадали! Иногда лучше Темному не просто верить, а еще и внимательно слушать, что он говорит. Ночь – его стихия, она раскрывает Темному Иному свои секреты куда охотнее, чем Светлому дозорному.

Алексей растворился в тени, перейдя в иную реальность, Никита шагнул следом. Мартовская ночь с черными прогалинами асфальта и осевшими сугробами, с заледеневшими дорожками, холодными звездами в разрывах туч и растущей луной осталась где-то далеко-далеко. В мире людей, где призрачный свет, стремясь, как встарь, коснуться могил на погосте, безнадежно растворялся в электрическом зареве.

На первом слое Сумрака Ваганьковское кладбище предстало перед глазами смазанной холмистой равниной, простиравшейся под приспущенным небом. Среди серых холмов ярко горели две ауры. Одна из них – человеческая, лучилась странной смесью восторга и страха, тускло вспыхивала красным – все реже и реже, точно гаснущий маяк. Вторая принадлежала Темному Иному.

Судя по тому, как часто Никита стал встречаться с нежитью в дозоре, расплодилось ее в столице за последнее время видимо-невидимо.

– Вампир! – прошептал Малявин.

– Жди здесь, не вздумай удрать! – крикнул ему Сурнин, бросившись вперед.

Кровосос дернул окровавленной мордой и выпустил из рук тело девушки, с тихим вслипыванием сползшее к его ногам.

Густой Темный всплеск. В глазах Никиты запрыгали черные кляксы, подобно тому, как в яркий солнечный день прыгают солнечные зайчики. Он даже не сразу нашел свою тень, чтобы продавить ее и не упустить вампира, удравшего на второй слой.

– Стоять! Ночной Дозор!

Наверху остались оборотень и окровавленная жертва. Испуганно выпрямившись при виде незваных гостей, вампир порвал ей горло. Как раз сейчас Сумрак пьет остатки ее невеликих человеческих сил, подгоняя надвигающуюся смерть. А оборотень Алексей Малявин перекидывается, подчиняясь Темной природе, подступающему голоду и суровым сумеречным законам. Из прокушенной артерии у девчонки бьет кровь, дразня зверя самым желанным запахом на свете, и до обессиленной жертвы ему остается два-три волчьих прыжка… Если он успеет – девушке даже вампиршей не жить.