Читать книгу "Арифмоман. Червоточина - Александр Рудазов"

Но вот математика и медицина… это уже перебор.

Хотя с другой стороны, земная история тоже знает разносторонних гениев. Леонардо да Винчи был не только великим художником, но и великим изобретателем. Исаак Ньютон кроме огромного вклада в физику оставил и немало богословских трудов. Омар Хайям прославился не только своими рубаи, но и алгебраическими трактатами. Ричард Фейнман был не только великим физиком, но и незаурядным художником. Михайло Ломоносов вообще брался за все подряд – и во всем был неподражаем.

Подлинно великий ум велик во всем – это Эйхгорн знал по себе.

На восьмой день Эйхгорн начал вставать. Он и раньше вставал, конечно, но в основном только на горшок. А теперь рана затянулась, послезавтра Эйхгорн планировал снять швы, но самое худшее – книги закончились. Он прочел все, что имелось в башне, сделал кучу аудиозаметок и хотел заняться чем-нибудь практическим.

За время болезни Эйхгорн о многом передумал. Ему на ум пришло немало того, что он мог бы усовершенствовать во дворце – всякие мелочи, ерунду.

Начать он решил с самого тривиального, низменного дела – уборной. После аппендицита Эйхгорну было ужасно трудно справлять нужду местными способами. В этом мире явно еще не появилась фирма «Унитас».

И теперь, слегка оправившись, Эйхгорн решил восполнить пробел. Благо эта… технология предельно проста, ее можно осуществить даже в условиях античности.

В Альбруине оказалось достаточно умелых ремесленников. Еонек доставлял им чертежи Эйхгорна, расплачивался и приволакивал в башню результат – иногда с помощью лакеев. Каменотес сделал бак для воды и сиденье, взяв за работу шесть серебряных регентеров и восемь ту. Кузнец за серебряный регентер, два сердика и восемь ту сковал две трубы – сливную и заливную. Через первую вода и фекалии будут уходить наружу, а через вторую в бак будет попадать вода.

Дороже всего обошелся водовод, соединяющий бак и сиденье. Слишком тонкая и непривычная работа. Еонек не без труда разыскал в городе медника, согласившегося изготовить подобное за семь серебряных регентеров.

Сливной механизм Эйхгорн сделал уже сам – из пробки, цепочки, гвоздя и пары кусков проволоки.

Конечно, без водопровода и канализации настоящий унитаз не получится. Отходы по-прежнему будут отправляться просто наружу и падать в ров. А воду для смыва придется таскать вручную или ждать дождя.

Крайне неэффективная и малополезная конструкция, если вдуматься.

Но Эйхгорну ужасно хотелось приложить руки и интеллект хоть куда-нибудь. А теперь у него по крайней мере есть нормальный унитаз – больше не придется раскорячиваться над люком. Можно посидеть в комфорте, почитать книжку… хотя книжки закончились. Перечитывать Эйхгорн ничего не перечитывал – слишком уж прочно запоминал все с первого же раза.

Однако мозг настойчиво требовал какой-нибудь работы. Любой, неважно. Эйхгорн еще не дошел до того, чтобы начать пересчитывать буквы в Ктаве, но был к этому уже близок.

День сегодня удивительно ясный. Ни облачка на небе. Сидя на унитазе, Эйхгорн в задумчивости глядел вдаль, рассматривал горизонт… и все яснее понимал, что Парифат больше Земли. Чересчур далеко видно. На планете размером с Землю горизонт должен быть ближе.

Собственно, Эйхгорн и раньше об этом догадывался – просто как-то не до того было. А теперь вот выпало много времени для раздумий. И ему стало интересно – а на сколько именно Парифат больше? Разница не должна быть слишком уж велика – сила тяжести ведь такая же.

Начать Эйхгорн решил с нахождения высоты точки обзора. То есть своей башни. Приблизительную ее высоту он прикинул в первый же день, но теперь ему хотелось выяснить точно.

Всегда полезно знать, на какой высоте ты находишься.

Чтобы измерить башню, Эйхгорн прибег к старому как мир способу. Вначале измерил длину ее тени, а потом установил на край прямую палку. Измерил уже ее тень. После этого осталось только решить простенькую задачку – найти соотношение длин теней, разделить длину палки на это соотношение… и вот она, высота башни!

В ней оказалось тридцать девять метров и сорок пять сантиметров. Плюс-минус немного на погрешность измерения. В рулетке Эхйгорна было всего пять метров, так что он натянул по длине тени башни веревку.

– Мэтр, а ты чего это тут возишься? – раздался рядом голос короля.

– Измеряю высоту башни, – ответил Эйхгорн.

– А чего здесь-то, в саду? – удивился король. – Башня-то вона где.

– На башню лезть неудобно. Проще так. Видите, я меряю тени, а уже по ним рассчитываю высоту.

– Ишь ты, – подивился король, когда Эйхгорн объяснил ему подробнее. – Хитро, хитро. Как, говоришь, называется эта магия?

– Геометрия. Только это не магия.

– А что тогда?

– Познание всего сущего.

– Мэтр, ты мне тут не мудри, – поморщился король. – Я человек простой, этих ваших финтифлесов не понимаю. И какой же высоты наша башня?

– Тридца… сто тридцать девять локтей и четыре ногтя, – перевел в парифатские единицы Эйхгорн.

– Точно? – усомнился король. – Должно быть сто сорок. Мне еще дедушка говорил, что ровно сто сорок.

– Возможно, осела от времени, – предположил Эйхгорн. – Башня-то древняя.

– Да, лет ей немало… – согласился король. – Она ж куда постарше дворца… да и всего города, если на то пошло. Дедушка рассказывал, что ее еще при короле Мешамиэле выстроили – как обзорную. Тогда по всему королевству штук сто таких башен понатыкали.

– По всему Парибулу?.. – усомнился Эйхгорн. – А зачем так много?

– Да не Парибулу! Не было тогда еще никакого Парибула, а было королевство Межания! Ты, мэтр, все-таки темный какой-то – чему вас только в ваших волшебных школах учат…

– Наверное, я болел, когда это проходили, – сухо ответил Эйхгорн.

– Ишь, болезный какой. Тоже вот – семь дней с лишком болел, а я тебе за каждый день по золотому плачу, – проворчал король. – А проку от тебя что-то не видно пока. Что от тебя проку, ты мне скажи? Ходишь тут, башни измеряешь зачем-то… О!.. А измерь-ка, кстати, мой дворец. А то высоту башни-то я и без тебя знаю, а дворца нет. А мне теперь что-то любопытно стало.

Эйхгорн окинул дворец взглядом. Навскидку тот был вдвое ниже башни. Основное строение, вероятно, достигало в высочайшей точке двадцати двух-двадцати трех метров, флигели были на несколько метров ниже.

– Только везде измерь, – потребовал король. – Чтоб до каждого шпиля. А еще в длину и в ширину. И стену… как это называется, когда общая длина по кругу?..

– Периметр.

– Периметр мне измерь.

Эйхгорн выслушал короля со снулым взглядом. Однако протестовать не стал. Спору нет, измерить огромный дворец – задача нетривиальная, но он как раз хотел получить какое-нибудь упражнение для ума.