Читать книгу "Мальчик, которого растили, как собаку. И другие истории из блокнота детского психиатра - Майя Салавиц"

Все началось в 1989 году, в домике из рубероида, который стоял на окраине Гилмера и был окружен обветшалыми трейлерами. Гилмер — это маленький городок на востоке Техаса с населением 5000 человек, расположенный недалеко от места, где «Штат одинокой звезды» граничит с Луизианой и Арканзасом. Это главный город округа Апшур, совершенно обычный городок региона «библейского пояса», имеющий, впрочем, одну особенность: уровень неграмотности здесь один из самых высоких по стране. Каждый четвертый взрослый житель не умеет читать.

В то время Бетт Вернон (имя изменено) сообщила полиции что ее муж, Уорд Вернон (имя изменено), совершил сексуальное насилие в отношении их дочерей, которым было пять и шесть лет. Оба родителя были вскоре уличены в жестоком обращении с детьми, и все четверо их детей были изъяты из семьи и помещены под опеку. В результате расследования Уорд Вернон был признан виновным в сексуальном насилии над детьми. Невероятно, но он получил условный срок и остался на свободе под надзором полиции.

Будучи условно осужденным, Уорд Вернон начал жить с женщиной по имени Хелен Карр Хилл (имя изменено), у которой было пять собственных детей. Когда «Служба защиты детей» узнала об этом союзе, ее сотрудники забрали этих детей из семьи, а Хелен, которая в конце концов вышла замуж за Уорда, отказалась от своих родительских прав. В процессе расследования жестокого обращения с детьми, начатого после обращения Бетт Вернон, дети также обвинили своих бабушек и дедушек и своего дядю (брата Уорда, Бобби Вернона) в сексуальном насилии, и его пятеро детей также оказались под опекой государства. Позже к ним присоединились еще два ребенка друзей семьи, что случилось в результате обвинений, высказанных детьми, попавшими под опеку ранее.

За время своей работы с детьми, ставшими жертвами плохого обращения, я встречал немало семей, состоящих из представителей разных поколений, в которых широко практиковались злоупотребления в отношении детей; семей, которые имели губительные, переходящие из поколения в поколение, «традиции» пансексуальности и изоляции, в которых сексуальное и физическое насилие и невежество передаются потомкам почти так же, как в других семьях — семейные ценности и рецепты рождественских блюд. В данном случае я не видел «красных флажков», которые наводили бы на мысль, что сотрудники «Службы защиты детей» действовали неверно или проявляли чрезмерную активность. В некоторых случаях были обнаружены физические свидетельства сексуального насилия — рубцы в области анального отверстия и половых органов. На теле некоторых из этих шестнадцати ребят также имелись следы телесных наказаний.

Но выбор приемной семьи для них стал решением, с которого дела пошли ужасно. Детей разместили в двух крайне консервативных христианских «терапевтических» приемных семьях, в которых объединились две несочетаемые тенденции конца восьмидесятых и начала девяностых. Результаты были просто ужасающими.

Америка открыла, насколько широко распространенным явлением оказалось жестокое обращение с детьми. Лавина сообщений о жестоком обращении напоминала эпидемию, и многие из этих случаев были подлинными и заслуживали обнародования и внимания. Одной из причин, по которой злоупотребления в отношении детей обсуждались в новостях и на ток-шоу, стала популярность «движения исцеления», в рамках которого американцев поощряли обнаружить своего «внутреннего ребенка» и помочь ему исцелиться от ран, нанесенных равнодушными или жестокими родителями. В то время трудно было открыть газету или включить телевизор и не наткнуться на какую-нибудь знаменитость, рассказывающую историю о пережитом ею (или, время от времени, им) в детстве сексуальном насилии. Некоторые гуру самопомощи утверждали, что более 90 % семей являются неблагополучными. Некоторые психотерапевты охотно поддерживали идею, что большая часть проблем их клиентов может восходить к жестокому обращению в детстве, и затем энергично помогали им производить изыскания в своей памяти в поисках соответствующей информации, даже если изначально пациенты утверждали, что ничего подобного не помнят. Иногда люди, которые погружались в прошлое с помощью плохо обученных и чрезмерно уверенных в себе психотерапевтов, начинали вспоминать отвратительные извращенные деяния, которые были совершены по отношению к ним, в то время как эти «воспоминания» были совершенно лишены какого-либо правдоподобия.

Второй тенденцией стал подъем популярности евангелистского христианства. Новообращенным и давнишним приверженцам этого течения говорили, что, должно быть, к широкому распространению сексуальных преступлений в отношении детей причастен дьявол. Как еще объяснить душевную немощь, которая могла привести столь многих людей к тому, что они совершали настолько жестокие и нечестивые деяния в отношении невинных детей? Вскоре предприниматели от морали создали на этой проблеме целый бизнес, проводя платные семинары, обучающие, как распознавать детей, ставших жертвами того, что называли «ритуальное насилие над детьми». Столь далекое от христианских правых издание как флагман феминизма — журнал «Ms.» в январе 1993 года поместил на свою обложку признания первой «жертвы» такого насилия. Заголовок на обложке гласил: «Поверьте — ритуальное насилие над детьми существует», а в самом журнале была напечатан рассказ женщины, утверждавшей, что ее родители изнасиловали ее распятием и принуждали есть плоть обезглавленной сестры-младенца.

Сотрудники «Службы защиты детей» и приемные родители, оказавшиеся замешанными в деле Вернона, были погружены в культурную атмосферу двух этих тенденций, находившихся тогда на пике популярности. В 1990 году, примерно в то время, когда эти дети были взяты под опеку, приемные родители и сотрудники «Службы защиты детей», курировавшие этих родителей, посещали семинар, посвященный «использованию детей в сатанинских ритуалах». Когда прокурор округа отказался от участия в этих судебных процессах, поскольку ранее представлял одного из подсудимых, сотрудники «Службы защиты детей» уговорили местного судью назначить специального прокурора.

Этот специальный прокурор в конце концов подключил к работе еще двоих особых «следователей по делам, связанным с сатанизмом», чтобы донести до суда мнение о существовании в Гилмере секты поклонников дьявола, возглавляемой семьей Вернон, члены которой сексуально использовали детей и совершали человеческие жертвоприношения. Эти «следователи» считались специалистами по раскрытию преступлений, связанных с культами. Один из них был баптистским священником из Луизианы, а другой — спортивным тренером из Департамента общественной безопасности штата Техас. Ни тот ни другой не имели опыта полицейских расследований.

Материалы, касающиеся использования детей в сатанинских ритуалах, и психотерапевтические подходы, основанные на методе «восстановленных воспоминаний» получили широкое распространение, не будучи проверены научными методами. Терапевты, работающие в рамках подхода «восстановленных воспоминаний», и инструкторы на семинарах учили тому, что дети никогда не лгут по поводу пережитого ими сексуального насилия, даже если не существует эмпирических свидетельств, на основании которых можно было бы это подтвердить. Они говорили взрослым пациентам, которые не были уверены, что стали жертвой насилия в детстве: «Если вы думаете, что это случилось, это, вероятно, так и есть», и утверждали, что наличие заболеваний, таких, как расстройство пищевого поведения и зависимость, может служить доказательством имевшего место жестокого обращения в детстве, даже если нет никаких воспоминаний о таких травматичных событиях. Списки признаков, по которым предлагалось распознавать «использование детей в сатанинских ритуалах», основывались на еще более ненадежных критериях, но, тем не менее, они предлагались в качестве диагностических инструментов на сотнях семинаров, проводимых для психотерапевтов, социальных работников и чиновников, работающих в сфере охраны детства.